- Постельное брать будете? – Ворвался в воспоминания бесцеремонный голос проводницы.
- Нет спасибо, мне выходить в 2 ночи.
Видя, что попутчик больше не сидит молча, глядя в окно, старенькая сухонькая старушка поинтересовалась: – Сынок, случилось что? Ты молчишь все время, да в окно смотришь.
- Не переживайте, нормально все. Просто давно на родине не был, вот и навалилась ностальгия, - ответил Олег с трудом натянув на лицо скупую улыбку.
Затренькала простенькая полифоническая мелодия и бабушка, достав старый кнопочный телефон, нажала на кнопку с изображением зеленой трубки и поднеся к уху громогласно произнесла, - алло!
Олег улыбнулся, на сей раз искренне. Его всегда забавляло то что громкость голоса при разговоре по телефону почти всегда соответствовала возрасту говорившего. Испытав при этом облегчение от того, что больше не нужно оправдываться он снова обратил свой взор на проносящийся за окном пейзаж. В другой ситуации он бы непременно поболтал с довольно бодрой старушкой. Когда его собственная бабушка была жива он с удовольствием ее расспрашивал о тех временах про которые более-менее достоверно смогут рассказать тебе только твои бабушки и дедушки. Да только людской круговорот унес к себе и дедушку, а через два года и бабушку, Заменив их на вновь рожденных людей и поместив на внешнюю сторону круговорота. Олег почему-то именно так представлял себе человеческую жизнь. Сначала, находясь в юном возрасте и максимально далеко от центра воронки засасывающей в себя стариков, - жизнь течет размеренно, постепенно разгоняясь и заставляя барахтаться все сильнее тех, кто не хочет плыть по течению.
Олег тоже некоторое время назад решил плыть по течению, оставшись жить там, где проходил срочную службу. Устроился на работу, снял квартиру и просто жил, не строя далеко идущих планов и стараясь забыть все свои детские кошмары. Второе у него не плохо получалось, и он с наслаждением каждый вечер ложился спать, все реже вспоминая страшные кошмары своего детства. Теперь он мог не спать по ночам по другой, более приятной причине. Женщины в его жилище появлялись, но вот серьезными и длительными отношениями он похвастать не мог. Как только его очередное увлечение начинало разговоры на тему, - а вот здесь будет стоять детская кроватка, или – дорогой, а не пора ли задуматься о покупке собственного жилья, - интерес к данной представительнице противоположного пола сразу пропадал. Он понимал, что так не может продолжаться вечно, но выходить из зоны комфорта не хотел, как можно дольше. Вот только судьба имела на этот счет другие планы, ворвавшись в его размеренную жизнь телефонным звонком соседки матери, сообщив о том, что мать попала в больницу с сердечным приступом.
Олег маму конечно посещал время от времени. Но визиты эти были короткими и редкими. Теперь же другое дело. Ему пришлось взять отпуск, который он теперь скорее всего полностью проведет в ненавистной ему квартире, сначала находясь там в одиночестве, а затем ухаживая за матерью. Он уже представлял, как первым делом сделает что-нибудь нехорошее с ненавистными часами, которые за долгие годы так и не сломались самостоятельно.
Но если бы дело было только в часах. В квартире родителей все напоминало о том времени, когда они жили втроем. Причем время — это никак нельзя было назвать счастливым. Частые ссоры родителей неминуемо приближали семью к разводу.
Теперь неплохая двухкомнатная квартира вызывала только негативные эмоции. Да и сам провинциальный городок в котором подрастающему поколению было совершенно некуда податься, угнетал своей серостью и разрухой.
Даже сейчас, глядя из окна поезда на проплывающий мимо пейзаж можно было определить, как далеко ты забрался вглубь страны. СНТ с крошечными участками, теплицами из старых деревянных рам и нескончаемые вереницы гаражей. Возможно восприятие Олега усугубляло то, что ему было не приятно возвращаться туда где его мучали очень реалистичные ночные кошмары с одним и тем же персонажем. Причем в начале учебного года, где-то в первой половине сентябре эти кошмары были наиболее страшными, и продолжались целую неделю, из года в год. До 18 лет, пока его не забрали в армию. Там кошмары прекратились. На службе он поначалу вообще не понимал, сняться ли ему сны. А когда осознал, что кошмары прекратились, решил остаться в этом теплом солнечном городке на юге России. Возможно это было связанно с возрастом. Как только это закончились, Олег старался больше не вспоминать о пережитом и уж тем более не анализировать. Сейчас же, возвращаясь на историческую родину, в квартиру где он вырос, ему волей-неволей придется погрузится в воспоминания.
