Данный текст является художественным произведением. Все совпадения с реальными событиями, местами и людьми случайны.
В наше время словосочетанием «магический мир» никого не удивишь, но вовсе не потому, что люди знают о его существовании, как раз наоборот. Большинство людей о реальности магии даже не подозревают, упорно считая любые её проявления фокусами, совпадениями и искусными костюмами. А между тем, совсем рядом, среди всё ещё бескрайних вопреки человеческим стараниям лесов Энской области неподалеку от небольшой речки, каких немало в нашей стране, затерялись несколько зданий из тёмного камня, построенных ещё в начале прошлого столетия. Магия, вплетенная в ограду, надежно охраняет эти места и их обитателей. Потому о безопасности преподаватели самой настоящей магической школы не переживали.
Да и некогда им было переживать: пока ученицы отдыхали в заслуженный выходной, их учителя спешно приводили в порядок ведомости, классные журналы и прочую документацию, а директриса всерьёз размышляла о сохранности собственной должности. Подобные мысли посещали и шестерых её коллег, собравшихся в классе неподалеку от учительской на внеочередное заседание Совета директоров.
Причина их нервозности, опершись ладонями на парту, изволила гневаться. И, надо сказать, было от чего, ведь за без малого тридцать лет её отсутствия созданная лично ей и тщательно отлаженная за полтора тысячелетия система обучения пришла (по её собственному мнению) в состояние близкое к, по меньшей мере, полнейшей неработоспособности. Это, разумеется, не могло не раздражать долгожительницу. Хотя поначалу она, конечно, эмоции сдерживала:
– За прошедшие сутки я ознакомилась с вашими отчетами, дорогие мои, – размеренно начала Маргарита Николаевна. Бывшая директриса этой школы и её основательница, она имела все основания негодовать.
Её спокойствие обмануло только Альберта – директор антарктической школы единственный из присутствующих в школьные годы не удостоился мудрого наставничества целительницы. Правда, исключительно потому, что не застал времена смешанного обучения… В целом же тритон[1] ни в чем не уступал коллегам-русалкам, а в чем-то даже превосходил. Хотя и не испытывал такого пиетета к неофициальному, но не менее грозному начальству в лице основательницы школ, как остальные. Уважал, побаивался, но не повиновался, не раздумывая, а подходил к её предложениям критически. Периодически долгожительницу это раздражало. Периодически радовало. Но чаще ей было все равно: и не таких видела, предыдущий директор тритонов тому пример. Или же градоправитель Марианского, с которым она недавно имела «счастье» беседовать…
Насладившись паузой и замешательством учениц, явно предвидящих бурю, экс-директриса продолжила:
– И в этих отчетах я, разумеется, нашла целый бездну странностей. Но возмутило меня даже не столько это, сколько ваше преступное манкирование обязанностями! Вы ведь все в курсе и официальной статистики, и прогнозов демографов, а значит должны как минимум задуматься о том, почему количество учениц остается на прежнем уровне, а то и падает! Особенно это касается Азии и Антарктиды. Изволите объясниться? – глаза её метали молнии. В переносном смысле, на счастье присутствующих. Теперь уже и Альберт прочувствовал и осознал то, что заранее предполагали его многоопытные (особенно в контексте общения с одной конкретной целительницей) коллеги: опасность. Всё-таки что-то общее в них было, несмотря на то, что в целом, приняв бразды правления над своими школами в разное время и при разных обстоятельствах, они и сами были очень разными. – Или мне нужно вам как первокурсникам объяснять, что бывает, если юную русалочку не находят до Превращения? И что если вообще не находят?
– Это угроза нашей безопасности, – негромко, скорее для себя, но в тишине очень отчетливо, произнесла американская директриса– брюнетка с холодным, леденящим душу взглядом зеленых глаз – Мэри Лина Каррес, бессменная руководительница американской школы, прозванную учениками Снежной королевой.
– Да причем здесь это?! – взорвалась Маргарита Николаевна. – Вы себя на её место поставьте! И об опасностях нашего мира вспомните, хоть на минуточку! Озера Превращения, озабоченные паранормальным люди, полуреальность, Охотники, глубинные чудовища, да просто дикие звери и голод наконец! Не найденная по вашей вине русалочка может столкнуться с любой из этих и не только этих опасностей!
Стыдно стало сразу и всем. Убедившись, что до них дошло, основательница школ смягчилась:
– Я не утверждаю, что виноваты только вы, тут явно комплекс факторов, но с вас это ответственности не снимает. Как и с ваших безответственных поисковиков. И, поверьте, спускать им я этого не буду. Как и вам, как их непосредственному начальству. Думаю, все догадываются, что мне нужно?
– Списки? – предположила Джулия Омик, директриса восстановленной после трагедии четырехсотлетней давности европейской школы. Внешне мягкая, на самом деле она была первоклассным боевым магом, способным убить за своих девочек. В прямом смысле.
– Они самые, – подтвердила целительница. – И непревратившихся, и поисковиков, ответственных за их поиски. Отдельно состоящих на службе, отдельно добровольцев.
– Со статистикой? – поинтересовалась Элиза Кристи. Остальные одарили её убийственными взглядами.
– Было бы неплохо, – улыбнулась целительница руководительнице африкано-австралийской школы. – Она нам пригодится. Да, Эль, твой отчет мне понравился. Правда, процент затянутых Превращений меня очень напрягает.
– Пустыни, – развела руками алхимик.
– Это мы с тобой позже наедине обсудим. Все устали, торопятся. А нам ещё так много надо успеть… – тон Маргариты Николаевны почти неуловимо изменился. Все покосились на что-то своё обсуждающих Салну и Талину. Те взглядов не заметили. Хлопнув по столу для привлечения внимания, основательница школ заметила: – Я понимаю, что вам есть что обсудить, девочки, но давайте вы займетесь этим позже? – Вновь почувствовавшие себя школьницами давно разменявшие третье, а то и четвертое столетие русалки потупились. – Тем более что у меня практически все. То, что за те тридцать лет, что я вас не контролировала, вы по самые уши завязли в проблемах, уже и так понятно. – Все ещё больше приуныли. – Что, впрочем, было вполне ожидаемо. И потому решение наиболее животрепещущего вопроса у меня в той или иной степени готово. Не думали же вы, в самом деле, что во время полного обновления я буду бездельничать?!
На лицах присутствующих было ясно написано, что думали. С обновлениями[2] все они были знакомы не понаслышке, хотя полного никто ещё не проводил. И это был не тот процесс, когда есть время подумать о чем-то ещё.
«Наставница в своем репертуаре, – подумала Илина Владимировна, едва заметно улыбнувшись. – Интересно, что же она придумала?»
– И что за решение вы предлагаете? – нарушил затянувшуюся паузу Альберт.
[1] Тритонами называют мужчин-русалок.
[2] Средняя продолжительность жизни русалок превышает тысячу лет, причем умирают они не от старости: максимальный срок их жизни до сих пор не установлен. Та же Маргарита Николаевна родилась ещё в Атлантиде больше пяти с половиной тысяч лет назад. Секрет такой долгой жизни кроется в двух моментах: теоретически очень длиной продолжительности жизни и возможности проводить полные и частичные обновления организма, ликвидируя накопившиеся за годы дефекты. Разумеется, подобное возможно только под контролем опытного целителя.
Настя
Новость о прошедшей под командованием Анны Викторовны спасательной операции разлетелась по школе с феноменальной скоростью. Ещё бы ведь там участвовали тритоны! А о чем ещё говорить в сугубо женском коллективе, если не о внеочередном визите мускулистых красавчиков? К полудню воскресенья об этом не судачил только ленивый. Подробности знали единицы, потому все разговоры были до тошноты однообразными. Не было известно, ни кого спасали, ни откуда спасали. В основном говорили о том, кто из парней участвовал, разумеется, не обойдя вниманием Андре Ниола, который хоть ни в чем и не участвовал, но – О, ужас! – сидел в столовой и провожал до общежития «эту непотомственную выскочку-хамелеонку». Насте все эти разговоры были до тошноты противны. Самыми интересными, на её взгляд, были слухи про возвращение к делам бывшей директрисы – Маргариты Николаевны. Ну, и подробности самой операции, само собой.
– Да ясно же, что кого-то из Охотничьего плена освобождали! – заявила в ответ на осторожную попытку вызнать хоть что-то её одноклассница Динара.
– Вот тут ты ошибаешься, – не удержалась явно знающая больше, чем говорила, Зандра. Её братья с таким же непривычными для слуха Насти именами учились на четвертом и втором курсе антарктической школы, так что источник её сведений был вполне понятен. – Говорят, Охотники тут, как ни удивительно, не при чем, – и замолчала.
– А кто же тогда? – заинтересовались уже и другие их одноклассницы. К третьему курсу они, если не сдружились, то притерлись друг к другу настолько, что достаточно часто сидели вот так, все вместе. Настя обычно к подобным посиделкам относилась довольно равнодушно, но в этот раз не стала пренебрегать возможностью узнать о происшествии побольше.
– Люди, – наконец поддалась на уговоры заинтриговавшая всех бурятка.
Послышались восклицания:
– Да ладно?
– Серьезно?
– Что они могут?
И прочие в том же духе.
Настя же замерла, боясь оказаться права. Ей такие новости были совсем не на руку. Теперь узнать подробности требовало уже не только любопытство, но и чувство самосохранения.
