Рэми
— Мир… — прошептал Рэми, отшатываясь. — Что это?
Оборотень вздрогнул, взгляд его неожиданно стал серьезным, чужим. И Мир улыбнулся вдруг иначе, печально, почти ласково, посмотрел задумчиво, немного грустно и ласковым движением откинул от лба Рэми прядь слипшихся волос, будто хотел что-то разглядеть, а потом задумчиво сказал:
— Ну почему вот так? Опять?
— Мой архан… — выдохнул Рэми.
— Мир… ты же меня называл Миром. И, надеюсь, что и дальше продолжишь называть. Еще один… избранный. И рожанин? Слишком вас много на мою голову. Даже больше, чем у отца. Жаль, что и ты тоже... Потому и спас. А ты, брат, дрожишь. Загоняла лунная ночка, а?
Избранный?
— Неужто жалеешь? — огрызнулся Рэми.
— Может, и жалею… — горько усмехнулся оборотень, подбросив в огонь хвороста. — Хотя лучше не жалеть. Ты сам не знаешь, чего хочешь, а боги, увы, уже все решили. Вот этого я в вас, избранных, и не люблю. За вас все решили, а вы думаете, что решаете вы!