Достав из сумки старенький блокнот, он пролистал записи с адресами и телефонами родственников, друзей, соседей и сделал пометку: Сентябрь, ориентировочно вторая неделя. Наверное, пришло время разобраться в себе и во всем происходившем. Пора уже перестать бежать от проблем. По известной всем современным людям непонятной привычке в любой ситуации заглядывать в телефон, Олег разблокировал телефон и не увидев на экране ничего нового уже собирался убрать его назад в карман ветровки, но вместо этого выругался:
- Сука!
Старушка, сидевшая напротив поперхнулась.
- Ой простите, - попытался реабилитироваться Олег.
Бабушка, прошамкав что-то неразборчивое демонстративно отвернулась к окну.
А Олег снова посмотрел на экран гаджета с датой, 14 сентября. Плохо матери стало 12го. 13го он взял отпуск на работе. Снова вторая неделя сентября. Видимо напрасно он в свое время радовался тому, что все закончилось. Даже если и не будет больше никаких кошмаров, ничего не закончилось. Теперь уж точно придётся во всем разбираться. И Олег погрузился в одно из хорошо запомнившихся воспоминаний тех лет.
Он лежал на диване и разглядывал на потолке причудливую тень от дерева создаваемую уличным фонарём. Ветер, играя ветвями дерева, то и дело подкидывал новые рисунки на потолке. Олег всегда любил мысленно дорисовывать картинки. Будь то узоры на ковре или лужа на улице. Лучше всего у него получались всякие страшные рожицы. Вот и сейчас, одна страшная рожица сменялась другой. В какой-то момент движение теней перестало быть хаотичным. Ветки и листочки стали двигаться слишком осмысленно, сплетаясь в единый узор и вот уже на потолке не появились знакомые очертания бородатой головы. Одновременно с этим пришло осознание того, что на 15м этаже не может быть тени от дерева. Пытаясь побороть нарастающую панику, ребенок прислушался к часам. Растянутое как никогда прежде тииик-тааак заставило его похолодеть. А ведь часы, наверное, уже давно замедлились. Голова часовщика окончательно обрела правильные формы и начала приобретать объем, как будто отделяясь от потолка. Вот уже и плечи приобрели объем. Вот только там, где должны быть руки в разные стороны тянулись страшные длинные тени веток. Ветки последовав примеру головы, тоже начали увеличиваться в объеме и расползаться в разные стороны. Вот они миновали потолок и начали спускаться по стенам. Вот ветка-рука опускается по обоям, доходит до спинки дивана книжки и начинает спускаться по дивану. Олег не может пошевелиться. Он пытается кричать, но крик встает комом у него в горле. Бросив быстрый взгляд на дальнюю стену Олег видит, как другая рука, заканчиваясь над стенкой-сервантом появляется под ним, продолжая свой путь уже по полу. Вернув взгляд на прежнее место Олег с ужасом обнаруживает, что корявая призрачная рука скрылась под одеялом. По шевелящемуся одеялу можно определить приближение ветки. Вот она достигла запястья его левой руки и больно его стиснула. Дикий ужас застыл болезненным комком в верхней части легких. Шевеление одеяла на груди и ощущение прикосновений в том же районе давали понять, что часовщик сегодня настроен серьезно, как никогда. Олег изо всех сил пытался побороть панику и заставить себя дышать. У него уже начало получаться, когда он почувствовал боль в правом запястье и шевеление под спиной. Это были все те же ветки. Обившись вокруг грудной клетки, они медленно начали сжиматься, снова отобрав у него возможность дышать.
В ту ночь ему все же удалось посунуться. Возможно, это Олега и спасло, а возможно часовщик решил, что смерть — это слишком просто и отпустил мальчишку что бы и дальше мучить по ночам. Однако он уже приготовился умирать, и даже проснувшись, еще какое-то время не дышал. Он даже не мог вспомнить, как это, дышать.
***
Олег взгляну на старушку и по ее безумно выпученным глазам понял, что не дышит. Шумно вдохнув, он попытался отвести взгляд и увидел в отражении стекла свое красное лицо. На улице начало темнеть и включившийся на потолке фонарь превратил стекло в полупрозрачное зеркало. Оправдываться перед бабушкой уже не было никакого смысла. Для нее он теперь припадочный психопат. Поэтому он просто встал и направился в сторону тамбура, проветрить мозги.
