Ледяная жуть
— Места себе не нахожу, — сказала Настенька. — Не успокоиться мне, пока убивцы сюда не явятся. Слышишь, страж?
Пашка вздрогнул. Анастасия Погрельская вряд ли обратилась бы к нему так, скорее уж назвала полицейским. Да и Настенька — тоже. Он оторвал взгляд от дороги, вгляделся в зимние холодные глаза девушки. В них ничего человеческого не было. Стужа одна. Через нее говорил Карачун, не иначе.
— Слышу, — проговорил Пашка, едва ворочая онемевшим языком.
— Ты приведешь убивцев сюда, только тогда успокоюсь.
— Я понял, — Пашка со всей силы сжал руль, до боли, и договорил: — А если нет?
— Мы придем и возьмем сами, а ты умрешь.
Настенька точно не шевелилась. Пашка вскрикнул, когда чиркнуло по щеке острым. Защипало, к подбородку и по шее потекло теплое и липкое.
«Тварь. Физиономию-то, зачем портить?» — подумал Пашка, но благоразумно промолчал.
— Сколько у меня времени? — осведомился он равнодушно.
— ВЧЕРА! — рев оглушил, перед глазами заплясали искры, потемнело.
Шариковые ручки.
Процесс: