Я, Бельфегор и Асмодей. Момент из жизни.
Иллюстрация к моей серии книг «Тлеющий Ад» https://author.today/work/series/11980
Я, Асмодей и Бельфегор, сцена из жизни; одна из многочисленных спален за одной из дверей в коридорах Чертога Бельфегора (блудилище Мулен Нуар), Франция, Париж, современные года.
Много было у меня приключений разных… Да, разумею, я всегда должен быть осторожен, особливо оттого, что обещал это Семиазе. Однако порой моя самоуверенность и беспечность заводят меня в очередные проблемы: это какая-то глупая привычка недооценивать противника да воспринимать действительность так, будто «ничего страшного не происходит». Будто всё это… игра? О да, я пресловутый актёр сотни ликов, и жизнь моя – сцена театра воистину; а порой и любопытство берёт верх, впрочем. Так же, как ответственность за иные судьбы – будто они без меня не управятся!.. Оттого попёрся я совместно с прочими к чертогу Красноокого, хотя знал да помнил прекрасно, что он, Бельфегор, также из числа тех, кто извечно на меня охотится. Впрочем, у него в мой адрес это более забавы ради: он же «коллекционер», вестимо. Я не единственный, кого преследует он «до кучи».
Что мне о Бельфегоре молвить?.. Да, он из тех, кого я разумею Сильным. Из тех, кто является в моих глазах недостижимой вышиной, воплощением Мощи, Силы и Мужескости. Импозантный, деловитый, статный, уверенный в себе хозяин жизни собственной, - вот каков Бельфегор. Наш мир, мир демонов, - это не только звериный мир, но и мир мужской, в коем царит культ Силы – не как некий закон общепринятый, а как разумение мира, сидящее в головах наших, да, в моей в том числе. Посему слабость здесь постыдна, а сила – первородный царь; но эта самая сила также бывает разной – по крайней мере, в моих глазах. Ведь и я силён! Но я иной. Здесь завязано всё… на типаже личности. Между прочим, знаком ли кто из моих читателей с соционикой? Вот она как раз отлично описывает типажи личностей, и ежели я скажу, что я – эиэ, а Бельфегор – сээ, знающие тотчас уразумеют меня. Виктим, боготворящий агрессоров, вот и всё.
Я ведаю историю жизни Бельфегора с самых Небес, посему ведаю и его боль. Как Летописец, всё да обо всех знающий, я, как и прочих, его разумею. Мы все искалечены, искорёжены, не только друг другом, но и, изначально, Богом. И, как молвила одна прекрасная девушка, - недолюблены. Почему-то который день не прекращаю думать над словами этими.
Мы все стали чудовищами лишь по вине Бога. О, ежели б не Яхве, никто б из нас не сошёл с ума. Но мы все сумасшедшие. А любовь Божия – это насилие. И это мы-то чудовища?..
…В размышлениях своих про Асмодея позабыл как-то. Ну что про него мне молвить… У него персональные тягости. Ядовитый да неизбывно злой. В народе людском считается, что Асмодей – покровитель Похоти. На самом деле к Блуду он имеет отношение лишь из-за того, что работает совместно с Бельфегором, с ним по жизни «двигается» да возглавляет их синдикат. На самом деле центральный грех его – гнев. А Блуд как раз у Бельфегора.
Отрывок из летописи (в книгах я писал о себе в третьем лице), к коему иллюстрация данная:
«Усмехнулся Бельфегор, заслышав таковое объяснение, отставил бутыль на тумбочку да к Азазелю подошёл неспешно, разглядывая его внимательно; в близи шибкой остановился архидемон в итоге, в таковой, что лишь пуще вжался пленник во стену спиною, так и не подняв взгляда.
— Чокнутый Калифа, — ухмыльнулся Бельфегор с насмешкою, наблюдая настороженность Азазеля печального, что стоял пред ним с улыбкою едва отчётливой да во сторону смотрел куда-то, мимо. — Средь барханов пустынных в ином виде тебя наблюдал я. Юркий, зараза! А ныне ты на моей территории. Не ускользнёшь, песчаная кобра. Кончай маскарад сей, — и со словами этими хлопнул архидемон по плечу Калифу с силою, так, что содрогнулся тот под хлопком сим, да и разом исчез кафтан его нынешний, вид его специальный, и предстал Азазель пред архидемонами ухмыляющимися во прежнем своём облачении, в тоге коричневой, то бишь, с косым воротом, обнажающим ключицы тощие, да со власами длинными, боле во хвост не убранными, ниспадающими на плечи вздрогнувшие.
— Так-то лучше, — одобрил Бельфегор, руку поднял, огладил волосы пленника ласково по длине всей. — Тебе к лицу это боле. В города ты наряжаешься иначе зачем-то... На балы Господина нашего в сюртуке том ходишь. А мне простота твоя по нраву больше. Свободный ветер, власы по ветру вьющий. У меня прежде тоже они были длинными. Столь веков уж минуло... Ныне я бизнесмен. А некогда — ветер свободный... Как ты.
Смолчал Калифа на речь сию, всё во сторону глядя да ощущая, как оглаживают власы его пальцы грубые, перстнями златыми унизанные; а затем сказал тихо, ровно, с печалью тайной во гласе:
— Я не чокнутый.
Усмехнулся Бельфегор надменно, лишь пуще к нему наклонился, нос сморщил, оскалившись, да прошептал горячо, насмешливо:
— А кто тебе поверит?..»
__
Моя статья о Бельфегоре https://dzen.ru/a/ZxG2jyT-kmJ67G0R