Джесса старательно натирала каменные плиты пола и пыталась ни о чём не думать. По возвращении из общего зала девушка сама вызвалась на эту довольно сложную работу, стремясь остаться одна. Страх неприятно царапал в груди, а зло, поселившееся в теле Джессы, притаилось и довольно ухмылялось. Оно знало: спасения для девушки не существует.
Вместе с выдохом с губ сорвался всхлип. Слишком громкий в этом пустом помещении. Слишком жалобный, чтобы можно было выкинуть его из головы. Джесса так и замерла, стоя на коленях с щёткой в руках. Воровато оглядевшись по сторонам, девушка убедилась, что никого рядом нет. Неизвестно, сумела бы она тогда сдержаться и не пожаловаться на свою несправедливую судьбу. Когда-то девушка не понимала, почему мать так равнодушна к ней, а отец всегда холоден и отстранён. В то же время к её младшей сестре Ларите они относились с большой любовью. Что только Джесса ни делала, чтобы заслужить хоть толику того тепла, которое так щедро родители дарили младшей дочери. Старательно училась, не проказничала, с маньячным упорством зазубривала геральдику не только своего королевства, но и государств соседей. Прекрасно танцевала, красиво пела и вполне достойно играла на пианино. Но чем больше старалась, тем сильнее хмурился отец, а мать делала вид, что не замечает успехов старшей дочери. И только прислуга восхищалась талантами Джессы и щедро расточала похвалы. Но разве могли их самые добрые слова сравниться с признанием родителей?
Когда Джессе исполнилось четырнадцать лет, она нечаянно подслушала разговор двух горничных, обсуждавших общую знакомую. Оказалось, ту избил муж за измену. А узнал он о ней благодаря подрастающему сыну, становящегося всё более похожим на их соседа. Тогда девушка только головой покачала и выбросила ненужную информацию из головы. До совместного ужина, на котором неожиданно осознала, как сильно отличается внешне от своих родных. Светловолосые и светлоглазые, они были словно поцелованы солнцем. В отличие от самой Джессы. Подумав об этом, она ужаснулась и, сославшись на плохое самочувствие, на несколько дней скрылась в своей комнате.
Узнать таким неожиданным способом, что ты, возможно, не дочь своего отца, и он об этом знает — ужасно. Но ещё хуже прокручивать в голове возможный разговор с матерью. Как спросить? Как подготовить себя к той правде, которую она уже знала? Все эти мысли не переставая крутились в её голове, пока на исходе второго дня к Джессе не заглянула шейна Мирана. Словно сами боги подтолкнули их к откровенному разговору. Так думала девушка, когда, запинаясь и перескакивая с одного на другое, пыталась донести до матери, что догадалась об её страшной тайне. Но в ответ получила хлёсткую пощёчину и полные гнева слова «Да как ты смеешь?!».
Джесса смутно помнила, что именно говорила ей мать. Зато смогла осознать: она всё же принадлежит к графскому роду ди Барт. На несколько минут её затопило такое облегчение, что даже обида на мать прошла. Но потом вновь стала мучать мысль, почему же родители не любят её. И только яростно сверкавшие глаза шейны Мираны останавливали от опрометчивого вопроса.
Топот маленьких ножек отвлёк Джессу от мыслей о прошлом. Даже гадать не стоило, кто мог её навестить в этой отдалённой части крепости. И действительно, вскоре из-за поворота показалась худая девчушка. Шерстяное платье висело на ней, словно на вешалке, но девочка словно не замечала этого, щербато улыбаясь всем окружающим.
— Маюшка, ты пришла навестить меня? — приветливо спросила Джесса и, вытерев руки, встала с колен. — Как твои дела?
Девочка, как и всегда, широко улыбнулась, показывая отсутствие двух передних зубов и немного бессмысленно глядя на Джессу.
— Ты опять сбежала от брата? — продолжила расспрашивать девушка, совершенно не ожидая ответа.
— Пушистики, — неожиданно сказала Маюра и довольно рассмеялась.
— Ты о ком говоришь? — удивилась Джесса, слишком редко слышавшая её голос. — О котятах?
