Находясь в тренировочном зале, Экс уже более получаса наблюдал за Маргаотом. Временно отстранённый советник должен был передать одно важное известие, но, наблюдая за прогрессом Повелителя Света, решил, что не стоит прерывать тренировку в самом разгаре. И это было не просто так — прогресс был виден невооружённым глазом. Ещё после последней встречи с Мшотом Экс заметил некоторые изменения. То ли это было следствием редко просыпающейся интуиции, то ли хорошего слуха, но Повелитель Звука чётко осознавал, что в Маргаоте что-то изменилось. Сейчас Экс мог только ещё больше убедиться в этом.
Взмахи клинка, движения тела, даже выражение лица — всё приобрело некую плавность и грацию. Казалось, что Повелитель Света наконец обуздал одну из своих главных проблем — он больше не шёл на поводу у эмоций. Раньше сила Маргаота была чем-то необузданным, словно бушующий океан, потоки которого пребывали в хаосе, не могли собраться ради единой цели. Теперь это изменилось. Пусть до идеала ещё было далеко, но даже так нельзя было не радоваться, наблюдая за прогрессом юного Повелителя.
Размышляя об этом, Экс наконец выбрал момент, когда Маргаот завершил очередную связку ударов мечом и опустил клинок, видимо, беря небольшой перерыв.
— Юный господин! Прошу обратить на меня внимание, — подал голос Экс, проходя ближе к Маргаоту, чтобы попасть в его поле зрения. — Должен передать послание от Леона. Тренировку на этом придётся закончить.
Маргаот вздохнул, отправляясь к стойкам мечей, чтобы отложить туда своё оружие. Волей-неволей он немного вспотел.
— Леон? Это что-то важное, да? —
Экс кивнул, подтверждая догадки Маргаота, а затем сообщил подробности:
— Леон не справляется со своими задачами. Недавно Ройко получил сообщение, что нынешний Прародитель Природы больше не в силах сдерживать Пустыню. Если ничего не изменить, очень скоро Круговерть Природы захватит безжизненная пустошь. Поэтому он решил официально передать свой титул Прародителя Природы.
Маргаот замолчал. Он не выдал никаких эмоций, стараясь держать лицо ровным.
— Вот как... Как эгоистично с его стороны — взваливать такую ношу на маленького ребёнка... Ещё и тысячи лет нет Ориону.
— Такова участь правителей. Когда на твоих плечах ответственность за сотни тысяч жизней, зачастую приходится жертвовать счастьем близких ради их сохранения, — покачал головой Экс. Он понимал Маргаота: как ни посмотри, Орион слишком юн. Да, талантлив и определённо обладает всеми задатками для становления великим Прародителем, но позже. Намного позже.
— В любом случае, мы не можем на это повлиять. Леон сказал своё слово и менять решение не собирается.
— И это я ненавижу в порядке Мировоздания, — холодно сказал Маргаот, в глазах которого мелькнула печаль. — Я переоденусь и отправлюсь туда. Думаю... Леон был бы рад и тебя там видеть.
Бывший советник на это улыбнулся. Он всё равно собирался сопровождать Маргаота. Других дел у него сейчас не было, хоть он и помогал Ройко. Свободного времени у Экса было достаточно, чтобы позволить себе заняться тем, чем захочется.
— Хорошо, буду ждать тебя на выходе из замка. Отправимся вместе.
На эти слова Маргаот коротко кивнул.
***
В это время в Круговерти Природы Прародитель, измождённый своей ношей, сидел у древа Грани Миров, слабо поглаживая дрожащей рукой его кору.
— Я не справился... Не справился... Прости меня. Разве могу я называть себя властелином лесов? — нашёптывал он себе под нос.
— Ты была права, милая, он действительно тут! —
Вдруг услышал Прародитель голос. Обернувшись, Леон увидел Грегори и Амелию, которые быстрым шагом приближались к нему.