– Как оказалось, немало. Подробности не знаю, но моему старшему сказали, что это было ужасно, – девушка поежилась.
– Наверняка «ученые», – предположила Арина. – Я слышала, кто-то из наших младших к ним уже попадал.
– Ты о Наташе? Ну, отличнице с первого курса? У неё ещё Илина Владимировна наставница, – проявила осведомленность Динара.
– Хочешь сказать, слишком мелкой для первого курса непотомственной? – презрительно уточнила Аквата. – Подруге моей младшенькой?
– Наверное. Я просто когда-то краем уха слышала, – неуверенно ответила Арина.
– Может, хватит своим происхождением кичиться? – обратилась Динара к потомственной. Тем самым начиная извечную тему их с Аквой споров. Дальше можно было их оставить – препираться эта парочка могла до бесконечности. Но Насте жизненно необходимо было узнать подробности, так что она перевела огонь на себя:
– Я слышала, твой брат участвовал в операции, – обратилась она к этой зануде и задаваке.
– И правда, Аква, – неожиданно поддержала её Зандра.
– Да, я видела, когда из столовой выходила, как твоя младшая висела на нём в холле, – подтвердила обычно молчаливая Людмила. И вот от неё Аква отмахнуться уже не могла при всем желании: наездница, одна из сильнейших в школе, участница соревнований по боевой магии Людмила Лаамонд была личностью, с которой приходилось считаться. Практически неспособная к магии Настя ей всегда жутко завидовала. – И поисковик Энска, если не ошибаюсь, твоя тетя?
– Причем тут она?
– Так именно она помощь запросила. Это Илина Владимировна сказала, когда Анну Викторовну выдернула с урока. Я же рядом сидела, вот и слышала. Да и потом её видела. Вместе с Маргаритой Николаевной. Они с твоей сестрой довольно похожи, узнать не сложно.
Насте, как и остальным, очень захотелось стукнуть умалчивавшую стратегические сведения наездницу. Они тут битый час спорят, действительно ли вернулась бывшая директриса, и что вообще произошло, а она молчит! Людмила иногда, сама того не желая, умудрялась доводить собеседника до белого каленья.
– Думаю, если поисковик Энска участвовала, тут и гадать нечего: дело в непревратившихся, – спасла Акву от объяснений её подруга Виолетта.
Дальнейший разговор Насте был малоинтересен – все, что нужно она уже узнала, а потому дождавшись очередного ухода от темы, поспешила в свою комнату. Жила она одна и была этим довольна. Особенно сейчас, когда надо было срочно покинуть школу.
Уже через десять минут девушка, покидав в рюкзачок самое необходимое, направилась к далеко не секретной дыре в заборе за спортзалом.
Погода для долгого путешествия была не самой благоприятной: небо хмурилось, грозя разразиться то ли первым дождем, то ли последним снегопадом, да и снега под старыми елями было ещё более чем достаточно, чтобы опасаться намочить ноги. Защититься от этой опасности Настя могла только в теории – в отличие от поистине сильной для своего возраста Людмилы, немного более слабой Акваты или хотя бы той же Динары, её уровень магии был аномально низок. Потому и открыть портал, чтобы перенестись хоть на другой край света, хоть на другую планету, она не могла. Ей даже магический свет давался с трудом, что уж говорить о других заклинаниях. Наверное поэтому она и превратилась так поздно: не в тринадцать, как некоторые её одноклассницы, жившие в подводных городах, не в четырнадцать-пятнадцать, как большинство, а в шестнадцать с половиной. Так что сейчас, три года спустя, она была единственной совершеннолетней в классе. И в сложившихся обстоятельствах это давало определенные преимущества, хотя раньше приносило больше проблем в виде косых взглядов и перешептываний за спиной, чем пользы.
С её Превращением вообще было много проблем. По сути оно разрушило уже спланированную размеренную жизнь девушки. Начать с того, что из-за него ей пришлось отказаться от борьбы за звание кандидата в мастера спорта по плаванью (не будешь же с хвостом участвовать в соревнованиях?). Потом, когда она объясняла причины этого своему парню, от неё отвернулся он. Финальным аккордом в песне её разочарования оказались маленькие до смешного способности к магии. Настя узнавала: даже у некоторых людей, не магов, были выше. На этом фоне непонимание одноклассниц, их усмешки, шепотки, пренебрежение были детским лепетом. Она и так ненавидела свой хвост настолько, что была готова на всё, чтобы от него избавиться. И это «всё» привело её к Нине…
Сейчас же Нина и те, с кем она свела Настю, похоже, натворили дел, лишив девушку последней надежды как избавиться от хвоста, так и хотя бы как-то устроиться в русалочьем обществе. Именно поэтому Настя уверено двигалась к дороге. По её расчетам скоро должен был проехать один из связывающих Рыбки и Энск автобусов. На нём она планировала добраться до более оживленной трассы, чтобы уехать на первом же из курсирующих из Энска в другие города поездов.
Маргарита Николаевна
Утро у Маргариты Николаевны выдалось напряженным. Как собственно и ночь, и предыдущий день. Давно ей не приходилось так выкладываться. Но даже блаженная усталость от применения дара, понимание того, что она смогла помочь, не могли заглушить ярости от увиденного. А ведь подобного можно было избежать! И она не раз об этом думала, но тогда эту мысль отвергла. Зря, очень зря. В произошедшем была и её вина. Как и в других происшествиях с непревратившимися. Как и в случившемся четыреста лет назад в европейской школе. Впрочем, с этой болью она уже научилась жить. Научится и с другой.
Отпустив директоров, основательница школ поспешила в пустовавший долгое время кабинет завуча (ещё одна недоработка Илины), превращенный в штаб Сыска, распахнулась.
– Есть подвижки? – с порога спросила целительница.
– Я предоставила господам всю возможную информацию, но там такие масштабы, что быстро это не обработать, – отчиталась учительница информатики. Совсем молоденькая, из тех нескольких человек, что наняла уже Илина. Кажется, она была на первом курсе, когда Маргарита Николаевна оставила должность,
Сыскари – двое хмурых мужчин, работать с которыми экс-директрисе тоже прежде не приходилось – кивнули, подтверждая сказанное.
– То есть идей, кто из учениц мог нас предать, у вас нет? – это прозвучало так, что все сразу почувствовали себя виноватыми. Опыта подобного кое-кому было не занимать.
– Только предположения, – ответил старший из следователей, словно извиняясь. – Судя по содержанию писем, вряд ли это кто-то из потомственных. Скорее, я бы поставил на кого-то из слабых и непотомственных.
Высказать свое мнение насчет сказанного целительница не успела – из портала возникла завхоз:
– Рита, я не хочу ничего утверждать, но кажется, у меня появилась зацепка. – Все уставились на по совместительству занимающуюся охраной школы женщины. – Одна из третьекурсниц, непотомственная, покинула школу. Не через ворота.
– И? – состава преступления в этом никто не увидел.
– Раньше она практически не выходила за территорию. Тем более на ночь глядя. А сейчас, судя по полю, направляется в город.
– Почему не портал? – удивился младший из тритонов.
– Ей его не открыть, – категорично заявила Лилия Николаевна.
– Вот, похоже, и ответ, – экс-директриса сложила руки в знакомом всем жесте, готовясь открыть портал. Предупредила: – Я сама с ней разберусь. Лил, расскажи пока про неё следователям. И Илину найдите.
Настя
Она успела проехать всего несколько остановок (при зрелом размышлении решено было выбраться куда-нибудь в более оживленные места и пересесть на междугородний маршрут вне городской черты), когда на очередной стоянке в автобус зашла средних лет черноволосая женщина в обычной одежде и села на незанятое сидение рядом с ней.
– Ну и зачем ты это сделала? – поинтересовалась она спустя некоторое время.
Настя вздрогнула от неожиданности и во все глаза уставилась на попутчицу, одновременно пытаясь перейти на магическое зрение. Неужели её так быстро выследили? Но как? Кто эта незнакомка? И почему она кажется смутно знакомой?
Как-то угадав её мысли, женщина представилась:
– Меня зовут Маргарита Николаевна. – Этого было вполне достаточно, поскольку остальное Настя знала сама: бывшая директриса славянской школы, её основательница, сильнейшая из целителей со времен ещё Охоты. Её портрет им показывали на занятиях.
Тут ей всё-таки удалось перейти на магическое зрение. Открывшееся зрелище поражало: синее поле старой русалки было настолько огромно, что полностью закрывало и саму Настю, мешая оценить истинные размеры.
– Настя, – её голос, как девушка не старалась, дрогнул.
– Это я уже знаю, – спокойно ответили ей. – В отличие от того, зачем ты покинула школу. И по каким причинам связалась с этими фанатиками из лаборатории, – целительница ни на секунду не повысила голос, но от этого третьекурснице было ничуть не легче.
Не зная, что сказать, она молчала. В итоге Маргарита Николаевна приняла решение за неё:
– Ладно, ты пока собирайся с мыслями, а я немного вздремну. Только учти, что второй раз списывать глупости на панику я не буду, – и женщина действительно закрыла глаза, чтобы несколько минут спустя задышать ровнее.
