Разговор Бетт и Билла у окна

В ответ, Бетт, к моему удивлению, резко подняла руку и, схватив меня за воротник рубашки, как нашкодившего котёнка, воспользовавшись тем, что я, опешив, не успел среагировать, рывком притянула к себе. Её пальцы, неожиданно сильные, впились в ткань.

— Когда Зора сказала, что я скучная, я подложила ей в суп вставную челюсть Рут, — прошипела она, глядя мне прямо в глаза, и я заметил, как порозовели её щёки, словно два спелых яблока, как вспыхнул в её глазах озорной огонёк. – И Зора, между прочим, чуть не подавилась, когда эта челюсть ей в глотку попала.

— Что в столовке делала? — спросил я, не спеша отдаляться, чувствуя её близость, её тепло. – Опять читаешь молитвы над капустной похлёбкой, надеясь, что она превратится в ростбиф?

— Лучше так, как я делаю, — процедила она сквозь зубы, отпуская мой воротник, – чем ржать, как гиена, на весь приют, и яблоками кидаться, как обезьяна в зоопарке. И вообще, чего ты меня остановил? Что тебе от меня надо? Иди к своим друзьям, к своим героям, и ржите над глупой Беттиной, над убогой тихоней. Иди, пока не прокляла!

— Прокляни, – я нагло ухмыльнулся, решив не отступать, – Ну же, покажи свою тёмную сторону, а то я уже подумал, что ты святая, а не девчонка из приюта. Мне уже как-то пророчили, что меня чёрт заберёт в самый разгар веселья, так что твои проклятия – как комариный укус слону. Оказывается, ты с ним в сговоре, раз так уверенно говоришь. Может, вы там вместе за души грешников торгуетесь?