Пышнота и разнообразие
Кораблик аккуратно зашел на посадку. Этот рейс был чисто пассажирским, так что на площадке их ждал только Ямакава, как-то странно глядящий на расстилающийся у подножия холма лес. Пока биологи по очереди выбирались из салона, Расти выскочил с пилотского места, обежал машину и встал возле планетолога, улыбаясь от уха до уха:
― Эх, красота какая! Я ни на Хилмиде, ни на Нью-Эридане такой пышноты не видел!
― Угу, ― буркнул вейвер и обернулся к подходящей Малинике. Когда их взгляды встретились, смутное беспокойство на его лице быстро переросло в серьезную озабоченность.
― Ну что теперь-то не так? ― изумился Шмидт.
― Ани, будь добра, собери по округе образцы всех четырех уровней для генетического анализа и оценки скорости мутагенеза, ― с трудом оторвав взгляд от розового цветочка, растущего в щели скалы на краю площадки, обратилась к коллеге Вязиницына.
― Да, Малиника Матвеевна! ― девушка тут же направилась к багажному отделению.
― Герман, помоги Ван Уик, ― прижав клипсу коммуникатора, приказал Ямакава. Второй вейвер вышел из-за контейнеров, махнул начальству рукой и направился за гравискутером.
― Что-то не так? ― уже без улыбки переспросил Шмидт.
― Я тоже никогда не видела такой пышной зелени на колонизированных планетах, Расти. Только на Земле, ― взгляд главного биолога вернулся к цветочку. ― И такой разнообразной.
― Так ведь это же хорошо?
― Хорошо.
Повисла пауза. Большинство прилетевших разгрузили багажник и ушли в сторону контейнеров, помогать обустраивать временное жильё. Малиника присела, достала из кармана пробозаборник и щелкнула им, собирая в герметичную капсулу боковой побег растеньица. Пробежалась глазами по склону, что-то подсчитывая.
― Ммм… Да, пышнота и разнообразие, ― Вязиницына обернулась к своим собеседникам.
― Так ведь в этом же и смысл, нет? Создать богатую устойчивую экосистему. В каждой колонии чуть не пять процентов населения этим занимается, а на Хилмиде так и все двадцать!
― Всё верно, ― кивнула Малиника. ― Только на Второй Метрополии это триста лет неустанной заботы и пестования, а здесь почему-то само.
― Хах, если это так необычно, то почему об этом нет ни слова в отчете разведчиков?
― Потому что первые вейвы не укомплектованы биологами, ― буркнул Ямакава.
― А еще потому, что для посадок они выбирают плоские, пустые пространства, хорошо просматривающиеся на много километров вокруг, ― добавила Вязиницына. ― Лагерь первой экспедиции был в лесотундре, где разнообразие гораздо менее очевидно. И уж точно его невозможно оценить по панорамным спутниковым снимкам… Для терраформации используются виды с ускоренным мутагенезом. Не все растения, а тем более животные, подходят для такой модификации, и они хорошо известны.
Малиника подняла прозрачную капсулу пробозаборника на уровень глаз, еще раз рассматривая содержимое. Затем посмотрела на внимательно наблюдавшего за ней Ямакаву.
― Я не знаю, что это за вид, ― щелкнула по контейнеру.
― Понятно, ― голос вейвера звенел от напряжения.
― Через два-три дня у нас будет оценка возраста экосистемы.
― Это может быть временна́я аномалия? ― высказал общее подозрение Расти.
Вернон неразборчиво выругался.
― Что, неужели не полетел бы, если б знал заранее? ― теплой, немного ехидной улыбкой Малиники невозможно было не заразиться, но главный планетолог не повелся.
― Полетел бы, ― холодно и серьезно ответил он. ― Вы бы все не полетели.
Развернулся и направился вниз по склону, в сторону стройплощадки.
― Вот же заноза, ― переглянувшись с Малиникой, буркнул вслед ему Расти.
Книга: "Восемнадцатый"