Настя, впрочем, была не уверена, что бывшая директриса на самом деле спит. Её поведение вообще ставило девушку в тупик. Хотя это было сейчас не так важно, как найти выход из ситуации. По поводу побега, целительница высказалась однозначно, но рассказывать всё в надежде на то, что могущественная потомственная, разменявшая далеко не первую тысячу лет, сможет её понять? Глупо. Но какие у неё ещё варианты? Молчать? Так если не сама долгожительница, то лисаре всё равно из памяти вытащат…
Противоречия разрывали девушку не так уж долго: особого выбора у неё так или иначе не было. Сложнее было собраться с духом. Потому прошло не меньше получаса, когда она все же решилась:
– Я всё расскажу, – тронув взрослую русалку за плечо, решительно заявила Настя. – Только Вы поклянетесь, что потом меня отпустите и не будете преследовать.
– Договорились, – неожиданно легко согласилась женщина. Уже готовившаяся торговаться за свою свободу девушка опешила. – Выйдем на следующей остановке, и я открою портал: ни к чему привлекать лишнее внимание людей неожиданным исчезновением из движущегося транспорта.
Некоторое время спустя
Маргарита Николаевна
По-весеннему яркое солнце, уже едва проглядывающее из-за древних елей, медленно, но верно опускалось за горизонт. Маргарита Николаевна задумчиво смотрела в окно. Сколько таких закатов она видела? Миллионы, если задуматься. Но за тридцать лет подводной тьмы они словно стали ещё прекраснее.
– Смотрела бы и смотрела, – услышав шаги за спиной, поделилась долгожительница.
– У тебя ещё будет такая возможность, – успокоила провидица, занимая ближайший к подруге стул. – В отличие от возможности остановить эту девушку. Почему ты её отпустила?
– Это ты сейчас предсказание делаешь или просто осуждаешь? – обернулась к Лияне основательница школ.
– Сама не знаю. – Дар предвидения у Лияны был много слабее целительского, к тому же пробудился спонтанно и уже тогда, когда учиться им управлять стало не у кого. – Но с неё не все так просто, это точно.
– Кто бы сомневался. Иногда даже песчинка может многое изменить…
– Вот давай без философии, – поморщилась та, что делила с ней тяготы целительской доли уже несколько тысяч лет. – Так зачем ты её отпустила?
– Я ей обещала, – пожала плечами Маргарита Николаевна. Разговор с девочкой заставил её о многом задуматься и посмотреть на вещи с другой стороны, но отнюдь не отказаться от своих планов. Так будет лучше.
– А не стоило бы.
– По-твоему лучше было сразу отдать её Сыску?
– Заслужила.
– Она ребенок, Ли. Не мне тебе говорить, что мы взрослеем медленнее людей. Она просто ребенок, совершивший глупость. По нашему недосмотру.
– Её глупость кому-то могла стоить жизни. А здоровья уже стоила.
– Я не оправдываю её, Ли. Но она осознала последствия своих поступков и раскаиваться. Отдавать её на растерзание Сыску было бы слишком жестоко. И хватит о ней на этом. Вот вернется, тогда и будем думать, что с ней делать.
– Не знала, что у тебя появились способности к предсказанию, – едко заметила обладательница двух даров.
– Поверь, если бы появились, ты бы узнала об этом первой. Просто поверь моему опыту: она вернется, – уверенно заявила та, чей педагогический стаж исчислялся столетиями. – Ну, куда она пойдет? Превращающаяся от воды, толком без магии? Так что вернется, куда она денется.
Взгляд Лияны на миг расфокусировался. Потом она медленно покачала головой:
– Она не вернется, Рит.
Это заставило Маргариту Николаевну нахмурится:
– Я зря её отпустила, да?
– Время покажет, – загадочно отозвалась провидица. – Ничего уже не изменишь. Ты свой выбор сделала. Сейчас выбор за ней.
Света
Утро понедельника встретило меня солнечным светом, птичьим пением и капелью: похоже, на улице потеплело. Потянувшись, посмотрела на часы. Полвосьмого. Надо вставать.
Эх, люблю воскресенья! Жаль, что это, как и многие до него, так быстро пролетело – вроде только успела встать, как уже надо ложиться. Ну, позавтракала, вернее уже пообедала, уроки сделала, поиграла с девчонками в салочки под водой, поужинала и все. Даже с тетей Леной поговорить не успела, хотя и видела её в школе. Ах да! Ещё Алине о встрече с Костей рассказала. Нельзя сказать, что её эта новость обрадовала, но и не то что бы расстроила – все же хоть какая-то ясность. За брата моя соседка явно переживала. А ведь шанс того, что он свяжется на свою голову с Охотниками существовал и немалый.
О произошедшем в лаборатории девчонкам все рассказал Фыв. К моему счастью, потому что я бы наверное не смогла. Как поведать о том, что эти ненормальные с детьми делали? Не иначе как они не держат нас за людей, потому что их опыты… Это ни в какие ворота не лезет!.. Так! Стоп!!! Не думать об этом, не думать! Хотя, кажется, сон без сновидений несколько притупил воспоминания, по крайней мере, того ужаса, что опутывал меня в субботу, нет.
Благодаря тритону подруги с пониманием отнеслись к моему состоянию, особенно после того, как я ночью Алину криками разбудила. Оно и понятно, после всех этих перестрелок и ужасов ничего нормального присниться просто не могло! Сегодня же никаких снов не было.
Я собиралась идти умываться, когда в дверь постучали. Пришлось открыть.
– Доброе утро, – приветствовала меня одетая в легкую спортивную куртку Рия. Отвратительно бодрая для такого времени.
– Доброе, – зевнула я.
– Встала вот пораньше, хотела поплавать, пока в бассейне никого нет. А там Илина Владимировна обнаружилась, – пожаловалась подруга. – Ну мне и поручили всех оповестить, что плаванье отменяется: какие-то у неё срочные дела. И ещё вместо русалковеденья классный час будет, – словосочетание «классный час» она произнесла как-то неуверенно, удивленно. Странно. Я уже хотела уточнить бывают ли у нас вообще классные часы, но потомственная сбила меня с мысли, закончив: – Так что можете ещё поспать.
Благодарно кивнула и заметила:
– Думаю, Алина будет рада.
– А ты? – удивилась любительница оружия.
Вздохнула с сожалением:
– Уже не усну. Лучше в ванной подольше поплаваю.
– Тогда через полчаса на завтрак? – предложила Ри, направляясь дальше по коридору.
– Зайдите за нами, – крикнула ей вдогонку и пошла умываться. Учитывая, что от воды я, как и любая не стабилизировавшая превращения русалка, превращаюсь, процесс умывания плавно перетекал в процесс купания. А раз сегодня у меня достаточно времени, можно и голову помыть: обычно я занималась этим исключительно вечерами, хотя до Превращения нередко мыла и по утрам.
На завтраке выяснилось, что классный час вообще-то для нашей школы явление крайне редкое. И даже неординарное. На самом деле неудивительно, учитывая, что у каждой ученицы есть наставница.
– В самый первый-первый раз, мы проводим классный час, – зарифмовала Наташа.
– А в моей прежней школе два-три раза в четверть был, – вспомнила я. Те обычные уроки, задания и класс, в котором было пятнадцать парней и двенадцать девчонок, казались уже чем-то далеким, хотя прошло совсем мало времени. Если считать каникулы, то чуть меньше месяца. Странно даже. Впрочем, тут наверно виновато обилие новых впечатлений.
Гадая, с чего бы такие изменения, мы поднялись на третий этаж. В кабинете русалковеденья обнаружился уже почти весь наш класс.
Пока выбирали, где сесть – здесь не было жесткой системы, кто с кем сидит – и устраивались, прозвенел звонок. Прежде чем его эхо стихло в коридорах, из портала возникла Анна Викторовна – преподаватель магии самообороны. Вид у неё был слегка ошарашенный. Кажется, произошло нечто эктраординарное, потому что она не стала, как обычно это делала, призывать к тишине или приветствовать нас, только махнула рукой, разрешая садиться.
Присела на стол (что также свидетельствовало о крайнем потрясении), и заявила без всяких подготовительных речей:
– У нас реформы, – и замолчала. Судя по её виду, ничего хорошего означенные нам не несли. Мы замерли, настороженно ожидая продолжения, которого не последовало.
Первой не выдержала Наташа:
– И в чём же они заключаются? – выразила она общие мысли.
– В крахе системы, в общем-то, – совершенно непонятно ответила взрослая русалка. И снова тяжелое молчание. Кажется, женщина решала, как подать нам важные сведения. Но то ли в дипломатии она была не сильна, то ли собственные эмоции не позволяли в достаточной степени успокоиться, чтобы облечь мысли в подобающую учителю конструкцию, потому что в итоге сообщили нам следующее: – Короче говоря, после субботних событий… ну, вам не обязательно знать каких... – мимолетный взгляд-предупреждение на меня. А что я-то? Девчонки все равно уже в курсе, и я тут ни при чем. Да и остальные наверняка тритонов видели, так что, кто больше, кто меньше знают. – Маргарита Николаевна – предыдущая директриса и основательница нашей, да и всех остальных школ – предложила Совету директоров план реформ. Совет утвердил, – недосказанное «а что им ещё оставалось» повисло в воздухе. – Единогласно. – Оно и понятно. Спорить себе дороже. О целительнице у меня сложилось впечатление, как о даме властной и весьма предприимчивой и сказанное, вернее недосказанное вполне в него вписывалось.
