Дракари сэда (авторская раса)
Серые небеса по-прежнему взирали с презрительным холодом на страдания людей. Словно мстили за уничтоженную Землю.
Да только сегодня в кои-то веки небеса посчитали, что с этого Оплота хватит и выпустили из хрустальной выси своего воина в помощь смертным.
Небесами прокатился рев, отбившийся от уцелевших частей Стены, вернулся в небо. Мощные крылья били об воздух, порождая бурю, что верным псом, следовала за хозяином небес. Яркий до рези в глазах столб белого пламени ударил по потоку монстров, ломая их тела, испепеляя их плоть. Даже Стена начала, обваливаться дальше от напора огня. А величественное создание, пролетело, аккурат, над прорехой в Стене, создавая огненную преграду. Людям пришлось далеко отступить, дабы гнев огня их не коснулся.
Константиныч с ужасом в глазах наблюдал как многотонная, крылатая махина пронеслась мимо и всего за один залп, испепелила столько монстров, сколько они всем Оплотом бы разом не уничтожили.
Белый огонь пытал у подножья Стены, словно огненная река, устье, которой вело к захолустьям Оплота. Освещая все вокруг лучше, чем днем.
Под чудовищным давлением дыхания воина небес даже бетонные боксы, сыпались, как глиняные горшки. Все что могло плавиться, растекалось медлительной жижей. Прах от монстров, подхватывал ветер, из-под крыльев дракари сэда.
А сам вечный воин летел с непоколебимой целеустремлённостью к лишь ему ведомой цели. Он все пристально кого-то высматривал всеми четырьмя глазами, цвета расплавленного серебра.
Дракари сэда плавно пошел на снижение, сделав круг, над хижинкой Никитичны. Небесный воин чутко навострил уши и принюхивался.
А потом грузно, аж стены дома сотряслись, приземлился, кажется, раздавив очередного неудачно подвернувшегося монстра.
Широкие крылья дракари сэда накрыли маленький, дрожащий бокс.
Деревянная дверь с противным скрипом приоткрылась, а потом и вовсе распахнулась, и из дверей вышел Степаныч. Он нес заботливо укутанную в одеяло ту, что была дорога его сердцу.
Дракари сэда, словно монолитная скала замер, неотрывно следя за каждым движением человека. А за стариком семенила Никитична.
Степаныч, трясясь от страха, все-таки подошел как можно ближе к порождению небес и огня и, толкнув плечом Никитичну, кивком головы подал знак ей говорить.
Ведьма, набрав как можно больше в легкие воздуха, начала:
– О, великий из повелителей небес, мы покорно просим тебя о помощи! – старуха уважительно взирала снизу вверх на создание.
– Волей злого рока мы были лишены самого ценного! Мы молим тебя, помоги вернуть нам это! – продолжила Никитична.
– Пс…Никитична, а точно сработает? – доверительным шёпотом поинтересовался Степаныч с детской непосредственностью, за что на него ведьма шикнула, нахмурившись: – И его морда уж больно мне кажется знакомой!
Никитична отмахнулась от старика, как от назойливой мухи.
– Хм…то есть вы мне предлагаете нарушить законы вашего мира, ради одной смерты? – после задумчивой паузы отозвался дракари сэда, на его морде отобразилась задумчивое любопытно.
– Это не просто смерта, ты детина крылатая! Она особенная! – возмущённо заметил Степаныч, резко ворвавшись в разговор.