— Я уж боялся, что ты уже и гостей встречать не можешь. А ты тут просто сидишь, — попытался выйти на весёлую ноту Прародитель Огня. Однако получалось скверно: голос то и дело дрожал, да и по лицу было видно, как старательно Грегори пытается скрыть боль и грусть, что терзали его душу от осознания ближайших событий.
— Ох, Леон, мы беспокоились… Все дела бросили! — взволнованно говорила Амелия.
Прародитель Природы невольно улыбнулся, глядя на старых друзей.
— Сестра Вода... Брат Огонь... Простите меня, что не могу поприветствовать вас должным образом. Я так рад, что вы смогли прийти сегодня...
— О чём ты! Мы бы не простили себе, если бы осмелились не прийти. Всё же столь… волнующий день, —
И всё же Грегори не смог удержать позитивный настрой. В конце концов его голос сломался, выдавая ту печаль, что копилась у него на душе.
— Ты окончательно всё решил? Больше... никаких вариантов? —
На эти слова Грегори тут же получил подзатыльник от Амелии, что оставило Прародителя Огня в недоумении. Он не понимал, за что, а сама Владычица Вод подошла к Леону и присела рядом.
— Скажи, ты уверен, что Орион готов? —
Властелин Лесов приложил руку к кристаллу, прикрыв глаза.
— Я... не сомневаюсь в нём. Я не боюсь умереть, я изжил своё… Но я боюсь оставить его одного.
— Справедливо. Вряд ли за всю историю Повелителей ещё кто-то осмеливался поставить такого мелкого юнца на пост, — чесал затылок Грегори, сам того не понимая, добавляя масла в огонь.
— Но... Мы можем обещать, что не оставим его одного. Орион хороший мальчик, и по мере сил мы будем ему помогать, — добавила Амелия.
— Ах... Спасибо вам. Нужно идти к месту проведения... — сказал Леон, постепенно и с трудом поднимаясь на ноги, опираясь руками о ствол древа. Амелия поспешила его поддержать.
— Леон... А ты сказал ему, что ты...? — осторожно спросила Амелия. Но Леон лишь грустно отвёл взгляд в сторону.
Этот жест говорил красноречивее любых слов. Ответ был очевиден. Оставить всё в тайне от самого Ориона... Разве это не будет слишком жестоко для ребёнка? Однако все понимали: это выбор Леона. Мешать ему значило проявить неуважение, и потому никто не стал осуждать Прародителя Природы.
Грегори, в свою очередь, подошёл к Повелителю Лесов с другой стороны и подставил плечо, чтобы тот мог опираться и на него. Так, помогая старому другу идти, троица направилась к назначенному месту
И всего через десять минут они уже были на окраине пустыни.
— Так быстро?.. Раньше до неё было час или два пешего пути от Грани Миров... — с напряжением сказала Амелия.
— Леон, Грегори, Амелия! — раздался голос Ройко, который подходил к ним с другой стороны от пустыни. — Я не могу дозвониться до Загорна! Постоянно кидает на автоответчик! —
Троица переглянулась, услышав это. Странное дело. Прародитель Иллюзий, конечно, был известен своими выходками, но свои обязанности он всегда исполнял чётко. А когда дело касалось других Прародителей, он обычно одним из первых отзывался на любые звонки и сообщения.
— Странное дело... Впрочем, сейчас не до этого шута. Потом разберёмся, — заключил Грегори, отмахнувшись от проблемы Загорна. Всё же текущая ситуация выглядела куда серьёзнее, чем исчезновение одного иллюзиониста.
Ройко коротко кивнул. Отрицать это было бессмысленно. Он перевёл взгляд на увядающего прямо на глазах Леона.
— Как скоро начало? — спросил Прародитель Технологий.
— Когда Ориона приведёт Ламинария... Она его наряжает, — ответил Леон.
