Быть полуденной тенью. Спуск к 25 главе.

Жара просто невозможная. Рот забит песком, который скрежещет на зубах. Этот звук невыносим. Я достала из своего тайника бокал с холодной водой (и даже соломинку с долькой лимона водрузила для полноты картины), но успела прополоскать рот лишь единожды, потому что вода моментально смешалась с песком. Казалось, что весь мир превратился в песчаную пустыню.

Я с досадой бросила на каменные плиты бокал, он разбился. Вокруг осколков растеклась бурая жижа, которая сразу же превратилась в небольшую кучку песка. А этот субъект молча наблюдал за моими мучениями, затем тяжело вздохнул и вымолвил:

– Если бы я когда-нибудь захотел напиться в условиях песчаной бури, то не стал бы извлекать из всяких там потаенных мест подобные нерациональные емкости.

– А что бы ты извлек из своих потаенных мест?

– Я бы предпочел достать тыквенную флягу.

Наверное, я отупела от жары. Что-то не пойму логики.

– У нее горлышко узкое. 

А-а-а, вот оно что. Ну, конечно же, песок в подобное горлышко не попадет.

– Достаточно информации. Спасибо, я уже все поняла, – я пила холодную воду из зеленой брезентовой фляги (что-то я позабыла, как выглядела тыквенная). М-м-м… Блаженство.

– И еще я бы обязательно предложил напиться кому-нибудь стоящему или лежащему рядом.

Вот зануда.

Я протянула ему флягу. Он подхватил ее двумя когтями и моментально опустошил содержимое.

– Спасибо, милейшая.

– Да-да, пожалуйста.

Он томно закатил глаза, подпер огромной лапой свою красивую голову – голову человека – и снова тяжело вздохнул. Светлые кудри упали на его ровный высокий лоб, он эффектным жестом отбросил непослушную прядь назад. Затем потянулся, как гигантская кошка, и лег, уставившись на меня изумрудными глазами. Он явно устроил этот спектакль, чтобы смутить меня. И преуспел. Я была смущена.

Интересно, что он там еще задумал?

– Ты чего ко мне пришла-то? Соскучилась, что ли?

Нахал.

– Знаешь, а когда-то люди говорили, что я – писаный красавец. Еще они, помнится, говорили, что можно посмотреть на меня и после этого спокойно умирать с осознанием того, что видел истинное совершенство.

Да. Он и вправду красивый. И зубы заговаривать умеет тоже очень красиво.

– Да нет, знаешь ли. Я пришла по другому поводу.

– А, решила ответить на мой вопрос? – лениво промурлыкал он.

– На какой именно? Я ведь не ответила ни на один.

– Вот именно. И поэтому я пока еще здесь. Мы ведь договорились.

– А еще мы договорились, если ты помнишь, конечно, чтобы ты не попадался людям на глаза.

– Я и не попадаюсь, милая. Это они мне все время попадаются. Здесь же было абсолютно безлюдное место, когда я переселился сюда. А сейчас что творится?

– Да, кстати, ты вообще-то знаешь, что именно здесь творится?

– Ну, они снуют туда-сюда на каких-то громыхающих повозках без коней. Кошмар какой-то. Совершенно невозможно расслабиться и подумать, подремать, в конце концов.

– Послушай, – мне надо быть как можно более убедительной в этот раз, потому что его существование ставит под угрозу всех нас. Ведь можно до определенного момента скрываться (и от меня в том числе), если ты маленький и незаметный, как цветочный эльф. Но прятаться в пустыне последнему сфинксу! Слов нет. Это очень тяжело. Особенно сейчас. – Договор есть договор. Загадки действительно не разгаданы – и ты здесь, ты наслаждаешься трехмерностью и возможностью вдоволь пофилософствовать. Но если тебя найдут? Или еще хуже – убьют? Идет война. Ты это вообще понимаешь?

– Меня это не касается, – он вяло отмахнулся. Рядом разорвался дальнобойный снаряд. Он даже не взглянул в ту сторону.

– Так. Ясно. Давай новую загадку. Быстро.

Я услышала голоса. Совсем близко. Времени, чтобы перепрятывать или перемещать сфинкса в пределах этого пространства, у меня нет. Как нет и места, где, собственно, можно спрятать гиганта размером с двухэтажный дом. Есть только один шанс спасти его. ...

Продолжение в книге "Быть полуденной тенью"