— Пушистики! — возмутилась девчушка и, притопнув ногой, убежала в сторону большой смотровой площадки.
Испугавшись, что с ней может что-нибудь случиться, Джесса бросилась следом за ней. Неожиданно Маюра оказалась довольно шустрой для своих лет, поэтому нагнать её получилось только у самого выхода.
— Маюшка, погоди, не спеши. — Джесса приобняла девочку за плечи, но та вывернулась из её объятий.
— Пушистики! — вновь возвестила малышка и закружилась по площадке, подняв руки и лицо к небу.
— Так вот ты о чём, — наконец поняла девушка, глядя на редкие хлопья снега. — Действительно, они похожи на пушинки. — Поёжившись на пронизывающем ветру, она предложила: — Давай вернёмся, здесь слишком холодно. Чуть позже Март обязательно сводит тебя на улицу.
Но девочка не пожелала слушать. Она будто и вовсе не замечала холода, радостно подпрыгивая и пытаясь ухватить редкие хлопья снега. Джесса даже не расстроилась, когда её проигнорировали. Успела уже привыкнуть к тому, что Маюшка слушала только старшего брата и…
— Маюра, немедленно вернись! — раздался властный голос.
«А вот и второй, кого слушается малышка», — подумала девушка, надеясь, что не слишком заметно вздрогнула от неожиданности.
— Р-р-ев! — радостно пискнула Маюшка, исковеркав имя коменданта крепости, и, раскинув руки в стороны, полетела в его объятия.
Мужчина не стал разочаровывать её. Подхватив на руки, высоко подбросил, а затем прижал хохочущую девчушку к широкой груди.
— Неслух ты! — пожурил её комендант. — Зачем одна сюда выбежала? Я ведь запретил. Ещё и шейну Джессу мёрзнуть заставила.
Маюра некоторое время смотрела на него, словно силясь понять сказанное. А потом указала рукой куда-то в сторону и неуверенно повторила:
— Пушистики.
— О ком ты говоришь?
— Видимо, так она называет снежинки, — наконец осмелилась подать голос Джесса.
Дул пронизывающий ледяной ветер, но теперь он воспринимался девушкой как долгожданная прохлада. Рядом с шейном Рейвом ей было нестерпимо жарко. И средоточием этого жара стал низ живота, распространяя горячие волны по всему телу. Казалось, ещё немного, и они выплеснутся в окружающий мир, плавя не только тела, но и сам воздух.
— Снежинки? — переспросил комендант, слегка нахмурившись.
— Там! — Маюра махнула рукой, обрисовав большой полукруг. — Пушистики. Там.
На краткий миг Джессе показалось, что малышка имеет в виду совсем не ледяных красавиц, мирно падающих с неба. Но страх, кольнувший сердце, быстро прошёл, стоило на лице мужчины появиться широкой улыбке.
— Давай вернёмся внутрь, — предложил он и унёс не сопротивляющуюся девочку с собой.
Джессе ничего не оставалось, как последовать за ними. Тем более погода начала портиться. И не скажешь, что сейчас поздняя осень. Тяжёлые снежные тучи заполонили собой всё небо, а снег повалил сильнее.
— Зима в этом году ранняя, — пробормотала девушка и испуганно замерла, вспомнив недавний разговор.
— Ещё ничего не подтверждено, — ответил шейн Рейв, мгновенно догадавшись об её переживаниях. — Завтра я сам съезжу на разведку к Ледяному ущелью.
— Пушистики! — вновь радостно возвестила Маюра и завертелась на руках мужчины. — Там, там! Пушистики там!
Взрослые замерли, уставившись друг на друга. Теперь становилось понятно, что девочка так восхищалась совсем не снежинками. Спустя какое-то время Джесса осторожно поинтересовалась:
— Возможно ли, что Маюшка чувствует их?
— Никогда такого не замечал, — уверенно ответил шейн Рейв. — Да и вы же знаете, что она… особенная.
Девушке искренне хотелось верить словам коменданта, но…
— Милая, скажи, а какие они, эти пушистики? — спросила она, погладив девчушку по спине.
Маюра неожиданно смутилась и спрятала лицо на мужском плече. Повздыхав и повозившись некоторое время, она притихла и громко засопела.