— Так понимаю, перед Орионом нам нужно улыбки светить? Арг... И как это делать, когда ты... в таком состоянии? — возмущался Грегори. Сама ситуация угнетала его, а мысль о том, что сын Леона даже не знает, что именно произойдёт, только усиливала это чувство. Хотя, откровенно говоря, и Прародители не знали, что им предстоит увидеть сегодня.
— Слушай, а как Орион-то проявит себя? — продолжил Грегори.
— Он должен будет озеленить пустыню, которую я больше не способен сдерживать. Грань Миров примет его силу и возложит на него эту тяжёлую ношу, — пояснил Леон, но не успел добавить ничего больше. Его прервал резкий голос из леса.
— А почему меня не встречают?! Вы хоть помните, как я выгляжу?! — Хриплый, кашляющий, но до ужаса знакомый голос.
Из кустов вылез Марфиз с костылём. Его тело почти полностью разложилось, но выглядел он более задорно, чем раньше.
На внезапный голос первым обернулся Грегори. Увидев это нечто, он чуть не закашлялся.
— Марфиз, чтоб меня… Ты как вообще ещё жив? — задал Прародитель Огня вопрос, который, вероятно, мучил всех, кто видел Властителя Мёртвых. Уже давно ходили слухи, что он погиб, но никто не решался подтвердить это.
— Да как узнал, что этот зелёный оболтус решил умирать раньше меня, так просто не мог не прийти сюда! — гневно говорил полуразложившийся Прародитель, хромая в сторону Леона. — Стой смирно, чтобы я костылём тебя по голове огрел! —
Картина, конечно, была сюрреалистичная. Всё это могло бы быть смешным, если бы не было таким грустным.
— А ты уверен, что умрёшь позже? Выглядишь так, будто вот-вот рассыплешься, — уточнил Грегори. Действительно, казалось, что сегодня они могут похоронить сразу двух Прародителей.
— А ты замолчи! А то сам костылём получишь! — возмутился Марфиз.
Леон же только улыбнулся, глядя на эту сцену.
— Прости меня... за это, — произнёс он.
— Прощения будешь искать на том свете! А сейчас я тебя огреть хочу, чтобы головой думал! Я же на последнем издыхании пришёл, чтобы увидеть тебя в последний раз, идиота! —
Теперь всем стало совсем грустно. Это был первый случай, когда Прародитель заканчивает свой путь вот так — не из-за внезапного нападения или вмешательства извне, а просто потому, что пришло его время. Никто не говорил этого вслух, но все здесь привыкли к долгой, почти вечной жизни. Осознавать, что один из них уходит, было поистине тяжело. Разве что Марфиз был исключением. Он всегда жил на грани со смертью, и его появление сделало осознание происходящего ещё более ярким, хотя и далеко не радостным.
Ройко щёлкнул пальцами бионической руки и повернул голову в сторону, словно вглядываясь в сквозь кроны деревьев.
— Орион и Ламинария приближаются. А ещё Маргаот с Эксом летят на вивернах.
— И Экс тоже будет? Я думал, после всех событий этот психологичный тип больше в нашем окружении не появится, — фыркнул Грегори, цепляясь за новую тему. Хотелось как-то разбавить обстановку — последние минуты только и делали, что нагоняли грусть и дурные мысли. Непочтительно было делать последнюю встречу с Леоном такой тягостной.
— Если так пожелал маленький Король, то вряд ли это решение можно оспаривать, — заключил Прародитель Технологий, разворачиваясь к Грегори. Ему не нравилось, что тот пытается язвить в такой момент.
— Ой, да я что? Я будто против. Чего ты сразу, будто я оскорбить его хочу, — начал оправдываться Прародитель Огня. Накалять обстановку он не стремился, да и против Экса, по сути, ничего не имел. — Просто удивлён, что, получив возможность отдохнуть, он не сбежал куда подальше.
Ройко промолчал и взглянул на Амелию, которая тяжело вздохнула и приложила руку к щеке.
