Вдогонку Дню Поэзии

С поэзией у меня отношения неоднозначные, кто читал стихахашеньки, тот в курсе.
И совсем бы День Поэзии просвистел мимо, как обычно, но вот засада. Сегодня на акриловую раскраску лёг последний штрих. Работа средней солидности, 50х70, делалась в подарок, и надоела мне за три месяца изрядно.
С поэзией Марины Цветаевой отношения у меня тоже неоднозначные, так что надеюсь, адресат примет картину с восторгом, иначе я за себя не ручаюсь.
А для красоты и гармонии добавлю лирики, аккурат к завершению картины подогнанной другом ))

Старая история про старушку (каламбурчик)
Ходил, кстати, в поликлинику.
Там в очереди сидела старушка (в этой очереди было две старушки, записанные на правильное время, но на другой день – и та, о которой речь, была одна из них).
Старушка долго пыталась прочитать отчество врача, написанное на двери, но была слабовидящей.
Она обратилась к старичку рядом, но он оказался слабослышащий.
В результате, не вынеся десяти минут их душераздирающего разговора, я сделал политическую ошибку и всё старушке разъяснил.
Тогда она спросила меня, где я живу (разговор шёл о том, что к нашей поликлинике приписали всех от Манежной площади до Арбата и от Белорусской до Савёловской), и я зачем-то раскрыл карты - сказал, что раньше жил на Тверской-Ямской у площади Маяковского.
Оказалось, что старушка живёт на Камергерском, что, вообще, говоря, совсем неплохо.
Но я совершил вторую ошибку - сказал, что в соседнем доме со мной жила поэтесса Софья Парнок.
Тут бы мне остановиться, а я дополнил, что туда к ней приходила Марина Цветаева.
Старушка возмутилась и стала кричать, что это поклёп и навет, всё было не так, и Цветаева была воцерковлённая, в бога верила, глупостей себе не позволяла, и таких вещей говорить не надо, а вот Николай Гумилёв был вовсе святой, она сама была репрессированная в детском возрасте и не позволит...
Я думал, что вместо участкового терапевта меня теперь увезут в травматологию, но как-то обошлось.

(С) Владимир Березин