– Так что за реформы-то? – спросила Катя. Недавно она подстригла свои шикарные волосы (что и неудивительно, я с этой мгновенной сушкой при обратном превращении тоже о стрижке подумывать начала) и перекрасила в небесно-голубой. – Неужели все настолько плохо, что Вы говорить не хотите?
– Не то что бы совсем плохо… – Анна Викторовна вздохнула и, видимо, собравшись с духом, выдала: – Наша школа переходит на одиннадцатилетнюю систему, – мне показалось, я ослышалась. Даже мне, оказавшейся здесь совсем недавно, подобное казалось дикостью, что уж говорить об остальных. Наверняка заметив всеобщее замешательство, учительница тем не менее продолжила, словно торопясь выдать шокирующие новости: – В ближайшем будущем будет сформирован первый класс, состоящий из тех потомственных, чьи родители решат отправить их сюда, и тех непотомственных подходящего возраста, которых удастся отыскать.
– Но они же непревратившиеся! – выразила общее потрясение Вика. – Чему их учить?
– Об этом Маргарита Николаевна тоже позаботилась: программа уже составлена и утверждена, хотя нас с ней ещё не ознакомили, – женщину явно волновал вовсе не заданный вопрос, а нечто другое. – Подозреваю, в основном общеобразовательным предметам и основам магии. Она ведь гораздо раньше Превращения просыпается.
Судя по тому, как кивнула в ответ на взгляд Наташи Рия (мы сидели прямо за ними), тут её наставница была права.
– Также, по идее планировались наборы в пятый, седьмой и восьмой классы, но в связи с… ммм… – она на секунду задумалась, подбирая слово, – …обострением конфликта с Охотниками, – Не поняла! Причем тут Охотники-то? Неужели это они стояли за теми извергами, что детей мучили? Или ещё что-то случилось?! Надо будет поймать крестную и узнать! – этот план был пересмотрен и теперь набор будет во все классы с первого по восьмой включительно. Прежде незамеченных Превратившихся будут обучать отдельно. Хотя, кого-то, конечно, могут и к вам определить, если будут уверены, что программу догнать сможет… Пока план такой, но все может поменяться, если незамеченных окажется много, – Анна Викторовна отошла от стола, на который опиралась, обошла его и устроилась на стуле.
– А другие школы? Вы сказали, что это постановление Совета, значит и они тоже переходят на такую же систему? – уточнила блондинка с косой до пояса и в полосатой кофточке. Кажется, её звали Ирина.
– С незначительными изменениями, вызванными различиями в образовательном процессе разных стран, но да, тоже переходят, – кивнула взрослая русалка. – Так что, как вы понимаете, поисковиков, как официальных, так и ранее не задействованных, да и вообще всех привлекут к поискам. Обсуждалось даже предложение провести Соревнование поисковиков на реальной местности. В расширенном режиме, так сказать.
На это не то, что вопросов, слов ни у кого не было. Даже я, хотя и провела в школе меньше месяца, понимала, что словосочетание «крах системы» довольно точно подходило к ситуации. В первую очередь потому, что раньше, уже едва ли не полторы тысячи лет в школах юные русалки начинали обучаться с Превращения. Конечно, были исключения – просто не могли не быть – но немногочисленные. Теперь же выходило, что образовательная система кардинально менялась. Наверняка многие потомственные выкажут недовольство. Хотя… Они же сейчас самостоятельно детей к школе готовят? Значит, вполне возможно, только рады будут, если образование полностью возьмет на себя школа. Правда, если правильно понимаю, школы существуют на налоги подводных городов… Спорная ситуация в общем. И что-то мне подсказывает, что этими преобразованиями Маргарита Николаевна не ограничится…
После русалковеденья по расписанию стояла биология. Ольга Дмитриевна уже явно была в курсе нововведений, но озабоченной не выглядела. Хотя ей, наверное, проще других: её предмет хотя бы в человеческих школах преподается, а значит не надо ничего изобретать…
Сегодня она, как и обещала на прошлом занятии, приготовили материал по более приземленным вещам, нежели выносящая мозг генетика. Наташа, когда нам озвучили, что расскажут об анатомии и физиологии превращения, удостоилась множества благодарных взглядов – с задачами у большинства дело не ладилось.
– Кто-нибудь может мне сказать, как отличить взрослую русалку в человеческом воплощении от обычного человека?
– По полю? – сразу же послышалось с разных сторон.
– Уточню вопрос. Без магического зрения.
Я, честно говоря, не знала: ни мои собственные знания, ни почерпнутые из безумно реалистичных Снов сведения ни о чем подобном даже не упоминали. Не знала даже наша отличница.
Оглядев класс, учительница сообщила:
– Верный ответ: никак. В человеческом воплощении русалки ничем не отличаются от людей. Исключением тут является случай, когда стабилизировавшаяся русалка оказывается в воде: наверняка, вы слышали про то, что, даже не превращаясь, взрослые способны дышать под водой. Подобным образом изменяется дыхание и при превращении у нестабилизировавшейся русалки.
– Ольга Дмитриевна, это ведь характерно исключительно для неполного превращения? – уточнила Наташа, продолжая что-то писать.
– Верно. Но, поскольку до Стабилизации принимать полное вы не сможете, я расскажу про него через три года.
Тут я вопросительно глянула на подругу, но она одними губами сказала: «Потом». Пришлось смирить любопытство.
– А пока пишем. При неполном превращении появляется хвост, покрытый чешуей, которая в человеческом воплощении была кожей. Имейте это в виду, так как если вы случайно сорвете даже одну чешуйку, ранка будет достаточно большая, хотя, скорее всего, и не глубокая. Время от времени чешуя, как и верхний слой кожи, меняется, отслаиваясь тонкими кусочками. Тут следует учесть, что, теряя связь с вашим организмом, полностью или частично отслоившаяся чешуйка при обратном превращении может и не превратиться обратно, а остаться на ноге или любой поверхности, с которой вы контактировали. Среди своих это некритично, а вот среди людей может вызвать ненужные вопросы, так что будьте бдительны.
Мне сразу вспомнилась найденная мною в первый вечер пребывания в школе Алинина чешуйка. Вот значит в чем причина.
Учительница тем временем продолжала:
– Но это так, вольное отступление. Напишите подзаголовок: «Опорно-двигательный аппарат». Написали? – утвердительный гул был ей ответом. – Хорошо, тогда давайте дальше. Скелет нижних конечностей незначительно меняется. Кости конечностей не срастаются, но рядом с ними появляются тонкие, формой похожие на рыбьи косточки. Лучи плавников образуются из вытягивающихся фаланг пальцев. Как показывает опыт, это самое уязвимое в плане переломов место, – тут Ольга Дмитриевна сделала небольшую паузу, дожидаясь, пока все допишут. – В гортани появляется своеобразный фильтр, пропускающий газы, но не пропускающий воду. Примечательно, что в идеале в рот и нос вода тоже не попадает и это иначе как магией не объяснить. Причем проницаемость контролируема, то есть под водой вы вполне можете есть или пить. Кровеносная система остается почти неизменной, нервная перестраивается так, чтобы было возможно контролировать хвост. Также незначительно изменяются органы чувств. У взрослых русалок Превращение проходит почти мгновенно. Это, я думаю, надо записать. – Она продиктовала ещё раз, чтобы мы смогли законспектировать. – Ответила я на ваш вопрос?
Большинство одобрительно зашумели.
– Не совсем, – покачала головой Наташа. Сидела она на первой парте, так что её услышали. – Вы рассказали про обычное рядовое превращение. А что насчет Превращения? Ведь там идет полная перестройка всех систем организма!
– Вы уже разбирали его на русалковеденьи? – проявила неожиданную резкость преподаватель.
– Нет, но…
– Вот, когда разберете, тогда и поговорим.
– Но, Ольга Дмитриевна!
– Пойми, Наташа, Первое Превращение – очень сложный процесс, который без знания магических механизмов и анатомии, как человека, так и русалки не понять. Для даже самого общего понимания, Вы как минимум должны хорошо представлять, что такое магическое поле, – отрезала учительница. – А теперь вернемся к нашей теме…
Стон был таким дружным, что скрыть его бы не удалось при всем желании, но учительница благородно сделала, что его не услышала.
Первая партия новичков нагрянула к обеду. Не прекращающие разговаривать дети – Хотя, какие они дети? Все младше меня максимум на три года! Как Наташа, в общем-то. – выбрались из небольшого автобуса, и застыли, с удивлением глядя на школу. Мы как раз вышли из главного здания, намереваясь забросить в комнату сумки, так что очень хорошо видели их. А они соответственно нас. Только смотрели они на здание и окружающие его старые ели.
– Непревратившиеся, – удивленно прошептал кто-то из замерших рядом старшеклассниц.
Пока новоприбывшие оглядывались, а мы пораженно на них смотрели, взрослые времени не теряли: дверь за нашими спинами распахнулась и по ступенькам сбежала Илина Владимировна. Моя наставница явно спешила выполнить свои обязанности. Следом за ней ещё прежде чем створка успела хлопнуть, вышла Маргарита Николаевна – та самая целительница, что занималась пострадавшими в субботу, а также по совместительству бывшая директриса нашей школы, наставница Илины Владимировны и тети Лены и вообще основательница школ. Боюсь даже представить, сколько ей лет. Судя по тому, как она выглядит и тому, что я о ней знаю, никак не меньше двух тысяч, раз уж она школы основала. Даже представить сложно. И страшно.
