Ночь в заброшенном храме
В хорошем блюде все компоненты должны быть сбалансированы. В хорошей книге - тоже. По этой причине я, за редким исключением, плохо перевариваю чисто любовные романы, но всегда за красивую любовную линию в сложной многомерной истории. "Берег живых" удовлетворяет мои книжно-гурманские потребности во всём объёме).
Если бы эта пара жила в наше время, им впору было бы ставить статус "всё сложно" в разделе отношений). Царевна Анирет и Нэбмераи Таэху, представитель одного из самых могущественных семейств в Таур-Дуат. Император готовился передать власть умной, уравновешенной дочери в обход другого возможного наследника, воинственного вспыльчивого Ренэфа. Противников такого решения хватало, и поэтому Анирет нужна была поддержка не менее весомая. Таковой стал брак с представителем рода Таэху. Изначально политический, к тому же, тайный, переходить в фактическую плоскость он не спешил. Две с половиной книги они то приближались, то отдалялись, не в силах разобраться в отношениях. Нэбмераи вовсю гулял с ближайшей прислужницей царевны, царевна погружалась в премудрости управления государством, но всё оказалось не тем, чем выглядело на первый взгляд. В заброшенном храме царицы Хатши, чью судьбу Анирет предстояло повторить, им наконец-то удалось остаться наедине достаточно долго, чтобы расставить все точки.
Былые обиды давно потеряли смысл, осыпались шелухой. Всё внутри тянулось к нему. И сейчас она хотела думать вовсе не о предательстве, поверить в которое было действительно страшно, и не обо всём том, что разделяло их, пока они были у других на глазах. Придёт рассвет, истает ритуальное таинство ночи, и она разберётся с этим, расспросит, а пока…
— Я давно решила, — вкрадчиво проговорила царевна, кладя ладони поверх его рук. — У тебя есть ещё один долг передо мной, Нэбмераи Таэху, и ты не спешишь его отдавать.
Воин вопросительно изогнул бровь, но судя по взгляду, начинал понимать.
— Слушаю тебя, Владычица, — отозвался он немного насмешливо, но с такими нотками в голосе, что, казалось, воздух вокруг накалился.
— Ты так и не стал мне мужем.
Удерживая её взгляд, он очертил кончиками пальцев её ключицы под ожерельем. Нежно, едва ощутимо его когти обрисовали невидимый узор под широкими бретелями калазириса, вызывая сладкую дрожь. Анирет подумала, что если он и сейчас скажет что-то о терпении и запретах, о том, что можно пожалеть, — она сама оглушит его рукоятью его же хопеша. И свяжет здесь же собственным поясом. И…
Его ладонь скользнула ниже, к талии, повторяя изгиб её тела. С поясом он справился быстрее, чем она успела додумать следующую мысль.
— В откладывании удовольствия есть своя прелесть, — шепнул Нэбмераи, притягивая её ближе, к себе на колени, обвивая хвостом. — Но мы откладывали уже слишком долго…
Анирет припала к его губам, крепко обняла его бёдрами, насколько позволяли разрезы одеяния. Раздражённо она расстегнула, сдёрнула с него мешавший воинский пояс с подвесами — благо хопеш Таэху снял и отложил ещё до ритуала. Несколько слоёв тонкого льна были слишком хрупкой преградой, чтобы не чувствовать желание друг друга — их пока можно было оставить.
— Да, слишком… — выдохнула она между поцелуями. — Но сегодня ты — мой.