Драгоценные мои, "Новые законы" - это вторя книга серии "Грани миров". Первая называется "Пленница тирана". Читать следует по порядку, так как это непрерывающаяся история.
Первая книга тут: https://author.today/reader/179730/1482303
В книге имеет место ретроспекция. События, повествующие о разных персонажах, могут немного расходиться во времени.
Вот уже месяц князь пытался поднять на поверхность виману. Четыре долгих, изнурительных недели, во время которых безжалостный Грут лишал его сна, а бестолковые ныряльщики – последних нервов, потому что рвали и рвали тросы. Порой Таймара накрывали минуты слабости, и он хотел попросить помощи у кея. Но потом князь вспоминал, что плата за магическое вмешательство всегда непомерно высока и, стиснув зубы, нырял сам. А кей лишь смотрел, как он со своей командой раз за разом проваливал операцию по подъёму корабля и надменно подшучивал:
– Обрети силу, Таймар, обрети силу и тогда достанешь свою игрушку.
С обретением силы дела обстояли хуже, чем хотелось бы. Эта неуловимая, эфемерная зараза походила на ветер, вроде он есть, но как обуздать его, не ясно. По ночам кей водил князя на вершину скалы, заставлял проделывать малопонятные ритуалы, потом омывал водой и даже в землю зарывал, грозясь, что впереди у него крещение огнём, к которому надо тщательно подготовиться. Правда, ни ритуалы, ни зубрёжка каких-то речитативов, которые якобы должны были погружать князя в транс, не имели должного эффекта.
Но вот однажды кей застал Таймара у костра, полыхающего алым цветком в сгущающейся тьме. Князь развёл его, пока ждал наставника в крошечной, закрытой от посторонних глаз бухте, где любил купаться. Как Грут пришёл, как сел рядом с ним и заговорил, Таймар не слышал, к тому моменту его в Кохаре уже не было – он путешествовал по миру мёртвых.
То, что его сознание забрело в царство Богини Ёиль – безраздельной владычицы всего отжившего или же просто негодного в мире живых, Таймар, конечно же, не знал. Он просто сидел, смотрел в огонь, даже не заметив, как кораллово-пурпурные языки пламени слились в одно бушующее красочное полотно. Неистовая пляска теней отображалась на этом пульсирующем поле, всё оно дрожало то жёлтым, то яростно-красным, то голубым, но тени, тени были неизменно черны и патетичны в своих извивающихся позах. Таймар не мог понять, сражались ли они меж собой или пытались слиться в экстазе, но страстно желал выяснить это. Так желал, что сделал вдруг шаг навстречу им и ощутил жар. И как только тело его загорелось той же безудержной жаждой движения, что владела тенями, он увидел её!
Высокая, с короной из множества костей, на огромном смолянисто-чёрном звере, она шла на него, как буря. Таймар дрожал всем телом, обливаясь при этом потом, но глаз от неё отвести не мог. Она же, напротив, смотрела куда-то вниз, то ли на холку несущего её чудовища, то ли на полчища мёртвых, пристально наблюдавших за князем.
Таймар видел алчущие взгляды танцоров, слышал своё неуместное сердцебиение, врывающееся в это пространство тишины беспокойным набатом, и ждал. Ждал, когда она поднимет на него глаза. Ждал, и боялся. И вот ресницы её дрогнули, на губах мелькнула слабая тень улыбки, и князь подался вперёд…
– Совсем сдурел! – послышался прямо у самого его уха голос Грута, и в ту же секунду его ноги обожгло так, что он взвыл от боли. – Спятил?! Спятил ты что ли, я спрашиваю?! – орал на него кей, вытаскивая из костра, в котором, оказывается, князь стоял. – Кто тебя просил соваться в Ётэрхоль? А если бы она на тебя посмотрела? Что, если бы я не успел?
– Куда не успел? – не понимая происходящего, просипел князь, разглядывая свои подкопченные конечности.
– Вытащить тебя не успел!
– Из костра?
– Из Ётерхоля!
