Харитон, важный персонаж в романе "Черный лебедь"

      Мужчина приготовился к долгому ожиданию и достал сигареты. Точным движением он выбил одну из пачки и прикурил. С наслаждением вдыхая дым, он медленно, словно медитируя, выпускал его через нос. И так увлекся этим занятием, что не сразу заметил Анну, преодолевшую уже полпути от супермаркета к мойке. 

      Его брови, как по команде, сложились изумленным домиком, а глаза отказывались верить сами себе. Сигарета, почувствовав, что ей не уделяют прежнего трепетного внимания, выпала изо рта, мстительно оставив дорожку пепла на футболке. 

       И причиной его ступора был совсем не факт быстрого возвращения начинающей хозяйки и не отсутствие пакетов - Анна шла, бережно прижимая к груди бледно-розовую куриную тушку.

     - А-а-а-а-нна Викторовна! – шокированный Штольцев снова по привычке обратился к ней на «Вы». – Вы …зачем курицу к себе прижимаете?

       Эти слова сразу вызвали неприязнь к мужчине у несчастного, дрожащего, как осиновый лист, существа, отчаянно прижимавшегося к груди Анны. 

      В ответ на курицу, оно высунуло из-под ее руки заострившуюся мордочку. На Штольцева уставилась пара миндалевидных глаз, выражавших крайнюю степень отчаяния и обреченности. 

     - Мяу, - хотело сказать оно, но из горла вырвался только сиплый, кашляющий звук.

       Штольцев не был суеверным, но сейчас едва остановил руку, которая автоматически хотела совершить крестное знамение. На его глазах ожила тушка и, как из другого мира, взглянула на него глазами гуманоида. Довершали сходство с представителем инопланетного разума уши, похожие на локаторы. 

     Он, конечно, и раньше видел сфинксов, однако только на картинках. Вживую – впервые, тем более так неожиданно. И никогда эти животные у него не ассоциировались с домашними питомцами. Они скорей вызывали инстинктивное отвращение, чувство гадливости, как нечто противоестественное, как аномалия. Кошка – это кошка. А лысое существо казалось каким-то генетическим сбоем. Уродцем, прикинувшимся едой, у Анны на руках.

      - Где ты взяла это… существо? – брезгливо глядя на слезящиеся глаза и нос, вокруг которого пузырилась вытекающая жидкость.

    - Это кошка, вернее кот! 

    - Фу, Анна! Какой это кот! Это же стыд и срам. Его без штанов нельзя показывать – все репродуктивные органы на виду.

     Анна умоляюще посмотрела на мужчину. 

    - Глеб… Платоныч! Я шла мимо мусорных бачков и остановилась от такого же звука, который он сейчас издал. У меня тонкий слух, поэтому я и услышала. Наклонилась и увидела его глаза, а в них – мольба о помощи. Я протянула руку, и он вылез. Он доверился мне. У него косточки выпирают, он болен. Это же не помойный кот. Очевидно, он потерялся. И оставить его там было бы просто преступно. 

     Анна говорила часто, горячо, словно боясь, что Штольцев ее сейчас перебьет. В синющих глазах плескалась мольба