– Так, – женщина оглядела нас. – А ну-ка брысь обедать! Нечего новеньких смущать!
Мы поспешно ретировались в указанном направлении, оставив взрослых разбираться с непревратившимися. Как потом выяснилось, этих расселили без проблем, вводную лекцию им должны были прочитать завтра, когда прибудут ещё несколько групп. А нам пока надлежало вести себя как ученицы обычной – последнее слово целительница, заявившаяся в столовую, когда мы уже доедали, выделила особо, – школы. То есть никакой магии, никаких странных действий, никакого бассейна. Мы покивали и пожалели бедных новоприбывших. Ночка им предстояла та ещё. Достаточно мою первую вспомнить.
Стоит заметить, проблемы начались раньше: после того как новенькие пообедали. Среди семнадцати прибывших нашлись смельчаки, решившиеся подлезть к любопытным старшим, ошивающимся в холле (а таких было немало), с вопросами. Естественно, что объектом для вопрошания была выбрана Наташа, их сверстница.
– Привет, – светловолосая девочка лет двенадцати подошла к устроившейся на нижней ступеньке отличнице. Та недовольно закрыла книгу с мудрёным названием: «Расчет трансрциальных порталов с учетом траектории и скоростей вращения разных планет». Надо сказать, мы её с трудом из библиотеки вытащили. Наташу в смысле, а не книгу. Но вообще-то, если подумать, Наташа с книгой значительно тяжелее, чем Наташа без… Что за странная мысль?
– Ну привет, – наша подруга, откинув копну платиновых волос за спину, посмотрела на новенькую.
– Меня Людой зовут, а ты…
– Наташа, – резко перебила отличница, явно недовольная, что её оторвали. Видимо, там было что-то очень интересное, раз она так себя ведет. Насколько я знаю, такой стиль поведения больше для Рии характерен, чем для её соседки. Хотя, как говорится, с кем поведешься… – Ты что-то хотела?
– Ннда, – несколько испугано подтвердила Люда. – Скажи, ты в каком классе? В нашем, шестом, ведь так?
– Нет, – отрезала Наташа, вставая и направляясь к следящим за беседой нам, расположившимся на несколько ступенек выше (благо лестница была широкой). – В девятый перехожу.
– Аа, – девочка была явно удивлена и не знала, что сказать.
– Я – Ри, – потомственная эффектно съехала по перилам. Я усмехнулась, увидев лицо новенькой. – Не обижайся на Наташку, – Рия покровительственно улыбнулась, – она просто не любит, когда её отвлекают от интересных книг.
– Скажи, Ри, а здесь не страшно учиться? – спросила девочка, уводя любительницу оружия в сторону выхода. Что та ответила, нам слышно не было, но, судя по тому взгляду, что она бросила на меня, явно ведь историю моих ночных посиделок вспомнила!
– Как думаешь, что она задумала? – поинтересовалась Алина.
– Если я права, то ничего хорошего, – с улыбкой, не вяжущейся со словами, ответила я. На всякий случай уточнила: – Но будет весело. Нам с вами, но не новеньким. И то не факт.
Я оказалась права: Рия так запугала новеньких, что на следующий день ей и мне за компанию капитально влетело от директрисы.
– Вас же, кажется, просили изобразить обычную школу, – устало вздохнула моя наставница, прекратив нас отчитывать, – а не рассказывать новеньким «местные» легенды, большей частью выдуманные на ходу! Представляете, как они после этого восприняли известие о магии?!
– Так я и изобразила обычную школу! – с явным трудом сдерживая улыбку, сообщила всю ночь шатавшаяся около комнат новеньких потомственная. – В любой обычной школе, особенно интернате, новеньких запугивают, устраивают что-то вроде посвящения. Разве я не права, Света?
– Не знаю. В первом классе это не практикуется, а перехожу я впервые, – пожала плечами. – Но если судить по литературе и кино, то это не редкость. Я вот себе тоже много чего навоображала. Ночь не спала потом.
Честно говоря, от осознания, что я не одна такая пострадавшая от чужих недомолвок, чувствовала я себя замечательно. Отомщенной, что ли? Хотя девочкам не могла не посочувствовать…
– Ну вот и как вас наказывать? – явно риторически спросила Илина Владимировна.
– Илина, сколько можно тебя ждать? Там потомственные прибыли! – сообщила Маргарита Николаевна, заглядывая в кабинет.
Улыбка на лице наставницы мне почему-то очень не понравилась. Как оказалось не зря.
В течение дня в школу прибывали все новые и новые потомственные – будущий первый, второй, а также третий, четвертый и пятый класс. С холеными детками “аристократических” семейств проблем оказалось больше. Хотя бы потому что одну их группу, пока что состоящую из пяти человек, нам с Рией почему-то вдвоем (несправедливость не была устранена, даже более того) вручили в качестве наказания с инструкцией: «Беречь, драться не давать, с территории не выпускать, все объяснять. И не вздумайте ещё и этих запугивать!» Дали нам, кстати, первоклашек. Не знаю уж, к добру или к худу.
Когда Ри их увидела… я думала, она меня или бросит или в директорское окно что-нибудь бросит. Или из чего-нибудь выстрелит. Оказалось, одна из девочек – Риина двоюродная племянница – дочь её кузины.
– Маленькая копия Аквы по характеру, – шепотом оповестили меня. Я поёжилась. С Аквой я была знакома. И продолжать знакомство мне ни капли не хотелось. Способная покалечить родную сестру, к тому же младшую, на собственноручно и спровоцированной дуэли, старшекурсница доверия не вызывала.
Проблемы начались с того, что место в общежитии просто взяло и кончилось: оказалось, вчера вечером и сегодня утром ещё новенькие приехали. Пришлось искать директрису, а потом Маргариту Николаевну и, выловив её из кабинета, где она распекала поисковиков, кажется, на английском (слова она использовала при этом такие, что я ни в чём уверена не была), обрисовывать ситуацию. Решение у проблемы нашлось простое – бывшая директриса просто сняла заклятья со второго, казалось бы, легендарного, корпуса общежития и четвертого этажа первого. Ругалась она в это время… не по-русски, по крайней мере.
Мы выпали в осадок, когда она «за одним» сняла заклинания с «не совсем достроенного» третьего. Причем это «не совсем» выражалось в отсутствии окон, крыши и отопления.
– Это ещё что, – хмыкнула она, видимо заметив выражение наших лиц. Особенно впечатляющим оно было у моей наставницы, также при этом присутствовавшей. И огорошила: – Вы просто четвертый с пятым не видели. Но не волнуйтесь, скоро увидите, – и она направилась в сторону спортзала.
Стало совсем страшно. Сколько же этих корпусов-то? В ответ на этот вопрос, прозвучавший из уст нашей директрисы, нас обрадовали заявлением, что она сама не помнит, но вроде как десять.
– И где?! – вскричала Илина Владимировна. Основательница школ махнула рукой в сторону леса за оградой справа от главного здания.
– Там какой-то даже достроен, – попыталась успокоить мою наставницу Риина. Для неё это явно новостью не было.
Директриса со стоном опустилась на землю. И, надо сказать, в этот момент я её прекрасно понимала: столько – А, кстати, сколько? – лет быть директором и ни сном, ни духом про девять корпусов не знать. На её месте я б себя, по меньшей мере, обманутой чувствовала.
Проблемы продолжились после того как мы заселили наших подопечных на четвертый этаж согласно выданному моей наставницей рукописному частично карандашному списку. Если постельное белье хотя и с трудом, но было найдено, то формы столь маленького размера, разумеется, не нашлось. Также как не нашлось учебников для первого класса. Впрочем, это уже не наши проблемы. Детки, кстати, даром что первоклашки оказались весьма проблемными.
– Вы, потомственные, что со сверстниками до поступления в школу не общаетесь?! – спросила я у Ри, когда мы возвращались к себе, дав малышне время привести себя в порядок и объяснив где нас искать.
– Только с родственниками, – огорошила любительница оружия, пожимая плечами. Я замерла как вкопанная. – Мне проще было – у меня Фыв с Аквой были. Плюс ещё двоюродные братья-сестры, но они, правда, нас старше на пару десятилетий, так что…
– Что, вообще? – шепотом уточнила.
– Я ж говорю, только с родственниками, – терпеливо повторила Рия. – А их знаешь как много? Все рода, так или иначе, в родстве. Не по одной линии, причем. Я, к примеру, в дальнем родстве с Андре. Мой дедушка по маминой линии принадлежит боковой ветви того же рода, что и мать этого красавчика. Так что он мне то ли пятиюродный дядя, то ли семиюродный племянник… Всю эту генеалогию я всегда на троечку знала…
– Погоди, – попросила я. – До меня это как-то с трудом доходит. Просто тяжело представить столь дальнее родство.
– Да не, это ещё не дальнее, – отмахнулась потомственная, продолжая путь. – Вот по папиной линии он действительно мой дальний родич. Его отец – племянник по жене троюродного дедушки по матери кузины моей бабушки, а мать – четвероюродная кузина моего прапрадеда.
– Ты издеваешься? – поняла я.