— Грегори, если ты хочешь сменить тему, я могу рассказать о людской теории Большого взрыва, — предложил Ройко.
— Слушай, я не пойму, ты себя больно важно чувствуешь? — протянул Грегори с явной агрессией. Ему не нравилось, как Ройко на него "бычит", когда он просто хотел разрядить обстановку. — Может, ещё и за моё нахождение тут будешь досаждать?
— Я ничего такого не говорил. Или… ах да, ты просто не хочешь слушать рассказы маленького ребёнка? — язвительно ответил Ройко, слегка потянувшись и усмехнувшись.
— Чтоб тебя вулкан переплавил за твою память! Это было во время войны с Порчей, мать её! Сотри это с диска, или что у тебя там! — взорвался Грегори, вскидывая руки от злости. Ему было неприятно, что Ройко продолжает поддевать его.
— А что такое? За свои слова уже отвечать не можешь, горячая голова? — не унимался Прародитель Технологий.
Остальные Прародители молча наблюдали за этим зрелищем.
— Завязывай, пока я твою голову не разогрел так, что у тебя там всё полетит к хренам. Больно уж ты разговорчивый стал, — угрожающим тоном сказал Грегори, двинувшись к Ройко. Судя по его настрою, он не шутил.
— Прародители своих народов, а ведёте себя как дети, — раздался строгий и громкий голос Маргаота. Он вместе с Эксом уже подходил к ним.
Спорщики даже не сразу заметили прибывших. Они были слишком увлечены разборками.
— Не суди их строго. Все тут свои, не на публике ругаются же, — встал на защиту Прародителей Экс. Он шёл спокойно, с лёгкой улыбкой. Со своим острым слухом он прекрасно слышал весь спор и понимал двоих участников, хоть это и выглядело по-детски.
— Что такое? Я просто напомнил Грегори его же слова, сказанные много лет назад, — с улыбкой говорил Ройко.
— Всё равно, ругань среди Прародителей... недопустима, — спокойно сказал Маргаот, осматривая сперва Ройко, затем Грегори.
— Ещё один теперь выделывается. Что, зубки прорезались? — прищурился Грегори, смотря на Маргаота. Тот был слишком раздражён, чтобы быстро успокоиться.
— Грегори, Маргаот просто сделал уместное замечание. Сам же понимаешь, что сейчас устраивать разборки не стоит. Место и время совсем не те, — вмешался Экс. Его слова были логичны: все пришли сюда провести Леона.
Маргаот нахмурился, смотря сперва на Грегори, затем перевёл взгляд на Леона и фыркнул.
— Грегори, давай проверим, прорезались ли зубки у меня, или все мои слова — пустой звук.
После этих слов атмосфера сразу накалилась. Весёлая улыбка Ройко исчезла.
— Маргаот... — тихо сказал он, но Ройко уже не слушали. Глаз Грегори дёрнулся, а затем на лице появилась кривая улыбка. От Прародителя Огня повеяло опасным жаром. Дважды просить его не пришлось: он уже был на грани срыва. Переключив всё своё внимание на юного Повелителя, Грегори двинулся к Маргаоту.
— Но у меня есть условие, — Маргаот спрятал одну руку за спиной.
— Мы всё-таки в лесах, а вспыхнуть тут может всё очень просто... Нужно уважать Повелителей Природы, — произнёс он, вытянув другую руку к Грегори с лёгкой улыбкой. — Огонь против огня. Кто раньше отдёрнет руку — проиграл.
Грегори замер, осмысливая предложение. Условия явно играли против него: ведь как Прародителю Огня получить ожог — позор немыслимый. Однако отказываться тоже было невозможно. Даже думать не хотелось, какой резонанс вызовет поражение.
— Ты сам напросился, — буркнул он.
Не раздумывая дольше, Грегори схватил руку Маргаота, чтобы побыстрее её "поджарить" и завершить этот фарс. Однако всё оказалось не так просто.