– Из… Вот прямо оттуда? – спросил князь, оглядывая чёрную бездну моря и проклёвывающие звёзды в густо-кобальтовом небе.
– Да, мать твою, из царства Ёиль!
– Так это и вправду был мир мёртвых?
– Нет, квартал борделей в Вайруке! – рявкнул взбешённый кей.
– А дамочка на огромной чёрной твари, это она – Ёиль?
– Она! – подтвердил Грут. – Если бы она взглянула на тебя, то поставила бы печать. Что такое печать Ёиль знаешь, я надеюсь?
– Нет, – растерянно проговорил князь, пробуя на вкус новое состояние и понимая, что оно ему не нравится.
– Печать Ёиль закрывает тропы и рвёт связи. Любые связи, – пояснил кей. – Конкретно сейчас она закрыла бы тебе путь в мир живых.
– То есть, в глаза ей смотреть нельзя? – на всякий случай уточнил Таймар.
– Ни в коем случае! Потому что это означает отказ от права на реинкарнацию.
– Ясно, ясно, я ж не знал.
– А какого рожна ты тогда полез туда?! – негодовал Грут. – Я же предупреждал, что к знакомству с огнём нужно тщательно подготовиться, а не соваться прямиком в другие миры.
– Я не совался, я просто сидел у костра, грелся, на огонь смотрел. А, вообще, что это я перед тобой отчитываюсь?!
– А то, что я несу за тебя ответственность! Надо внимательнее быть, когда просто на огонь пялишься. Он - твоя родная стихия и даёт выход в иные измерения.
– Раньше со мною такого не случалось. Откуда я мог знать, что безобидная посиделка у огонька может обернуться свиданием с Богиней.
– Раньше у тебя силы такой не было, как теперь.
– И кому я должен сказать спасибо?! – зло выплюнул князь, усаживаюсь к прогоревшему костру.
На гневный выпад Вольгер ему не ответил, лишь укоризненно посмотрел исподлобья и сел рядом, подкинув в угли веток. Так они просидели с четверть часа. Кей молчал, Таймар тоже не рвался продолжить перепалку. Он вспоминал высокую фигуру Ёиль, её корону, щерившуюся на него, словно пасть дракона, чёрную тварь с горящими огнём глазами и безудержную пляску теней.
«С чего это говорят, что в том мире нас ждёт покой?» – размышлял князь, вспоминая неуёмную агонию колышущегося моря нежити.
Как он очутился во владениях самой безжалостной и неумолимой Богини, князь вспомнить не мог, хоть и старался, но одно он уяснил: без Грута ему действительно не обойтись, потому что смерть – это ещё не самое страшное, что может произойти в мире магии. Если бы Ёиль поставила на нём свою печать, он не смог бы больше покинуть её владений! Никогда! Её решение окончательное и лишь она сама может отменить его, а это случается не часто.
Как только князь понял, что присутствие Вольгера Грута в его жизни так же неотвратимо, как наступление зимы, кей оторвался от созерцания пламени и уставился на него своими чудовищными глазами. Выругавшись про себя, князь подобрал свою потоптанную гордость и, припрятав её в закрома злопамятной души, спросил:
– У меня когда-нибудь получится совладать с разрывающей сердце магией?
– Не уверен. Если бы ты родился магом, то я бы сказал, что однозначно получится, но ты родился простым смертным, так что, увы…
– А в чём разница-то, если эта сила уже во мне?
– Есть разница между дарованными тебе благами по праву рождения и приобретёнными.
– Какая?
Грут задумался, поворошил угли палкой и повернулся к Таймару, ехидно сощурив глаза.
– Ну, например, ты по праву рождения обладаешь титулом принца. Кстати, почему ты им гнушаешься?
– Предпочитаю не слыть, а быть, – угрюмо бросил князь.
– Ясно. Ну, так вот, титул твой по праву рождения и отнять у тебя его может лишь тот, кто даровал.
– Или тот, кто сильнее того, кто даровал, – хмыкнул Таймар, понимая, куда клонит кей.
– Мыслишь в верном направлении. Теперь переходим к приобретённым правам. Тут тоже всё просто - ты пришёл на Бычий остров, как бишь, он раньше-то назывался.
– Пашни, – напомнил князь.
– Пришёл, значит, ты на Пашни, и заработал право считаться его хозяином, доказав, что ты сильнее предыдущего владельца. И даже название его впоследствии поменял. Приобретённые права, как ты уже понимаешь, у тебя вообще никто отнять не может.
– Кроме тех, кто сильнее меня, – снова ухмыльнулся князь.
– Ну, это настолько очевидно, что даже не нуждается в упоминании. Теперь о дарованных правах. Дарованных в счёт будущих достижений, – уточнил Вольгер, посмотрев на Таймара таким взглядом, будто пытался взвесить его.
– Ты о моей новой силе? – поёжившись, спросил князь.
– Я о твоей новой силе, – подтвердил Грут.
– Ты не говорил, что наградил меня этой дрянью в счёт будущих достижений, – заметно раздражаясь, процедил князь.
– Но ты и так это сразу понял, верно?
– Естественно, зачем сильным, к коим ты себя причисляешь, помогать слабым, если только они не хотят использовать их в своих целях? Только вот я не напрашивался в помощники, и о даре не просил, так что повторюсь: иди на хрен. И силу свою забирай.
– Нет, нет, мой упрямый друг, – засмеялся как ни в чём не бывало кей. – Силу я забирать не буду, она - твоё наследие, и в эротическое путешествие не пойду, а пожалуй, поставлю на тебя свою печать, пока этого не сделала какая-нибудь мерзопакостная сущность.
– Нет уж, кей, никаких печатей я на себя ставить не позволю!
– Да ладно? – хмыкнул Грут, растопыривая пятерню и направляя её прямо на князя.
Таймар вскочил на ноги, выхватил кинжал и хотел было занести оружие над кеем, но рука его ослушалась. Она замерла восковой карикатурой на саму себя, и Таймар в ужасе понял, что Грут обездвижил не только его руку. Всё тело предало князя, подчинившись воле ухмыляющегося Вольгера.
– Не серчай, княже, – протянул он, изображая раскаяние. – Я вынужден заклеймить тебя, иначе ты станешь рабом куда менее приятных существ, если будешь путешествовать по мирам бесконтрольно, как сегодня.
– М-м-м-м, –промычал взбешённый Таймар, когда Грут встал и зашёл ему за спину, – М-м-м-м…
– Да, да, я знаю, что я беспринципный засранец и я, конечно, понимаю, что буду проклят тобою во веки веков, но у меня нет выбора. Цена твоей жизни стала уже настолько высокой, что я предпочитаю обезопасить свои вложения.
С этими словами он сдернул с князя плащ, а затем Таймар услышал, как трещит ворот его рубахи – кей оголял спину для нанесения метки.
– М-м-м-м, – застонал князь от жгучей боли, пронзающей всё его тело, – М-м-м…
– Держись, держись, княже, – просил встревоженный кей. – Метку полагается ставить на здравое сознание, поэтому вытерпи, будь добр, не окочурься раньше времени.
Закалённый в боях, привыкший, казалось, ко всему, воин, стоял и не имел возможности шелохнуться, зато был обречён чувствовать, как раскалёнными спицами втыкаются в его спину рунические знаки, что выводил обретающий над ним власть Вольгер Грут. Спицы эти плавились в его одеревеневшей плоти и заполняли собою каждую его часть, говоря тем самым, что он больше не свободный человек, он проводник чужой, неведомой ему воли.
Когда Грут выводил последнюю руну, князь не вытерпел и взвыл. Он был почти уверен в том, что ещё мгновение, и он спятит от боли, но как оказалось, ошибся. Спятить он не спятил, но сил лишился, и когда кей закончил свою работу, сняв с него недвижимые чары, Таймар просто рухнул наземь, как обвалившаяся горная порода.
