Не трожь! Моё!

Иллюстрация для Миледи W и ее "Перокрыла".
Мегаэпическое явление господина Л не могло оставить меня равнодушной. И после долгих поисков ракурса и цвета, арт наконец готов!   

Он потянулся к ближайшему яйцу, больше похожему на тёмную круглую шишку с выпуклыми шипами-чешуйками. Схватить и бежать! Точнее, очень осторожно спускаться вниз, покуда пернатые защитники гнезда не опомнились.
Но застыл на месте, пригвождённый к скале холодным отчётливым шёпотом, прозвучавшим то ли в голове, то ли въявь:
— А вот это не трогай. Моё.

Подняв голову, Дан сначала увидел чёрные сапоги без единого шва, плавно переходящие в… штаны… портки? В общем, ноги незнакомца были затянуты в странную ткань, словно поглощающую свет, а такого кроя парень отродясь не видывал: не обтягивающие и не свободные, порты, казалось, сами подстраивались под движения тела.
Дан моргнул.
Ноги исчезли.
Яйцо лежало на своём месте, но какое-то чутьё подсказывало Даньке, что трогать его нельзя. Всё одно что вскочить на ноги и заорать "я тут, я хочу украсть вашего птенца, налетайте!"
Так же смертоубийственно.
Прочие чешуйчатые "шишки" лежали гораздо дальше, прикрытые пернатым веером лезвий. Дан отважился приподняться на четвереньках, выбирая место поровнее, куда поставить ладонь. Дно гнезда густо усеивали мелкие и несомненно острые обломки костей, срыгнутых предыдущими выводками.
— Слева лопатка твоего сородича, как раз дотянешься.
Голос без единой тени эмоций доносился как раз с того места, где устроились на отдых перокрылы:
— Кто послал? Наместник? Церковники?
Тут уже Дан не удержался и завопил.

Точнее, подумал, что завопил, но тело рассудило по-иному, оцепенев от ужаса. На коленях, с протянутой рукой и приоткрытым для истошного вопля ртом, Дан не мог даже вдохнуть, покрываясь холодной испариной под палящими лучами солнца. Под языком холодным мокрым комочком застыла путеводная горошинка клубка.