Давиул в образе Грифона

Толпа замолкла с нашим последним «звеньк»: торговцы перестали нахваливать баранки, свечи из сала мертвеца и колья для убийства вампиров, покупатели — ругаться из-за украденного кошелька. Вороны и то перестали каркать на возах с мясом. И в этот миг тишины раздался лёгкий шелест: это высокородный Давиул стал на своём столбе во весь рост, и золотая парча его одеяния противно зашуршала. Давиул огляделся вокруг, как если был зрячим, и кинулся вниз. Я ахнула, представив, как разбивается у подножия столба его тело: в кровавые капли, мелкие костяные осколки и обрывки золотой ткани.

— Вззуии! — это запел ветер в перьях широких золотых крыльев, которые раскинул царь Давиул. Нет, он не разбился — он спланировал вниз, подобно орлу, и крепко ударил о землю подошвами своих сандалий, тоже, казалось, сделанных из чистого золота. Ростом Давиул оказался метра два с половиной, не меньше. Полметра добавляла золотая же шапка, словно скленная из треугольных монет. Окладистая чёрная бородища, абсолютно белые глаза без зрачков, толстые пальцы, покрытые чёрными волосами, — все в перстнях с драгоценными камнями. Одежда Давиула тоже была не средней: что-то вроде младенческой распашонки сверху, а снизу — широкая юбка колоколом и передник до земли. И всё из золотой парчи. Как у Давиула ничего не чесалось от этой ткани, — непонятно. Крылья его не были полностью золотыми: те перья, что побольше, на кончиках будто кто окунул в чёрные чернила, а те, что помельче, были присыпаны серым пеплом. На одежде Давиула красовались несколько треугольных чёрных пятен, будто он гладил свои роскошные одежды, да забыл утюг, — вот и остались подпалины. Но величия Давиула это не портило: он внушал почтение, ужас, страх и неясное желание попросить прибавку к зарплате. Все, кто был на площади, бухнулись на колени. Кроме нас.