– Сильный зверь, – выдохнул запыхавшийся Вольгер и тоже повалился наземь рядом с Таймаром.
Князь повернул к нему голову и увидел, что руки Грута ходят мелкой дрожью, а глаза из цветных превратились в абсолютно чёрные, без белков. Таймар ужаснулся, но взгляда не отвёл. Кей смотрел на него своими чёрными дырами, будто хотел утянуть на самое их дно, а Таймар думал о том, что приняв помощь кея, обрёк себя на неотвратимую трансформацию, которая уже началась, и в скором времени сделает его таким же уродом, как и его помощник.
– Я убью тебя, Вольгер Грут, – прохрипел он, харкая кровью. – Видят боги, я когда-нибудь тебя убью.
– Да, да, – легкомысленно отмахнулся от униженного Таймара кей. – Но не раньше, чем оклемаешься. А пока, на-ка, вот, – он вынул из-за пазухи свёрток и протянул его князю. – Нюхни. Забористая дрянь, должна привести тебя в чувства.
Таймар взял свёрток, в нём оказался пучок сушёной и дико вонючей травы. Он неуверенно поднёс его к лицу, морща нос.
– Вдыхай, вдыхай… вот так, – кей выдернул из рук Таймар свёрток и, тыкнув себе в нос, жадно втянул терпкий запах, от чего глаза его запульсировали и постепенно посветлели, приобретя прежний разномастный вид. – Лютая дрянь, – помотав головой, сказал он и пихнул траву прямо в нос князю.
От резкого, как разряд молнии, запаха, прошибающего мозги, князя встряхнуло так, что он порывисто сел, отчего голова его закружилась.
– Да убери ты это дерьмо! – заругался он на Грута, который продолжал тыкать ему в лицо вонючий пучок.
– Злишься?
Князь ничего не ответил, он встал и, пошатываясь, побрёл к морю в надежде смыть ледяной водой нарастающую, как бегущая волна, ненависть. На ходу скидывая сапоги, он зашёл в воду, ощутил, как тело пронзают тысячи ледяных кинжалов и нырнул с головой, боясь, что если не сделает этого, то развернётся и набросится с кулаками на противника, который ему пока не по зубам.
На радость князя, в море был шторм, и яростные волны, взяв его в оборот, мотыляли, словно щепку. Таймар боролся со стихией, не зная, чего он больше страшится, глупо утонуть или же выйти на берег и смиренно пройти мимо того, кто нанёс ему непростительное оскорбление. Он барахтался и барахтался в морской пучине, надеясь потушить холодом огонь внутренней ярости, что выжигал из него здравый смысл, пока чья-то крепкая рука не поймала его под локоть и не вышвырнула на берег.
– Обиженную ученицу из школы благородных муэ с родичами своими будешь строить! – гневно прикрикнул на него мокрый Вольгер. – Я на тебя свои силы трачу не для того, чтобы ты бездарно просрал жизнь в Кохарском море! Что-то ты раньше моей магической защитой не гнушался и даже просил Шему найти способ восстановить её, а теперь, ишь ты, нос от щита воротишь.
– Я не раб, чтобы меня клеймить, – прорычал князь.
– Все мы рабы Богов, – отпарировал Грут, – Моя метка - не просто колдовской глиф – это защита. Ни одно магическое существо ниже меня по рангу не посмеет тебе навредить, а это при твоей нынешней способности спонтанно проваливаться в неведомые тебе миры, просто необходимо.
– Скажешь, сама владычица теней отступилась бы от меня, если бы увидела, что я - твоя собственность?! – стуча зубами, негодовал Таймар.
– Если бы она сочла мои планы достойными, а тебя - заслуживающим нести мою волю в мир, то не тронула бы, – нехотя признался кей.
– Кто ты такой, Вольгер Грут? – сведя в линию кустистые брови, спросил Таймар, поняв наконец, что игра, в которую он влип, настолько масштабная, что в ней замешаны сами Боги.