– Немного, – улыбнулась подруга. И только я успокоилась и прекратила пытаться представить это на родословном древе, как она уточнила: – Но, то что я сказала – не выдумка.
Кажется, если я не прекращу представлять эти дурацкие родословные, то попросту свихнусь. И как Ри это запомнила? Вот интересно, а с Илиной Владимировной они в родстве? Мы почти дошли до комнаты, когда я решилась это узнать. Ответ поразил:
– Само собой. Я же тебе русским языком говорю, мы с Андре родственники.
Может ей это и само собой, а я что-то не поняла. О чем и сообщила:
– Не поняла! Причем тут Андре?
– Так директриса – его двоюродная бабушка, – пожала плечами Рия.
– Кх-кх…Кхе? – подавилась воздухом я. – Прости, не расслышала. Его кто?
– Свеет, ну прекращай придуриваться уже! – попросила Ри, направляясь в свою комнату. Перед тем как войти, она сжалилась и повторила: – Двоюродная бабушка. То есть родная сестра его деда, старшая, кстати говоря.
Слов у меня с этими потомственными нет!
Стоило мне начать разбираться с домашкой по математике, как в комнату ворвалась одна из наших подопечных, размазывающая слезы.
– Они…они там… – всхлипывая, начала жаловаться девочка. Короткие русые волосы завивались в кудряшки, обрамляя по-детски пухленькое личико. – Дерууутся…
Не дожидаясь уточнений, рванула наверх.
– Алина, отведи её к Ри! – бросила, уже выбегая из комнаты. Рия догнала меня на середине лестничного пролета между третьим и четвертым этажами.
– Давай веселее! – любительница стрельбы буквально взлетела вверх.
Когда я добралась до комнаты, разнимать уже было некого. Обе драчуньи с трудно выговариваемыми именами Дрирниана и Бренифильния висели над кроватями, спеленатые тем самым заклятьем, которым Наташа успокаивала истерящую по поводу приезда родителей Рию. Видимо, она решила его выучить на всякий случай. А может и до этого знала.
– Ну и кто затеял драку? – зло спросила потомственная. Девочки молчали. – О! Свет, будь добра, позови директрису или кого-нибудь из учителей.
– Сейчас, – уже представляя спуск, а потом подъем по лестнице с дополнительным пробегом по этажам, я повернулась и потопала вниз. К счастью на середине пути попалась Анна Викторовна. Обрисовав ситуацию, уже вместе с ней вернулась в комнату.
– Так. Что за бедлам вы тут устроили? – с порога спросила она. Голос преподавателя магии самообороны был холоден. – Думаете, раз вы потомственные, то вам все можно?
– Ннет, – пропищала одна из девочек. Кажется, Дрирниана. Тьфу! Надо придумать ей короткое имя. Вроде это как раз она Риина родственница. Хотя на Акву все же больше похожа: лиловые глаза, черные волосы до плеч и взгляд такой… испуганный, но самовлюбленный до одури.
– Так почему деретесь? Рия, отпусти их, – попросила женщина. Моя подруга послушно сняла заклинание. Девочки упали на кровати. Молчаливая Брен-как-её-там-дальше сгруппировалась и секунду спустя уже стояла на ногах. – Неплохо, – прищурилась Анна Викторовна. – Старший брат, надо понимать? – Девочка кивнула. – Что ж. Завтра посмотрим, чему он тебя научил. А теперь рассказывайте, в чем дело!
В общем, оказалось, что, оставшись наедине, девочки стали выяснять, кто кому кем и по какой линии приходится, но кто-то из них подсчитал неправильно, обе пересчитали, но результаты так и не сошлись. Одна обозвала другую «неумехой» ну и пошло поехало.
К концу рассказа отчетливо поняла, что если так будет и дальше, то я с этими потомственными с ума сойду! Если у них семилетние дети знакомство с выяснения степени родства начинают, то что же старшие… Разрулили мы ситуацию просто и логично – сделали замечание девочкам и… засадили Ри высчитывать кем эти драчуньи все-таки друг другу приходятся. А что? Они ж опять поцапаются иначе!
После этого Анна Викторовна решила проверить и остальных новеньких. Не зря как оказалось. Нет, две другие первоклашки оказались вполне спокойными – они и так степень родства знали. Двоюродные сестры, как никак. О милой девочке, позвавшей нас с Ри, вообще молчу – Гвине пока жила одна, но к ужину, по её словам, должна была приехать её «троюродная племянница Квин», которая старше на полтора года. Ох уж мне их повернутость на родственных связях! Кажется, это я сказала вслух.
– А что ты хочешь? – грустно усмехнулась учительница самообороны, насколько я успела узнать, к числу потомственных не принадлежащая. – Они же родословные учат с тех пор, как говорить научатся! Да и между родами отношения разные. Кто-то соперничает, кто-то враждует, у кого-то вообще кровная месть за что-нибудь настолько древнее, что они и сами не помнят. Но насчет последнего строго: в одних школах кровные враги редко учатся – и сами просчитывают, и директора, зная об этом, стараются такие случаи пресекать. Хотя в той же антарктической подобное, сама понимаешь, это невозможно. Альберт как-то рассказывал, что даже при введенном запрете, он минимум три-четыре раза в месяц вынужден пресекать их интриги, а то и дуэли.
– Да уж, – поежилась. Хорошо, что я не парень! – А просто дружеских отношений у них нет что ли?
– На почве родства в основном, – ответила наша классная. – Редко кто не ломается под давлением таких как Риина бабушка родственников, пресекающих неподобающие отношения.
– Как все пло-охо, – протянула я.
– Но такие родственники не у всех есть, – подмигнула мне женщина, открывая дверь в следующую комнату. Чтобы в следующий момент уклониться от сосульки, воткнувшейся в стену за её спиной. Заодно ещё и меня закрывая, судя по жесту. Но я и сама успела отпрыгнуть в сторону. – А ну прекратили!!!
Эта парочка поцапалась из-за… кровати. Обеим, видите ли, хотелось занять ту, что ближе к ванной.
– Не проблема, – оповестила Анна Викторовна. – Сейчас мы вас расселим и дело с концом. Будете жить с первоклашками, им как раз помощь в вычислении родства со всеми одноклассницами понадобится, – «обрадовала» их учитель. Девчонки, которым, кстати, было лет десять, скисли:
– Да не, мы разберемся, – переглянувшись с соседкой, решила шатенка. – Задолбали уже эти родословные!
После лицезрения третьего по счету выяснения отношений (на этот раз с применением холодного и не очень оружия, по сути, дуэли) я решила что с меня довольно. В чем причина у этих я так толком и не уразумела. То ли брат одной кузена другой на дуэль вызвал и публично унизил, то ли ещё что. В общем темная история.
– Похоже, Илина с Ритой вообще не смотрели кого с кем селили! – сделала закономерный вывод наша преподаватель после того как развела эту пару невменяемых шестиклашек по разным комнатам.
– Ну-у им же не до того, – попыталась защитить наставницу я.
– Да знаю я, что не до того, но селить вместе, например, этих смысла не вижу! Если только это не долгоиграющая интрига по примирению. В чем я очень сомневаюсь, – в голосе учительницы звучало раздражение. – Но надо их обеих потренировать и посмотреть что выйдет… – И вдруг вспомнила: – Кстати говоря, завтра возможно будут перестановки в расписании. Так что будьте готовы к тому, что самозащита сдвинется.
– Буду иметь в виду.
– Вот и отлично.
Напоминание о завтрашнем дне заставило вспомнить и о несделанной домашке. За что мне это, а?
– Ну я пойду, а то ещё уроки учить…
– Удачи, – Анна Викторовна улыбнулась и направилась в противоположную лестнице сторону. Кажется, она решила проверить остальных новоприбывших. А может просто той лестницей ей было ближе.
Сквозь задернутые шторы в комнату проникали отдельные лучики лунного света. Фонари уже не горели, свидетельствуя о том, что время позднее – выключали их после отбоя.
Я лежала и смотрела в потолок. На соседней кровати мирно посапывала Алина. А я спать больше не могла. Не потому, что не хотела. Нет. Просто сегодня снова пришли Сны…
Сгущались сумерки, в которых тонул уже и мост, до которого было меньше пяти метров, и речка под ним. Холодало, чтобы не замерзнуть, приходилось постоянно двигаться. Ожидание затягивалось, и я уже понимал, что, скорее всего, жду безрезультатно. Как и вчера, и позавчера, когда, несмотря на назначенную встречу, Света не пришла. Почему? Из-за чего? Просто не захотела продолжать общение? Уехала? Заболела? Или же попалась кому-то из нечисти? Тем же мерфиткам? Оставалось только гадать, потому что привыкнув к местным реалиям с отсутствием сети я даже не подумал о том, чтобы взять у неё номер телефона… Я и мобильник-то непонятно куда закинул – родители то ли стараниями Виктора, то ли просто махнув на меня рукой, звонили крайне редко, на электронку или в соц. сетях писали почаще, но тоже далеко не каждую неделю. Не то что поначалу, когда я только уехал… Я потому тогда и аккаунты в соц. сетях создал, бегал чуть ли не каждый день в компьютерный класс…
Сумерки сгущались. Решив, что нет смысла больше ждать – вряд ли девушка будет гулять по такой темнотище – побрел в направлении школы.. Оставалось надеяться, что завтра на занятии по Охоте нам не сообщат о похищении каким-нибудь вампиром моей знакомой… Хотя вполне может быть, что я зря нервничаю, может она сама… нечисть. Ведь неспроста же мерфитки нам ничего не сделали? И вообще вели себя совсем не так, как в моем понимании должны были. Её принадлежность к кому-то из нечисти это бы объяснила. Как и то, почему она не боялась ходить по лесу одна. Правда, в таком объяснении было ещё больше вопросов: во-первых, почему в этом случае она спокойно со мной общалась? И вела себя вполне адекватно? Ну а во-вторых, девушка не походила ни на один известный мне вид. Ни на вампиршу (зубы слишком человеческие, краснеет), ни на мерфитку (адекватная), ни на русалку (они в этом возрасте от воды превращаются, да и не стала бы русалка на льдине сидеть, ждать помощи), ни тем более на фею или эльфийку (ни крыльев, ни острых ушей). Ответ могло бы дать таки осиленное мной Охотничье видение, но для того чтобы проверить надо было с ней встретиться, а Света как назло куда-то пропала. Так что пока, за отсутствием доказательств обратного я считал, что моя знакомая – просто человеческая девушка. Обычная.