Стиснув зубы, Повелитель Света зажёг в своей руке священное белое пламя. Это огонь не только жёг плоть, но и вызывал к жизни глубоко спрятанные грехи того, кто к нему прикасался. Для Грегори, чья жизнь была далеко не безупречной, боль оказалась невыносимой. Она пронзила не только его руку, но и всё тело, словно напоминая о каждом его проступке.
Грегори не ожидал подобного. Едва не отдёрнув руку в первый же момент, он всё же пересилил себя, но выдержки хватило ненадолго. Каждое мгновение пламя усиливало страдания, и через несколько секунд Прародитель Огня резко отдёрнул руку, скорее разрывая дистанцию. Его дыхание стало тяжёлым, лицо исказила гримаса боли. Грегори посмотрел на свою руку, казалось, забыв обо всём вокруг.
Маргаот прикрыл глаза, обхватив пострадавшую руку другой и чуть согнувшись от боли. Его священное пламя оказалось не менее опасным для него самого.
Амелия вздохнула, наблюдая за этим ребячеством. Подойдя к Грегори, она облила его холодной водой, а затем протянула ледяной шар Повелителю Света, чтобы он мог охладить руку.
Прародитель Огня активно отряхивался, раскаляя своё тело, чтобы высушиться. Клубы пара окружили его, но обида всё ещё была на лице.
— Амелия, милая, за что? Совсем меня не жалеешь! — возмущённо выпалил Грегори.
— Леона бы пожалел! Устраивать такие разборки… Ройко успокоился, а ты всё продолжаешь. Дома будет серьёзный разговор, — с укором сказала Амелия, бросая на мужа косой взгляд.
Ройко посмотрел на Экса.
— Ну, что думаешь? — спросил он.
— С одной стороны, Маргаот публично опозорил Грегори, что с его темпераментом не очень хорошо. С другой, без чужой помощи избежал разрухи и поставил на место целого Прародителя. Я бы сказал, что он показал себя достойно, — спокойно ответил Экс, наблюдая за Амелией и Грегори. Последний заметно побледнел, услышав о предстоящем разговоре дома. Очевидно, последнее слово в их семье оставалось за Амелией.
— А вот вам, многоуважаемый советник, с вашими обидами ещё расти и расти до такого уровня, — усмехнулся Ройко.
— Мне?! — наигранно возмутился Прародитель Технологий, приложив руку к своему кристаллу. — Да ни капли обиды. Просто феноменальная память, не более! — с улыбкой добавил он, приподняв голову.
— И в руках этих Повелителей — будущее Перекрёстка. Мы определённо обречены, — подыграл Экс, но на лице была лёгкая улыбка. Всё это помогло разрядить гнетущую атмосферу.
— В любом случае, я ещё не всех Прародителей вижу. А Орион всё ещё в пути. Мы кого-то ждём? — спросил он.
— Звук, Кровь... Тьма и Свет дали категорический отказ. Я лично связывался с ними. Флэриан и вовсе не ответила. Точно сказать не могу, — ответил Ройко.
— А Загорн где? — прищурился Экс, оглядываясь. Его отсутствие его радовало, но зная иллюзиониста, Экс считал, что видеть Загорна куда безопаснее, чем не знать, где он.
— Уже несколько дней от него нет вестей... Думаю, отправлюсь в его Круговерть потом, проведать. Жив он хотя бы, — Ройко почесал висок, краем глаза взглянув на Экса. — Пойдёшь со мной?
Экс, услышав предложение, медленно перевёл взгляд на друга, а затем посмотрел на него крайне опасно.
— Не смей... Ты не посмеешь заставить меня пройти через это... Не во время моего отдыха, — холодно и нарочито медленно протянул Повелитель Звука, давая Ройко возможность осознать всю степень глупости своей идеи.