– Придёт время, узнаешь, – коротко бросил кей и пошёл к лагерю, где уже должны были готовиться к сборам.
***
Когда Таймар с Вольгером подходили к шатрам и палаткам, раскинутым вдоль побережья, там уже началось сонное брожение. Кухарки копошились в тарантасе с провизией, дорожные девки в раскорячку выползали из солдатской палатки. Вслед за ними вылез заспанный Маруха, которого Таймар таскал теперь с собой, как талисман, перешедший к нему от Харуха.
Увидав своего князя, он побежал к нему навстречу.
– Князь, князь! – заголосил возбуждённый вор. – У нас радостная новость, князь!
– Да не ори ты, башка болит, – заткнул ликующего солдата Таймар. – Что у тебя?
– Дока, князь, Дока нашёлся!
– Дока?! – встрепенулся Таймар, подумав, что новость действительно исключительно радостная. – Где он?
– Дрыхнет в солдатской палатке. С час назад явился.
– Здоров? – коротко спросил князь, направляясь в свой шатёр.
– Вроде, да, – задумчиво проговорил Маруха. – Уставший только был очень. Он в столицу путь держал из Раймана, а когда, проходя каменоломни, узнал, что мы были здесь три месяца назад, а теперь в Кохарских бухтах шатры стоят, решил завернуть и посмотреть, что тут творится.
– Любопытный, шельма, – усмехнулся князь, заходя в своё жилище. – Как проснётся, приведи ко мне.
– Ценный экземпляр? – обратился к Таймару Грут, когда Маруха ушёл.
– Пожалуй, самый ценный из тех, что у меня были за последнее время, – задумчиво проговорил Таймар, усаживаясь в своё кресло.
– Ты бы огородил его от возможных бед, если б мог? – как бы между прочим спросил кей.
– Догадываюсь, к чему ты ведёшь, – вместо ответа огрызнулся князь.
– Хорошо, если так, – проговорил Грут, устало взглянув на князя, – потому что в противном случае ты обречёшь себя на бессмысленные обиды.
Таймар поднял воспалённые злобой глаза на своего наставника, который, поправ его достоинство, пытался оправдать себя, используя княжеских слуг, но ничего не ответил. Да и что тут можно было сказать? Если Грут - действительно значимая фигура среди жонглёров этого мира, то он – князь Бычьего острова и сын императора, для него такой же слуга, как Дока в ставке Таймар.
Князь задумался, стал бы он клеймить своих лучших солдат, если бы это уберегало их от магических чар, да и просто от злого рока, и понял, что стал бы, причём, не колеблясь. Будь у него такая возможность, уже на каждом мало-мальски достойном лбу горела бы бычья голова – его личный символ, напечатанный на сотне флагов, развивающихся как над его островом, так и в столице.
Вольгер Грут улыбнулся одними губами, словно прочёл мысли своего нового ученика и пошёл к выходу.
– Отоспись хорошенько, – проговорил он, отодвигая полог шатра, – тебе предстоит очень бурная ночь.
– Мы будем праздновать Камайн? – попытался пошутить князь.
– Празднуют дети, – совершенно серьёзно проговорил Грут. – Люди, имеющие отношение к магии, творят его, а потом используют в своих целях.
– Ясно, – сказал князь удаляющейся спине кея, и ощутил вдруг неприятное шевеление чуть ниже солнечного сплетения, нечто похожее на страх.
Таймара передёрнуло, потому что сама мысль о том, что он может чего-то бояться, приводила его в ярость. Его вообще много чего приводило в ярость, и со временем князь понял, что это не так уж и плохо, ведь именно она и была той самой взрывной смесью, что прокладывала ему путь там, где его никогда не было. Именно ярость давала Таймару силу. Именно ярость делала его тем, кем он был. Именно яростью побеждал он всех своих врагов, пока однажды в его жизнь не ворвался кей, против которого это огненное оружие было бессильно.
«Что ж, – подумал Таймар, укладываясь в постель, – сильный враг - повод самому стать сильней».