Лукерья - кузнецова дочь
- Луша! – Позвала еще раз Лизавета, оглядываясь. Она находилась в чем-то похожем на огромный темный погреб. Тяжелый потолок нависал над головой, а по стенам тянулись бесконечные полки с непонятным и не проявленным. – Девочка моя! Отзовись! Лушенька!
- Мама? – донесся детский шёпот откуда-то издалека.
- Да, моя хорошая. Выходи, моя девочка. Я за тобой пришла. – Лиза была готова представиться хоть мамой, хоть единорогом с отрядом гномьего спецназа. Атмосфера очередного кошмара навевала холодную, стылую жуть. Кошмар был не ее, но от этого легче не становилось.
- Я иду к тебе моя сладкая, донечка моя, – вспомнила, как называл кузнец Лушу, – ты только отвечай, и я тебя вытащу. И пошла, аккуратно ставя босые ноги на холодный, неровный, осклизлый пол в ту сторону, где послышался детский голосок.
Перо горело ровно, ощутимо грея руку. Подняла повыше, чтобы видеть больше, чем на шаг перед собой.
- Мама, я тут! Я думала, что ты умерла. - Светлое пятнышко, скорчившееся на полу под нижней полкой. Маленькая, еще меньше, чем Лиза ее запомнила. Забилась в самый угол дрожащим комочком. Ручки, ножки скрючены, рубашка задралась. Вся какая-то синюшная, холодная, закостеневшая. Просто жуть кошмарная. Лизу аж затрясло. Кинулась, выхватила перепуганного детеныша из этой могилы адской. К груди прижала, перо теплое к спинке приложила. Укутала бы собой, да сама была в какой-то ночнушке. Только собственным теплом делиться оставалось. – Родненька моя, крошка. Ну все. Мама тут рядом. Все будет хорошо. – Откуда в ни разу не рожавшей Лизавете были эти слова? Инстинкты, память старше человеческой жизни. За эту дрожащую в руках кроху она готова была разнести этот гребанный подвал к едреной фене. Такая ярость поднималась откуда-то снизу, что прям трясло. Губы говорили тихие успокаивающие слова, а внутри расходилась волна ядерного взрыва. – Убью! – непонятно кого или что, но остановить ее горящей избой или боевым носорогом было сейчас нельзя. Все, кончилась ваша тихая Лизочка. Прячьтесь по углам. Я тут сейчас устрою Армагеддон, и буду в нем орудием возмездия.