— Кажется, ответа мы не дождёмся, — пришёл к выводу шейн Рейв. — Не тревожьтесь раньше времени. Как и говорил, завтра я…
— Пушистики… — глухо пропела Маюра, так как всё ещё прятала своё лицо. — Пушистики большие… Большие пушистики придут!
Девушка с сипением втянула воздух в лёгкие и покачнулась. Комендант молниеносно приобнял её одной рукой за плечи и притянул к себе.
— Джесса, держите себя в руках!
Она в ответ только жалобно посмотрела на него и быстро-быстро заморгала, пытаясь убрать вскипевшие на глазах слёзы. Маюшка, будто и не замечая, какой эффект произвела своими словами, звонко и радостно засмеялась и захлопала в ладоши. И смотрелось это довольно жутко. Особенно после её песенки.
— Маюра! — строго позвал её мужчина и дождавшись, когда она посмотрит на него, проговорил, буквально гипнотизируя девчушку взглядом: — Пушистики секрет.
Малышка склонила голову на бок и несколько раз моргнула.
— Пушистики секрет, — вновь повторил шейн Рейв, пока Джесса пыталась унять бешено стучащее сердце и дрожь в коленях.
— Пушистики… — медленно повторила Маюшка и прижала указательный пальчик к губам. — Тс-с-с.
— Да, тс-с-с, — подтвердил комендант и ободряюще улыбнулся. — А теперь беги к брату и больше одна не гуляй.
Как только её спустили на пол, Маюра радостно поскакала по коридору. Только один раз остановилась и, прижав пальчик к губам, пробормотала «тс-с-с».
— Боюсь, она не сможет сохранить это в тайне, — печально сказала Джесса, всё ещё стоя непозволительно близко к мужчине.
После того, как шейн Рейв перестал её поддерживать, чтобы отпустить девочку, Джесса опасалась, что ноги подведут её. Страх перед возможным нападением порождений Ледяного ущелья сковал тело. И даже собственное проклятие, довлеющее над девушкой, отошло на задний план. Жить захотелось ещё сильнее прежнего.
«Какая же я…»
Мысль так и осталась неоформленной до конца.
— Шейна Джесса, надеюсь, мне не стоит объяснять, что об услышанном стоит молчать? — уточнил комендант. — Насчёт Маюры можете не беспокоиться. Мало кто прислушивается к её лепету.
— Но неужели вы не хотите предупредить людей о надвигающейся опасности?
— И создать панику без подтверждения реальной угрозы? Вы у нас всего лишь год, но должны были уже понять, что каждую зиму мы отражаем атаки порождений безумного мага. Вполне возможно, что девочка действительно чувствует их приближение. Но о точном их количестве мы ничего не знаем.
Джесса приоткрыла рот, желая возразить, но поражённо замерла, когда шейн Рейв прижал свой палец к её губам, словно передразнивая действия Маюшки. Они некоторое время молча смотрели друг на друга. И Джесса первая отвела взгляд, отступив от мужчины. В груди запекло и сдавило дыхание. Губы вмиг пересохли, и она не смогла удержаться, чтобы не облизнуть их.
— Я защищу крепость и город, — немного севшим голосом сказал комендант. — Всё будет хорошо, главное, никому не говорите об услышанном.
Кивнув, Джесса впилась взглядом в каменные плиты пола, мысленно умоляя мужчину быстрее уйти. Сил сдерживаться, чтобы не прижаться и не потереться об него, мурлыкая от удовольствия, практически не осталось. Пришлось сжать пальцами ткань платья, даже не особо стремясь скрыть свои действия. Уже было не важно, что о ней подумают, главное — не наброситься на такого желанного мужчину прямо здесь и сейчас.
Судя по ощущениям и тем сведениям, которые ей предоставила мама, когда рассказала правду, проклятие только начало просыпаться. Но рисковать жизнью шейна Рейва, проверяя безопасность близости с собой, всё равно не стоило. Джесса решила, что будет сдерживаться столько, сколько сможет.
— Не задерживайтесь здесь, скоро стемнеет.