Фонарик высветил уже знакомое поваленное дерево. Перешагнув через него, вновь ускорил шаг. Путь был неблизкий, и хотя попасть в школу можно было и ночью, нарываться на нотации не хотелось. Дорогу я уже изучил, за несколько часов, проведенных мной у моста ничего особенно не изменилось, так что ничего не мешало мне продолжать убеждать самого себя, что поселившийся в душе червячок сомнения относительно Светы – это не пресловутое Охотничье чутье, о котором нам столько твердили. Отлично понимая, что, возможно, лгу сам себе, ведь её поля я не видел.
Единственным плюсом того, чтобы оказаться неправым насчет обычности девушки, было то, что в этом случае навряд ли она бы стала жертвой вампира или мерфитки… Хотя последние, конечно, и непредсказуемы, но те – у костра – вели себя с нами более чем дружелюбно. Правда, в мысли к ним не заглянешь – может они нас жертвами в каком-нибудь ритуале представляли! Или моя знакомая все-таки была одной из них? Гадать можно было бесконечно.
В лесу закричала какая-то птица: природа пробуждалась, и темное время суток не мешало ей жить своей жизнью. Затрещали ветки. Я поспешно сунул руку под куртку, где в кобуре был пристегнут полученный у старших пистолет (после встречи с мерфитками глупо было не перестраховаться), пытаясь понять поможет ли он против волка или медведя с моей весьма относительной меткостью наложенной на ночь. Луч фонарика шарил по деревьям. Однако все было спокойно, видимо, зверь (или нечисть?) прошел стороной. Оправив одежду, я поспешил дальше. Мысли о Свете на фоне этого небольшого приключения стали казаться какими-то глупыми.
В таких условиях до школы я добрался в кратчайшие сроки. Немного расцарапанный (ветку не придержал), взмокший и запыхавшийся.
– Острых ощущений захотелось? – понимающе хмыкнул ночной сторож, дядя Ваня, пропуская меня на территорию. На случай ночного возвращения кого-то из практикующих Охотников в управления он и ещё несколько мужчин того же предпенсионно-пенсионного возраста дежурили здесь постоянно. По той же причине и звонок на калитке провели.
– Время не рассчитал, – отрезал я.
– Угу-угу. Знаю я вас таких. Время он не рассчитал, как же, – по-доброму усмехнулся мужчина. – Девушку небось в деревне подцепил.
Я предпочел последнее «не услышать». Хотя напоминание о девушке вновь вернуло меня к мыслям о Свете и тому, почему же она все же не пришла. Больше всего меня тревожило то, что роковой могла оказаться именно та самая встреча с мерфитками. Вдруг они решили её потом использовать для своих ритуалов?! Перебирая варианты, подошел к общежитию. В итоге остановился на том, что наверняка я зря себя накручиваю и просто тот парень, о котором она вздыхала при прошлой нашей встрече, узнал о наших прогулках и запретил. Надеюсь, она найдет мою записку.
Когда я проснулась, первым моим желанием почему-то было броситься к нему и уверить, что все со мной в порядке. Потом пришли, держась за руку, понимание того, что мои надежды на ошибку не оправдались – мой случайный знакомый и парень из Снов все-таки оказались одним и тем же человеком, Охотником, – и страх, вызванный всеми теми ужасами, что я видела на их уроках, в его сознании, слышала от своих учителей и одноклассниц, читала в учебниках. По спине промаршировали мурашки: он был так близко. Ему всего-то требовалось посмотреть на поле. Он в отличие от меня это умел. А после… Что бы он сделал после? Убил бы меня? Сдал своим? Отпустил? Кажется, он и сам этого не знал. Тем более не знала этого я. Наверное, все-таки хорошо, что я забыла о той встрече. Кто знает, чем бы она закончилась для меня? Да и для него тоже, если подумать. Едва ли он стал бы сразу стрелять на поражение, тем более для яда достаточно раны. Убить меня тетя Лена с Илиной Владимировной бы не дали, по полю бы отследили, а значит плохо пришлось бы и ему. И ещё вопрос, кому хуже. Почему-то даже несмотря на понимание, что он – Охотник, мне было его жалко. Он ведь, если разобраться, хороший парень. И я бы не отказалась продолжить с ним знакомство, не будь он Охотником. Тем более именно тем, в чье сознание я попадала в своих Снах и от чьих мыслей иногда просыпалась как от жутчайших кошмаров.
– Мне будет не хватать наших прогулок, – прошептала я, закрывая глаза. Жаль, что все сложилось так.
Чтобы прекратить прокручивать в голове все наши встречи, все слова, все действия, все те Сны, которые хотелось вспоминать (таких было не очень много, но они были) потребовалось немало времени. Но, в конце концов, усталость взяла своё. Вот только стоило погрузиться в дрему, как сознанием завладел следующий Сон. Он был несколько странен: я была собой, осознавала это, помнила все и стояла посреди пусть не сразу, но узнанной мною комнаты в квартире дедушки.
– Привет, русалочка моя, – приветствовал меня мамин отец, вольготно устроившийся на черном кожаном диване. – Что стоишь как не родная? Садись. Разговор есть.
– Кто ты? – оставшись на месте, смотрю ему в глаза. Ирреально голубые. Как я не замечала этого раньше? – Это ведь не просто сон, так ведь?
– Тебе лучше знать, – мужчина, которого я считала дедом, пожал плечами. Сегодня на нем были черные брюки и темно-синяя рубашка, из качественного материала, даже на первый взгляд не из дешевых. – Сядь! – приказал так резко, что я плюхнулась на кожаный диван, и пояснил: – Не люблю, когда надо мной возвышаются.
– Кто ты? – повторяю уже не так уверенно. Глядя снизу вверх – родственник был выше меня – настаивать на своём оказалось сложнее.
– Твой дедушка, Григорий Вениаминович, – представился собеседник. В голосе прозвучала насмешка. Сейчас я не дала бы ему и сорока пяти. Хотя даже по самым скромным подсчетам, дедушке было не меньше шестидесяти. Впрочем, судя по всему, он всё же маг, хотя пока и не ясно кто именно, а у магически одаренных, даже просто человеческих магов продолжительность жизни иная.
Нетерпеливо перебила:
– Это я знаю. Кто ты по расе? То, что не человек, я уже поняла. – Предположила худшее: – Охотник?
– Нет, русалочка моя, я не Охотник и никогда им не стану, – серьезно ответили мне. – И, если бы ты хоть на секунду задумалась своей хорошенькой головкой, ты бы это поняла: стал бы Охотник дожидаться твоего Превращения, зная, что ты, как они любят говорить, “нечисть”?
Надо признать, определенная логика в этих его рассуждениях была. Кроме того, чувствовалось, что, говоря об Охотниках, мужчина знает, о чем говорит. Вопрос откуда? Но меня сейчас в первую очередь интересовало не это, так что я не позволила сбить себя с мысли:
– Кто ты? – вновь повторила я.
– Что же ты заладила-то! – кажется, моя настойчивость ему не пришлась по нраву. – Какая разница тебе, Огненный я, подводноветренник, мерфит, или человеческий маг? Как будто это знание что-то изменит! Ты же все равно даже не представляешь толком, кто есть кто. – Тут он попал в точку, но я постаралась не показать этого. Правда, похоже, не преуспела. – И не делай вид, что я не прав. А раз так, то какая тебе сейчас разница? – задал вообще-то хороший вопрос дедушка. Я уже собиралась ответить, что просто хочу знать, когда меня, явно сочтя предыдущий вопрос риторическим, засыпали новыми: – Что у вас творится? Почему непревратившиеся буквально стекаются в школу? Вы готовитесь к войне? С кем?
– А вот и не скажу! – вскочила. На мои вопросы так отвечать мы считаем излишним, а сами вопросами как из пулемета сыплем?! – Я не собираюсь доносить на своих непонятно кому!
– А не непонятно кому собираешься? – в ледяных глазах, кажется, мелькнули смешинки.
– Нет! – отрезала зло.
Несколько минут мы буравили друг друга взглядом.
– Вернемся к этому разговору завтра, – сдался мамин отец.
И я проснулась.
