Дом с мезонином... то есть на дереве

То ли сегодня день не для отзывов, то ли караул от отзывов устал. Впрочем, ладно. У меня лапки, и домики. Точнее еще один домик - попытка перевести акварель в графику

Только, кажется, я слишком переделала домик - места не хватило на бумаге, плюс взгляд зацепился за дерево фламбуя. Ну чего теперь страдать?)

Ну и стишок, сюрный, бессмысленный:

Петербургские крыши закрыты на карантин,
Кошки смотрят из окон: закрыт и для них чердак.
В акварельном лесу развожу на траве костры,
Мир родится из дыма и сделает первый шаг.

Все, что сможет воскреснуть, рождается с головы,
Издает свой первичный, по-детски несчастный крик,
Если ты его вспомнишь – пожалуйста, не лови
В рваный невод: от крика останется только миг.

Рыба-мир смотрит жалобно, строго. Он чуть сердит.
Он махнет плавником, чешуя заблестит в дыму.
Мое слово распято, а звук гарпуном разбит,
Ну а я, посмотри, я покуда еще живу.

Я встречаю рассвет на ладонях немых небес.
Небеса молчаливы, бесслезны. На пальцах – страх.
Петербургскому утру под вечер приснится лес,
Он такой же, как тот, что зажегся в твоих глазах,

Из которого был сотворен на земле ковчег.
Рыба-мир в колыбели баюкал ковчег рукой.
Был потоп, он исчез, сгинет эта напасть навек.
Но, когда все закончится, ты приходи домой.

Я придумаю мир, в мире будем совсем одни,
Без людей, без гостей, только крыши и облака.
А ночами наш город опять разведет мосты,
Мы дадим ему имя... Потом. А пока... пока...

Мир-младенец сопит на изломе Господних рук,
Машет мне плавником, смотрит черной дырой зрачков.
Все однажды пройдет, город вспомнит привычный круг.
Ну а мы, мы научимся мир понимать без слов.