Джесса кивнула, осмелившись поднять взгляд только тогда, когда комендант ушёл. Доплетясь до стены, она шумно выдохнула и уткнулась лбом в холодный камень. Всё её тело мелко подрагивало от пережитого напряжения. А внутренности, казалось, скручивало от еле сдерживаемого желания догнать мужчину.
— Какая же я трусиха, — всхлипнула Джесса и ударила кулаком в стену. — Так боюсь боли, что даже ищу способ умереть без неё.
Когда графиня рассказала о проклятии, та несколько недель провела в прострации. Она плохо помнила то время. Только то, что постоянно лежала у себя в комнате, раз за разом прокручивая в голове состоявшийся разговор. К ней кто-то приходил, заставляя есть и пить. Иногда заходил отец и подолгу сидел рядом с кроватью. А может, ей просто это привиделось…
Очнулась Джесса резко, словно выныривая из тёмного омута. В тот момент она могла думать только об одном. Нужно убить себя! Оставалось понять как. Но пятнадцатилетняя девушка была полна решимости не дать проклятию завладеть собой. И она начала вспоминать все способы.
Повеситься? Нет, на такие муки у неё смелости не хватало. Утопиться? Джесса как-то поскользнулась в ванной, нахлебавшись воды. До сих пор ещё были свежи воспоминания о том неприятном опыте. Перерезать вены? Она как-то честно попробовала сделать это. Но, приложив нож к тонкому запястью и ощутив холод металла на нежной коже спустя минуту уже рыдала, откинув от себя несостоявшееся орудие самоубийства. Оставалась только одна надежда. Яд. Но какой и где его взять?
Этот вопрос Джесса изучала с особой тщательностью. И чем больше узнавала, тем сильнее приходила в ужас. Раньше она никогда не задумывалась, что умирать — это так больно и страшно. Поэтому весь её благородный порыв оградить от такого постыдного и мерзкого проклятия других людей пропал втуне. А потом в её жизни появился святой брат Инат…
Джесса до сих пор с содроганием вспоминала об этом человеке. Его привели родители, когда девушке исполнилось семнадцать лет. Святой брат должен был научить её смирению и безоговорочной вере в богов. Инат не ругал и не бил за непослушание. Всегда был вежлив и добр к ней. Но его взгляд, пронзительный, изучающий, всюду следующий за Джессой, приводил её в дрожь. В нём было что-то тёмное, дикое, словно в хищном звере. Девушка не представляла, как внешнее благородство могло сочетаться с внутренней тьмой, но жила в постоянном безотчётном страхе перед святым братом.
А спустя два года узнала, что её собираются отдать в какую-то обитель для проведения обряда изгнания демона. Даже сомневаться не приходилось, что это будет больно. Поэтому следующие полгода Джесса готовила свой побег. И он удался! Было ли это просто случайностью, или же делом провидения, но ей действительно повезло не только сбежать, но и не попасться преследователям. Так она и оказалась в крепости на правах обычной служанки.
Не сказать чтобы ей легко давалась уборка, готовка и стирка. Но люди здесь оказались на удивление приветливые и доброжелательные. Со временем Джесса всему научилась, заодно стараясь разузнать путь к Ледяному ущелью. И неожиданно для себя влюбилась. Да так сильно, что всё чаще стали посещать мысли «а вдруг», «а если поискать», «может это всё родовая страшилка». И только когда по ночам её стали мучать постыдные сны, из-за которых она просыпалась вся в поту, с ломящим от непонятных пока желаний телом, Джесса осознала: всё это правда, от которой нет спасения. Проклятие древней суккубы досталось ей, виноватой лишь в том, что девушка пошла внешностью в свою далёкую прабабку. Та суккуба была одной из последних демонов, изгнанных из мира людей. Но успевшая проклясть женщину, посмевшую отбить у демоницы любимого мужчину.
— Джесса, ты где там потерялась? — послышался голос Марта. — Время ужина подошло.
Тряхнув головой, девушка с удивлением осмотрелась. Оказывается, пока она предавалась горьким воспоминаниям, жалея себя, осенние сумерки уже во всю правили бал. Магические светильники давно сами зажглись, освещая каменную залу.
— Я здесь! — откликнулась она и отошла от стены. — Не успела всё вычистить.
