Звук, послышавшийся издалека, насторожил. Добромир натянул поводья. Лязг и скрежет металла приближался, а вскоре из-за поворота на широкой лесной тропе показалось нечто. Это была странная штука на трех колесах, названия которой Добромир не знал. Если паренек был очень удивлен, то его лошадь увиденное повергло в панику. Кобыла взвилась на дыбы, Добромир вывалился из седла и шмякнулся спиной на землю, но повод все же сумел удержать.
Странные звуки стихли, лошадь немного успокоилась.
— Эй, ты чего тут разлегся?! — услышал Добромир звонкий сердитый голос. — Не видишь, тут люди ездят?!
Добромир открыл глаза и увидел над собой вверх ногами молоденького парнишку сверстника с копной огненно-рыжих волос. Парнишка склонил голову набок, вглядываясь в лицо Добромира, затем сместился чуть в сторону, принимая более приемлемое положение в визуально перевернутом мире распластавшегося на земле будущего охранителя.
— Так и будешь валяться или дашь проехать? — все так же сердито поинтересовался рыжий.
— Помог бы лучше, — проворчал Добромир, приподнимаясь.
— Вот еще! — фыркнул рыжий. — Сам падал, сам и поднимайся.
— Ты чего такой недобрый?
— Тоже мне неженка, — еще более насмешливо фыркнул рыжий.
Добромир поднялся на ноги, смерил незнакомца взглядом. Телосложением рыжий нисколько не отличался от Добромира, такой же худощавый, щуплый и угловатый, а ростом вообще был на полголовы ниже, но держался очень вызывающе.
— Дать бы тебе, — проворчал Добромир. — Чтоб научился людей уважать.
— Ну дай, попробуй! — все так же дерзко и задиристо отозвался рыжий.
Даже веснушки на его физиономии выглядели вызывающе.
— Некогда время на тебя тратить, — сказал Добромир, подтянув лошадь за повод поближе. — Дело у меня важное и спешное.
Рыжий снова фыркнул, на этот раз не столько насмешливо, сколько недоверчиво:
— Ага, я так и подумала.
Добромир присмотрелся внимательней.
— Да ты девчонка! — осенило его.
— Сам ты девчонка, — оскорбилась рыжая. — Я женщина.
— Да? — машинально и недоуменно переспросил Добромир, снова смерив ее взглядом.
Основания для недоумения у него имелись вполне весомые — не зря же он с первого взгляда принял рыжую за мальчишку. Понятно уже, что это не парень, но и женщиной ее назвать язык не поворачивался — и по возрасту явно моложе Добромира, и по виду... Да там даже грудь едва наметилась, можно сказать, что и нет ее еще вовсе. И одежда совсем не женская: шаровары, широкая рубаха, перехваченная пояском, да кожаные сапоги с металлическими наносниками. Волосы короткие, торчат в разные стороны. Нет, совсем не похожа на уже созревшую женщину. Тем не менее у рыжей на этот счет явно имелось свое особое и четкое мнение.
— Да, — отрезала она так, что кому угодно стало бы понятно — дальнейшие споры на эту тему лишены всякого смысла.
— А звать-то тебя как, женщина? — с плохо скрываемой иронией поинтересовался парнишка. — Меня Добромиром кличут.
— Алина, — нехотя представилась девчонка.
— Ты здешняя? — снова спросил Добромир.
— Я-то да, — кивнула Алина. — Из Железновичей. А вот ты откуда здесь взялся? Я тебя раньше не видела.
— Я из Листограда, — ответил Добромир и с важностью добавил: — Охранитель.
— Кто?! — Алина насмешливо фыркнула. — Бреши, да знай меру — чай, не дурочка перед тобой деревенская. Охранителя нашего все в Лесогорье знают.
Добромир смутился и поправился:
— Я будущий охранитель. Сейчас послушник.
Чуть помедлив, он на всякий случай добавил:
— Будущий послушник.
Алина снова насмешливо фыркнула:
— Будущий?! А сейчас-то ты кто?
Добромир пожал плечами и почесал в затылке, не зная, что сказать.
— Чего пристала? — буркнул он. — Я вообще-то по делу спешу, некогда мне тут с тобой...
Алина всплеснула руками и воскликнула:
— Ай, смотрите, какой деловой!
— Да ну тебя, — отмахнулся Добромир.
Он примерился к стремени, намереваясь забраться в седло, и снова услышал насмешливый голос девчонки:
— Смотри опять не брякнись, когда по делу поедешь.
— Ну и вредина же ты, — не сдержался Добромир.
— А мы, рыжие, все такие, — как ни в чем не бывало подтвердила Алина и рассмеялась.
Добромир бросил взгляд на необычную металлическую конструкцию, так напугавшую его лошадь, и спросил:
— Это что?
— Самокат, — пояснила Алина и не без гордости добавила: — Я сама его сделала.
— Самокат? — недоуменно переспросил Добромир. — В смысле сам катится?
— Ну да, — кивнула Алина. — Вон, педали кручу, и он катится.
— Так получается, что не сам, — возразил Добромир. — Ты его катишь педалями своими.
Девчонка насмешливо фыркнула:
— Мне его алинокат надо было назвать, что ли? Я его придумала — как хочу, так и называю.
Добромир пожал плечами и наконец забрался в седло.
— А ты вообще далеко собрался? — поинтересовалась Алина.
— В Воронью падь, — ответил Добромир. — Там дела какие-то темные делаются, надо разобраться.
Алина прыснула смехом, даже прикрыла рот ладошками.
— Это ты-то разбираться будешь?! — весело спросила она.
Добромир насупился.
— Ну, не один я, — проворчал он. — Бранибор там уже, я ему пособляю.
— Долго едешь, пособник, — снова хихикнула Алина. — А дела там действительно нехорошие, я слышала. Хотя народ в Вороньей пади дремучий, до сих пор в леших и кикимор верят.
— А по-твоему, их не существует? — удивился Добромир.
— Ты сам-то хоть одну кикиморку в жизни видел? — отозвалась девчонка насмешливым вопросом.
Добромир задумчиво наморщил лоб, потом пожал плечами:
— Ну-у...
— Ну вот, — с усмешкой кивнула Алина. — Ладно, езжай по своим делам, будущий кто ты там есть. И так уже столько времени на тебя потратила, а у меня своих забот полно.
Она забралась на свое трехколесное устройство, нажала на педали, и вся конструкция, называемая самокатом, со скрипом и лязгом покатилась по дороге. Лошадь снова было испугано шарахнулась, но в этот раз Добромир держал повод крепко.