— Та-дам! Я прибыл! — резкий крик Ориона озарил всех присутствующих. Юный Прародитель вылетел из ствола дерева, словно белка, и, едва удержавшись на ногах, вскинул руки вверх.
— О-о-о, вот и главное лицо сего дня. Приветствую, Орион! — бодро отрапортовал Экс, хлопнув в ладоши. Его искренний энтузиазм помог немного разрядить обстановку. Хорошо, что Орион появился до того, как Прародители нашли бы ещё одну тему для спора.
Многие облегчённо выдохнули. Печальное настроение постепенно уступало место оживлению, пока сам Прародитель Природы, с трудом встав на одно колено, раскинул руки в сторону, глядя на своего сына.
Мальчик с радостной улыбкой бросился к своему опекуну, крепко обняв его.
— Я не подведу тебя, папа! Я буду тебе помогать! Очень-очень! — восторженно выкрикнул Орион.
— Конечно, мальчик мой... — с грустной улыбкой проговорил Леон, прикладывая руку к голове ребёнка и перебирая его волосы.
Эта минута единения семьи была прервана самим Леоном. Он отпустил сына и поднялся на ноги.
— Ну... Иди, — сказал он, мягко взмахнув рукой в сторону пустыни, возле которой собрались все присутствующие.
Орион коротко кивнул и, гордо подняв голову, пошёл вперёд. Вслед ему устремились взгляды всех Прародителей. Каждый из них по-разному воспринимал происходящее, но все понимали: дальнейшие события теперь полностью зависят от этого ребёнка.
Несмотря на юный возраст, талант Ориона был очевиден. Леон мог гордиться своим наследником. Но он был ещё слишком молод. Его ровесники только начинали открывать мир, не задаваясь сложными вопросами и наслаждаясь беззаботным детством. Орион же был вынужден пожертвовать этим ради будущего своего народа.
— Жестоко это всё, как ни посмотри... — тихо произнёс Экс, обращаясь к Леону. Подойдя ближе, он продолжил: — Почти вечная жизнь кажется такой усладой, но даже она подходит к концу. И я вижу, как высока цена. По крайней мере, будем надеяться, что сегодняшний день станет уроком для остальных.
— Даже самая яркая звезда рано или поздно угасает... — с тяжёлым вздохом ответил Леон, прикрывая глаза. — Но в последние минуты своей жизни она сияет, как никогда раньше.
Открыв глаза, он устремил взгляд вперёд, на своего маленького наследника.
Орион тем временем ступил босыми ногами на раскалённый песок. Несмотря на обжигающую боль, он не вздрогнул. Его лицо изменилось: от детской беспечности не осталось и следа, выражение стало серьёзным и сосредоточенным. Он, как никто другой, понимал важность предстоящего ритуала.
Мальчик поднял руки перед собой, ладонями вверх, сделав глубокий вдох. Разведя руки в стороны, он начал выдыхать воздух, и по его венам заструилась энергия нежного салатового оттенка.
Озеленение бесплодной пустыни — процесс трудоёмкий и энергозатратный. Это знал каждый Повелитель Природы, а остальные могли лишь догадываться о масштабе затрачиваемых сил. Орион отодвинул ногу в сторону и резким движением начертил круг на песке. Тот сразу же засветился мельчайшими частицами магической энергии, которые, словно в танце, устремились в небо.
Однако среди Прародителей начало нарастать беспокойство. Издававшийся Орионом тихий треск напряжённой магии напрягал всех.
— Леон...? — с тревогой прошептал Грегори, сделав шаг вперёд.
Леон, не оборачиваясь, поднял руку на уровень плеч, жестом прося Грегори остановиться.
