Тихоня вытер платком лоб, щеки и заметил, как из-за кустов сирени выкатилась ватага чумазых мальчишек. За ними брела маленькая чернявая девочка. Она медленно катила винтажную коляску, из которой торчала голова куклы.
Чертыхальски примостил на лице приветливую улыбку.
— Здравствуйте красавица. Как поживает...
— Элеонора. У неё болит животик, — насупилась девочка.
— А что так?
— Перепила.
— Водки?
— Не молока же.
— Вот незадача, — вздохнул Томас. — А как лечить будете?
— Идем в пивбар, там и полечим, — девочка показала на лежащую в коляске пустую банку из-под майонеза. — И не будет у нас болеть ни животик, ни головка. Правда, Элеонора?
Девочка, взяв куклу за шею, пропищала:
— Правда!
Томас присел на корточки.
— Красавица, а у меня тоже есть лекарство. Поделиться?
Девочка посмотрела на Томаса исподлобья и ответила тихо, чтобы не услышали бегающие неподалеку мальчишки:
— Какое?
Тихоня достал из кармана бумажник, расстегнул молнию, не спеша вытащил чистый лист бумаги, который обычно использовал для срочных записей.
— Держите. Это — горчишник.
Девочка двумя пальчиками взяла «лекарство» и приложила его ладошкой к животу куклы.
Томас продолжил:
— Если это не поможет, тогда я могу дать другое.
В этот раз он достал две зеленоватые купюры.
— Ещё бумажки. Можно вырезать из них этого дядечку — это Франклин, — и наклеить на животик. Или на лоб Элеоноры. Поможет.
— Правда?
— Век воли не видать, — Томас клацнул ногтем по зубу и резким движением прочертил в воздухе букву «зорро».
— Красивые. Резать жалко, — сказала девчонка, разглядывая деньги.
Томас огляделся — на улице кроме детей и дворняги, пьющей воду из лужи возле колонки, никого не было.
— Можно вопрос, красавица? Вы не знаете, где живет Катя Молодая?
— Не.
— Или Екатерина — Катя — Катюха.
— Так это же тетя Катерина! Вы что, не знаете тёти Катерины?
— Почему не знаю? Знаю! Просто я забыл, где она живет. Был у неё в гостях поздно ночью, а вот днем потерялся.
Девочка развернула коляску и с недоверием посмотрела на смешного взрослого, который потерялся словно маленький.
— Давайте я вам покажу, тут недалеко.
Томас засомневался.
— К чему такие жертвы, вам ведь за лекарством надо?
Красавица улыбнулась.
— Я на пузико и на головку горчишник приклею и всё пройдет.
— Ну, разве так, тогда ведите, — сказал Томас и протянул руку.