Поезд начал замедляться и не дойдя до тамбура Олег заметил столпившихся у дверей курильщиков. Кто-то держал пачку сигарет в руках, а кто-то уже держал во рту не подожжённую сигарету. Вспомнив про запрет курения в поездах, он сообразил, что сейчас очередная остановка и можно будет выйти на перрон. Похлопав себя по карманам ветровки, он обнаружил искомое. Заядлым курильщиком Олег никогда не был, но любил иногда расслабиться и подымить. Единственное чего он никогда не делал и не понимал, так это не курение на ходу и уж тем более на бегу. Уж если портить себе здоровье, так хоть удовольствие от этого получать.
Еще раз прокрутив в голове окончание того сна, он потер запястье левой руки. А ведь рука в этом месте иногда его беспокоит, особенно во время перемены погоды. В то что это последствия того самого сна, думать не хотелось, ведь тогда получается, что он в тот раз мог и не проснуться вовсе.
Выбравшись на свежий воздух Олег открыл пачку и посмотрел на четыре оставшихся сигареты. Последнее время он все чаще испытывал тягу к никотину. А ведь зависимость никак не входила в его планы. Он хорошо помнил, как отец несколько раз пытался бросить. Он ходил с полным карманом леденцов, раздражался по любому поводу, набирал вес, но окончательно так и не смог бросить. Вот и пусть эти четыре будут последними, решил для себя Олег. Подкурив сигарету и глубоко затянувшись он прикрыл глаза пытаясь привести мысли в порядок. Получается он никогда не задумывался о том, что именно в сентябре кошмары усугубляются. С другой стороны, они и на протяжении года случались, правда немного менее жуткие и гораздо реже. Ему эта информация все равно ничего не дала бы. А вот то что с матерью случилась неприятность тоже в сентябре, это уже приличная порция пищи для мозгов. Полчаса назад он думал только о том, почему именно с ним это происходило? Теперь ему предстоит понять каким боком здесь замешана его мать или это просто совпадение, ведь прошло уже очень много времени.
Громкий голос проводницы уже второй раз за поездку грубо выдернул его из размышлений: - Молодой человек, вы здесь решили остаться или дальше поедете?
Оставшаяся часть пути прошла спокойно. Старушка Олега больше не донимала, видимо все же записав его в психи. Ну да ему так даже проще. Не настроен он сегодня болтать ни о чем с незнакомыми людьми. Ему еще с соседкой предстоит долгое и наверняка бесполезное общение. Ведь в то время в квартире соседки жила другая семья. Поэтому вряд ли нынешняя соседка приоткроет завесу тайны, что же такое произошло в их маленьком городке, после чего его все детство мучали кошмары, от которых он запросто мог не проснуться и при чем здесь его родители. Но на всякий случай сделал пометку в старенькой записной книжке: Подробнее расспросить соседку про то время, когда он ходил в начальные классы. С остальными соседями разговаривать было не о чем. С того момента как они получили эту квартиру там живет только одна семья, но те совсем затворники.
Вокзал встретил ночной прохладой и запустением. Обогнув здание вокзала Олег вышел на парковку. Одиноко стоящее такси и отсутствие альтернативы в виде автобуса говорило о том, что вариант добраться до места назначения у него сегодня один. Видавший виды логан дружелюбно принял его на заднее сиденье, пахнув табаком и дешевым освежителем. Водитель, видя, что пассажир молчит не стал докучать с разговорами и Олег снова погрузился в размышления. Он в сотый раз прокручивал в голове, как будет завтра общаться с соседкой и пытаться оправдаться за оставленную в одиночестве мать. И ведь она в очередной раз ему не поверит, что он неоднократно предлагал матери переехать к нему поближе. Возможно тогда у него появилась бы хоть какая-то цель в жизни, и он не прожигал бы ее впустую. Но мать каждый раз отказывалась. В ее возрасте не переезжают, к тому же здесь ее подруги, врачи и так далее. Но все это будет завтра, а сегодня он отдохнет от дороги и как следует выспится. Расплатившись с таксистом и забрав из багажника спортивную сумку и рюкзак, Олег немного повозился в поисках ключей и вот подъезд уже встречает его знакомой обстановкой. За долгие годы здесь не изменилось ровным счетом ничего. Единственное, - краска стен была чуть веселее чем раньше, а вот лифт был более консервативен и встретил почерневшей и оплавленной кнопкой вызова. Видимо кнопки как-то манят тех, у кого есть зажигалки. Приехавший грузовой лифт щеголял заплатками из листового металла в тех местах где кто-то сильный умудрился проломить дырки в МДФ панели покрытой темно-коричневым пластиком под дерево. С жутким грохотом и завыванием лифт начал довольно бодрый подъем. Только единожды сильно содрогнувшись, как будто налетев на препятствие. Напугавшись неожиданной встряске Олег обрадовался, что лифт не застрял и не отключился свет, вспомнив один из своих ночных кошмаров.