Прародитель Огня подчинился и вернулся на своё место, хотя взгляд его выдавал бурю эмоций, которые он не мог сдержать. Каждый присутствующий однажды слышал этот треск. Каждый знал, что он означает. Воспоминания об этом моменте навсегда отпечатались в памяти Прародителей, когда была убита Лаура, первая Прародительница Крови. Тогда, в день, когда Мшот сошёл с ума и предал Перекрёсток, Миридия оказалась не единственной его жертвой. Лаура встретилась с безумцем, и её тело обнаружили изувеченным. В тот день Прародители впервые узнали, как выглядит конец их пути. И сегодня они вновь переживали это, ощущая приближение новой утраты.
Юный Повелитель вскинул руки, направляя поток энергии вперёд, распространяя её по песчаной поверхности, насколько мог видеть. Преобразовать сухой, мёртвый песок в плодородный чернозём — трудоёмкий процесс. Орион медленно опускал руки, и энергия словно просачивалась вглубь, на глазах меняя ландшафт. Бесжизненная пустошь превращалась в землю, готовую дарить жизнь.
— Он такой молодец... — тихо сказал Леон, в глазах которого блестела грусть. Он улыбнулся, а затем поднял руку, коснулся пуговиц своей меховой мантии и одним движением сбросил тяжёлый плащ.
Оставшись в лёгких одеяниях из шкур, прикрывающих лишь нижнюю часть тела, Леон выглядел, как фарфоровая статуэтка, покрытая трещинами. Его тело, от ног до шеи, казалось, вот-вот расколется. Из этих трещин медленно вытекала кровь нежно-голубого цвета, а энергия, напоминающая сияние малахита, устремлялась в небо, словно крошечные светлячки.
Он сделал один шаг вперёд, к своему сыну. Но его опорная нога затрещала под давлением, покрываясь большими трещинами, и, рассыпаясь на кусочки, заставила Прародителя рухнуть на одно колено. Треск усиливался, а отлетающие фрагменты его тела растворялись в воздухе, превращаясь в звёздную пыль, устремлявшуюся к небесам.
Казалось, самое лучшее, что могло произойти сейчас, — это то, что маленький Орион, занятый исполнением своего долга, не заметит гибели отца. Но все взгляды устремились вперёд, когда звонкий голос мальчика прервал тишину.
— Папа! Я справился! — радостно выкрикнул он, вскинув руки в восторге.
Но счастье в его глазах угасло, когда он увидел отца, стоявшего на коленях и медленно разваливающегося.
— Папа... — прошептал ребёнок, застыв на месте. Он не мог пошевелиться, не зная, что делать и что происходит с единственным близким ему существом.
Леон с трудом выпрямился, дрожа всем телом. Его взгляд оставался добрым, несмотря на боль. Он протянул руку вперёд и слабо улыбнулся.
— Ты молодец... Иди ко мне, мой мальчик, — пригласил он сына в последние объятия.
Орион, с глазами, полными слёз, побежал к нему, спотыкаясь, будто ноги отказывались слушаться. Леон уже не мог удерживать свою форму. Спина его обрушилась, обнажив гнилые лозы и древесную кору, заменявшие нервную систему. Его тело выглядело так, словно он давно откладывал свою кончину.
Мальчик упал на колени, соскользнув несколько метров вперёд, и, содрав коленки в кровь, дополз к отцу на четвереньках. Заливаясь горькими слезами, он крепко обнял Леона, словно боялся отпустить.
— Папа... — прошептал он, голос его дрожал от слёз. Такой юный ребёнок, а уже нёс на плечах ответственность, непосильную даже для взрослых.
Леон, несмотря на боль, ласково гладил его по голове, перебирая волосы.
— Не плачь, мой мальчик, ты справился... — прошептал он. Но его тело не выдержало. Рука треснула и рассыпалась в пыль, следом за ней вторая.
— Я ведь так горжусь тобой... — сказал он, пока его лицо, а затем и всё тело окончательно не развалилось на части. Гнилые фрагменты упали на землю, а Орион остался сидеть рядом с ними. Сжавшись в позе эмбриона, мальчик издал истошный крик, полный горя. Его голос сорвался, превратившись в хрип, а слёзы обжигали лицо.