— Завтра доделаешь, — отмахнулся паренёк, подойдя к ней. — Пойдём, нужно столы накрыть, да и самим поесть не помешает.
Делать нечего, пришлось идти за Мартом. Нарываться на ехидные замечания шейны Скомы ох как не хотелось!
— А где Маюшка? — полюбопытствовала девушка.
— Под присмотром, — ответил Март, выхватывая у неё из рук ведро. — Шейн Рейв уже рассказал мне, что она прибегала сюда. Прости, если доставила тебе беспокойство. Я сегодня весь день занят был, не смог с ней поиграть.
— Зато иллюзию навесить время нашёл, — не удержалась от шпильки в его адрес Джесса.
— Для хорошего дела ничего не жалко! — заявил этот обалдуй. И пусть он шёл впереди неё, можно было с уверенностью сказать, что на его лице расцвела проказливая улыбка.
Джесса помимо воли во всех подробностях вспомнила, как немного пухлые юношеские губы раздвигаются, являя миру ровный ряд белых зубов. И тут же одёрнула себе, испытав прилив злости.
«Что ж я такая слабая? Неужели не сумею сдержать эти гадкие порывы? Зря меня, что ли, святой брат муштровал?!»
При воспоминании об Инате всякие постыдные желания мигом исчезли, будто кто-то вылил ей на голову ушат ледяной воды. И Джесса даже воспряла духом. Если для того, чтобы сдерживать проклятие, нужно всего лишь вспомнить неприятного ей человека, так она совсем не против!
На кухне стояла невыносимая духота. Особенно после прохлады верхнего зала. Поэтому Джесса сразу же согласилась носить подносы с едой в огромную общую столовую. По давно заведённому порядку, комендант ел со всеми вместе. В крепости… рисковали жизнями – что аристократы, что простые жители. А ледяным тварям и вовсе было всё равно, кого убивать.
Стражники шумно переговаривались, потихоньку занимая места за столом. Кто-то просто здоровался с девушкой. Кто-то пытался заигрывать с ней. Но ни один из них не докучал сверх меры. Ссоры в Андархейм были не в чести. Кто же захочет наживать себе врага, когда любой из присутствующих мог в будущем спасти тебе жизнь? Конечно, не всегда всё было так идеально, но смутьяны либо сами исправлялись, либо погибали из-за собственной глупости.
— Джесса, милочка, ты слишком долго ходишь, — отчитала её шейна Скорпа, как только девушка вошла на кухню. — Я понимаю, что там много…
— Хватит! — прервала её шейна Рози. — Оставь свои мысли при себе. Джесса, отнеси ещё вот это за стол коменданта и возвращайся. Нам тоже поужинать не помешает.
Джесса не стала медлить, быстрее скрываясь от недовольных глаз вдовы. Если честно, слова недовольной абсолютно всем женщины не особо и трогали. Но и отвечать грубостью на грубость не хотелось.
Вновь войдя в обеденный зал, Джесса обнаружила, что все уже расселись. Даже шейн Рейв восседал во главе длинного ряда столов. Девушка тихо подошла, стараясь не привлекать лишнего внимания, и чуть не выронила поднос, когда раздалось звонкое:
— Пу-ушистик!
Руки мелко задрожали и, если бы комендант не помог ей, всё тарелки точно оказались бы на полу.
— Маюра, подойди ко мне, — спокойно попросил он.
Как и всегда, девочка беспрекословно подчинилась, прискакав к мужчине и весело потыкала пальцем куда-то в конец зала.
— Пушистик! — веско повторила она.
Джесса оперлась руками о стол, сделав вид, что просто внимательно слушает малышку. Но кто бы только знал, как тяжело ей было стоять, когда ноги ослабли от страха. Живое воображение вмиг нарисовало, как из-под стола вырывается ледяная тварь и, сбивая лавки и людей, с рычанием несётся в их сторону.
— Комендант, тут Мяук соизволил пожаловать, — крикнул один из стражей, и в подтверждение его слов раздалось громкое и веское «мяу».