Вот теперь и лежала, глядя в потолок и пытаясь осмыслить произошедшее. Первые мысли, возникшие после пробуждения, были далеко не мирными: проходной двор в снах мне, мягко говоря, не нравился. И, если в Снах про Лешу или Андре, вероятно, виновата была я сама, то с дедушкой инициатива явно принадлежала ему. Тот факт, что кто-то, пусть даже и родственник, может пробраться в мое сознание во сне, меня откровенно пугал. Собственно, то что Илина Владимировна проделывала такое и в реальности, пугало не меньше, но с ней я по крайней мере не чувствовала себя в опасности, знала, что она хочет помочь. А с дедушкой и его требованиями все было очень и очень непонятно.
Кроме того, теперь я боялась засыпать вновь – может это как-то с фазами луны или ещё чем-то связано и, если я сейчас усну, мне ещё кто-нибудь приснится?
Немного полежав и повертевшись с боку на бок, посмотрела на часы на мобильном: пять утра. Рань безумная! Но снова пытаться заснуть? Увольте! Сходить что ли поплавать? В принципе, почему нет?
Встала, взяла с полки первую попавшуюся одежду и шмыгнула в ванную. Выбор, оказывается, пал на обычно одеваемый мной на физкультуру костюм, который я забрала постирать и со всей этой свистопляской с первоклашками забыла отнести в прачечную. Ну ладно, сойдет. Добегу, не замерзну. Подсвечивая телефоном, вытащила сапоги – не хватало ещё взять Алинины, у неё размер меньше – и щелкнула замком на входной двери.
Свет в коридоре горел через два светильника, но мне и этого было достаточно. Застегнув замки на обуви, направилась было к раздевалке, где оставила куртку, но вовремя спохватилась и закинула тапки обратно в комнату.
На улице было прохладно. И темно. Включив фонарик на телефоне, быстрым шагом направилась к спортзалу. Рассветное солнце уже обагрило небосвод своими кроваво-красными лучами, но всходить пока не желало. По крайней мере, между деревьев ещё не пробивалось ни лучика.
Дернув дверь спортзала, запоздало сообразила, что она могла бы быть и заперта. И пришлось бы мне возвращаться восвояси. На моё счастье учителя доверяли защите школы и благоразумию учениц. Хотя, возможно, определенную роль тут играл и тот факт, что утонуть ни одна русалка в принципе не может.
Если свет в маленькой прихожей загорелся сам собой, то в раздевалке пришлось искать выключатель – создавать светлячков я ещё не научилась. И потухший светильник «тамбура» тут вовсе не помогал. Шкафчики в свете телефонного фонарика выглядели довольно зловеще, а вот выключателя словно бы и не было. В итоге, плюнув, я забрала свой купальник и переоделась в самом бассейне, аккуратно сложила одежду и, вернувшись в раздевалку, пристроила её на одной из скамеек (иначе ещё отсыреет, превращайся потом от влажности). Главное не забыть, на какой именно, а то замучаюсь при свете телефонного фонарика искать!
Остро ощущая босыми ногами каждую трещинку и песчинку, прошлепала к бассейну – здесь выключатель, вернее целый их ряд обнаружился прямо за дверью, так что проблем не возникло.
Сев на ближайшем от входа бортике, соскользнула в прохладную воду. Хвост появился, кажется, даже прежде, чем я погрузилась целиком. На этот раз тёмно-синего цвета – наверное, из-за освещения (я включила только две лампы) – он был естественной частью меня самой. За почти месяц упорных занятий я привыкла к нему и больше не совершала бестолковых лишних движений, скользя в воде немногим хуже какой-нибудь рыбы. Хотя, до Илины Владимировны мне, конечно, было ещё далеко.
Несколько раз сплавав туда-сюда, нырнула и легла на дно. Это получилось неожиданно легко, можно было даже не шевелиться, а просто лежать, расслабившись, и наслаждаться, не боясь всплыть.
Красиво, хотя и темновато – сквозь толщу воды свет проникал плохо, к тому же устроилась я довольно далеко от включенных светильников. Те, кстати, я выбрала с умыслом – с противоположной от корпуса общежития стороны, чтобы в глаза не бросались. И так распоряжение «никакого бассейна» нарушаю, ни к чему ещё больше нарываться.
– Не спится? – голос крестной, совершенно бесшумно оказавшейся под водой и теперь зависшей парой метров левее и выше, заставил меня вздрогнуть.
Попыталась ответить, в результате булькнув нечто возмущенно-утвердительное. Всплыв, с укором заявила:
– Ну нельзя же так пугать! Мне и так ужас всякий снится!
– Лаборатория? – уточнила тетя Лена обеспокоенно. Она, похоже, без особого труда удерживалась на поверхности. В отличие от меня. Её вид с хвостом вызывал у меня чувство диссонанса: пусть я и осознала, что моя крестная – русалка, и даже смирилась с мыслью, что она скрыла это от меня, хотя прекрасно знала о моём скором Превращении, но прежде в русалочьем воплощении мне её видеть не приходилось. По крайней мере, я об этом не помнила. – Света! – окликнули меня и повторили вопрос.
Кое-как отведя взгляд от зеленого хвоста крестной, помотала головой, пояснив:
– Дедушка. Лаборатория позавчера снилась, а потом как отрезало, – сообщила и с внезапным подозрением спросила: – Ты тут руку случайно не приложила? – Учитывая эпизод с успокоительным в чае, вполне ведь возможно.
Взрослая русалка улыбнулась чуть виновато и кивнула, подтверждая мою догадку. Возмущаться я не стала – пусть она без спроса вмешалась, но так действительно лучше. Даже знать не хочу, что именно крестная сделала. Вместо этого спросила другое:
– Те дети… Они в порядке?
– Да. Насколько это вообще возможно, – она следом за мной поплыла к камню, с которого за нами обычно наблюдала Илина Владимировна. – Раннее Превращение в принципе опасно, а уж если оно происходит настолько неестественным способом опасно вдвойне. Конечно, Маргарита Николаевна с Лияной – самые сильные из ныне живущих целителей, но даже им не под силу исправить все, особенно сразу. К примеру, с проблемой моего отца они так ничего поделать и не смогли. – Легко догадавшись, что я хочу спросить, крестная пояснила: – Он ещё непревратившимся по глупости залез в озеро Превращения. А в этом случае пятьдесят процентов на благоприятный исход, пятьдесят – на необратимые изменения. Ему, в отличие от вашей Наташи, не повезло попасть как раз на последние. В результате дышать под водой он может, но полноценный хвост у него не формируется.
– Ужас!
– Да, – согласилась крестная. – Озеро Превращения вообще та ещё лотерея. Но иногда, как в этом случае, его воду используют для того, чтобы добрать энергию для спровоцированного слишком рано Превращения. Когда цена – жизнь превращающегося, опасность пороков становится второстепенной.
– Один из тритонов тогда сказал, что если при Превращении заканчивается обезболивающее, русалка погибает, – вспомнила я.
– От болевого шока, – подтвердила поисковик. – Это одна из возможных причин. Если Превращение контролируют, в этом случае вводят его дополнительную дозу и, как правило, последствий удается избежать. Другой причиной может стать закончившееся поле. Вот тут все сложнее. По идее Превращение вообще не должно начинаться, если поля недостаточно. Если это происходит, в расход идет жизненная сила, но её хватает ненадолго. Тут два варианта: либо делиться полем, либо использовать воду из Озера. Совмещать не рекомендуется – может пострадать не только превращающийся, но и донор поля.
– То есть озеро Превращения не только для непревратившихся опасно? – подобный вывод удивил.
– Нет, конечно. Просто последствия в разные периоды будут разными. Но прекрати заговаривать мне зубы! – пресекла тётя Лена новые вопросы. – Что за сон?
Поудобнее устроившись на любимом, по словам моей наставницы, камне Маргариты Николаевны, намертво сцементированном с одной из стенок, пересказала «сновидение». В течение рассказа крестная, севшая рядом, все больше мрачнела и под конец не выдержала:
– Пустишь меня в свое сознание? Может быть, я смогу понять, кто он.
– Нет! – слишком резко и поспешно отрезала я. Если пустить её, то она стопроцентно узнает и про Лешу тоже. А этого мне ни в коем случае не надо. Сама не знаю почему.
– Света, это уже не шутки, – попыталась надавить на меня тетя Лена. – Он угрожает нашей безопасности!
– Все равно нет. Не желаю, чтобы в моей голове копались! Даже ты, – довольно резко отрезала я. И высказала, как мне казалось, логичный аргумент: – Тем более, если ты не смогла понять, что он маг, за столько лет знакомства с мамой вряд ли тебе что-то дадут мои воспоминания. – Судя по лицу крестной этим утверждением, как по мне так верным, я её задела. Оно и логично: вряд ли ей, поисковику, приятны такие неожиданности. Хотя, сомневаюсь, что они с дедушкой встречались больше пары раз, если вообще встречались. – Если он хочет услышать ответы на свои вопросы, ему придется ответить на мой. Так что я разберусь. Сама.
Следующую минуту мы сверлили друг друга взглядом.
– Как хочешь, – сдалась взрослая русалка, – но потом не говори, что я тебя не предупреждала!
– Договорились! – я подтянулась и, помогая себе ногами, выбралась на бортик. Благо хвост уже исчез.
Встав, быстрым шагом направилась к раздевалке. Наплавалась. Хватит.