Тайная вечеря чёртовой дюжины

В воздухе пеньковой петлёй повисло напряжение. 

Антон устало перевёл взгляд на Расула: — Господином Бг’уно мне было обещано, что пока я зашиваю ваши заг’ницы и хг’аню это в секг’ете, вы защищаете мег’я и мой дом. Вы хотите г’азог’вать наше с господином Бг’уно сог’ашение без его ведома? 

— Вы ссылаетесь на просьбу господина Бруно, а он не ссылается ни на кого и говорит жаловаться, кому хотим. Таким образом, жаловаться мы хотим на Вас, — он ударил по столу ладонью, сквозь стиснутые челюсти набрал воздуха в грудь и со свистом выдохнул, — Доктор, прекращайте этот цирк. Вы отлично знаете своё дело, хорошо бы и место знать. 

— Вы жаг’уетесь мне же на меня же? — нахально вскинул брови врач, — Это что-то новенькое. Я пг’осто хочу, чтобы эту г’ъязь, эту мг’азь, гадость застг’ег’или, как бешеного пса. Г’азве для вас стаг’о так сг’ожно истг’ебг’ять кг’ыс? 

— Доктор, работать с вами нам очень приятно, мы ценим наше сотрудничество и готовы обеспечивать безопасность. Что мы делать НЕ готовы, так это исполнять ваши прихоти. 

Врач открыл рот, чтобы возразить, но его прервало тихое постукивание, за которым последовали всплески и всхлипывания. Антон насторожился и, сложив руки на груди, прислушался: «Войдите?».  Что-то ещё несколько раз ударилось в дверь, и на пороге появился Октай. «Пап?» — он робко поднял глаза на врача