Воображение вмиг успокоилось, а по телу разлилась слабость от облегчения. Вслед за ней прокатилась бурная волна возбуждения, ибо шейн Рейв вдруг решил, что провести рукой по узкой спине девушки — это будет очень даже хороший успокоительный эффект. Джесса скрипнула зубами, но из-за лепета Маюры этого, слава богам, никто не услышал. Не став слушать, что именно комендант говорит малышке, девушка покинула зал. И до самого момента, пока не настало время идти спать, вела себя тихо и задумчиво.
Закрыв дверь в маленькую комнатку, которую ей выделили для жилья, она некоторое время стояла, прислонившись спиной к шершавой поверхности. Пришлось признать, воспоминания о святом брате совсем не действовали, когда дело касалось шейна Рейва. Более того, в такие моменты Джесса даже не могла толком вспомнить лицо Ината. Зато холодная вода в тазике замечательно бодрила, хоть немного проясняя голову.
Раздевшись и забравшись под толстое одеяло, девушка удовлетворённо выдохнула. Кровать, конечно, не чета её прежней, оставшейся в той, другой жизни. Намного уже и более жёсткая, но после трудного дня Джесса была рада и такой. Устало прикрыв глаза, она некоторое время прислушивалась к ночным звукам замка и завыванию ветра за стеной. Постепенно мысли начали течь всё ленивее, а тело расслаблялось.
Мягкий звук открываемой двери заставил встрепенуться и приподняться на локтях. В комнате было темно, лишь в коридоре горел слабый свет, поэтому разглядеть лицо того, кто вошёл, не удавалось. Джесса подалась вперёд, намереваясь спросить, зачем пожаловал ночной гость, но не успела. Мужчина сбросил с себя свободную рубаху, и девушка сумела рассмотреть литую форму его плеч и рук. Облизав вмиг пересохшие губы, она сбросила с себя одеяло и легко спрыгнула на пол. Нижняя рубашка, заменявшая ей ночную сорочку, мазнула по бёдрам, неожиданно вызывая множество мурашек по всему телу. Всего несколько шагов, и девушка оказалась в крепких объятиях.
— Дверь, — только и успела шепнуть, когда её подхватили на руки.
Когда комната окончательно погрузилась во тьму, Джесса довольно улыбнулась. Была своя прелесть в том, чтобы не видеть, а только чувствовать прикосновения. Вот её усадили на кровать, и мозолистые руки легко провели от колен вверх, забираясь под лёгкую ткань рубашки. Обхватив шею мужчины руками, Джесса придвинулась немного ближе, отчего ненадёжная тонкая защита задралась вверх, давая нежданному гостю больше свободы действия. Широкие и горячие ладони тут же обхватили бока, устремляясь к талии. Огладили живот и продолжили свой путь наверх. Но, не достигнув намеченной цели, остановились, отчего девичья грудь вдруг заныла, лишённая законной ласки.
Поёрзав, Джесса шумно выдохнула и положила свои ладошки на мускулистые руки, желая сама направить их. Но ей не позволили главенствовать. Опрокинув её на спину, мужчина лёг сверху и сразу же втянул в головокружительный поцелуй. Напор был настолько неожиданным и стремительным, что на несколько мгновений Джесса растерялась. Но неуверенность быстро прошла, сменившись томлением, а после и вовсе жаждой. Ей казалось, что она горит от каждого движения и прикосновения. От лёгких, царапающих прикосновений мужских ладоней по телу пробегала чувственная дрожь, оседая в одной точке, заставляя ёрзать и выпрашивать ещё.
Неожиданно мужчина чувствительно прикусил нижнюю губу, уже и так припухшую от поцелуев, и Джесса непроизвольно подкинула бёдра вверх. А в груди родился стон, больше похожий на довольное мурлыкание. Девушка раньше и не подозревала, что может издавать такие звуки, но её ночному гостю определённо понравилось. Он наконец избавил её от давно задранной до шеи рубашки и потянулся к завязкам на своих штанах. Джесса не пожелала спокойно ждать, пока он окончательно разденется. Приникнув к его груди, она прижалась губами к чуть солоноватой от пота коже на шее и провела по ней кончиком языка.
— М-м-м, какой вкусный! — ещё отчётливее промурлыкала она. — Так бы и съела тебя!