Портал
Какой-то его части и вправду было жаль всех этих людей внизу, когда он начинал рассматривать их не как единый организм под названием «толпа», а как большое количество отдельных личностей. Но он резво запинывал эту часть себя, как только она осмеливалась вынырнуть из подсознания в сознание, не давал себе признаться в собственной жалости. Это чувство было для него синонимом слабости, ничтожности. <...>
Небо с оглушающим грохотом расколола огромная трещина. Фарлайт, полный благоговеющего ужаса, решил, что Тьма наконец смогла со всем покончить и без его участия, что она ставит точку в существовании плоти. Позвоночник пробило резкой болью. Фарлайт вытянулся, как струна, вскрикнул и всё-таки рухнул вниз; но низа уже не было, как и верха вместе со сторонами света, были только разваливающиеся стены бытия и крики, крики, крики.
Боль тянула Фарлайта и одновременно сжимала, все его конечности свело судорогой, а грудь сдавило. Он прощался с жизнью, но без той радости, которой мог когда-то ожидать; им завладевало только одно желание — скорей бы всё закончилось, а вокруг в вихре проносились странные картины. Вон его родственники, давно почившие, а вон вполне живой (пока живой?) Ламаш. Вон его школьные недруги, «Защитники чистой Тьмы» и почему-то Нинур. Мелькнула, кажется, Нефрона — она была на дне колодца длиной в тысячу миль, а сверху ей светила одинокая мерцалка. Фарлайт понял, что он и есть эта мерцалка, неужто он умер, и теперь светит всем с неба? Какая незавидная судьба, стать светильником для тех, кто топчет землю...
Фарлайт свалился людям на головы, накрывая их крыльями. Он попытался подняться, упираясь в человеческую массу, но та шевелилась, тоже намеренная восстановить равновесие, и Фарлайт упал снова.