Рецензия на роман «Песнь виноградной Лозы. Запах трав.»

Рецензия на роман "Песнь виноградной лозы. Запах трав"

Роман Ирины Кашкадамовой "Песнь виноградной лозы. Запах трав" отнесен к циклу "Александр Македонский - 5 стихий", что с самого начала должно вызывать у читателя определенные ожидания, да и пролог, казалось бы, на то намекает, но дальше читателя ждет большой сюрприз: в дальнейшем повествовании Александр не упоминается никак! Ну, по крайней мере, под собственным именем, так что читателю остается гадать, кто из героев-подростков в дальнейшем окажется тем самым Александром.

Сам роман следует отнести к жанру альтернативной реальности. Вроде бы описывается античный мир времен возвышения Македонии при царе Филиппе, и сам Филипп в сюжете присутствует, вот только македоняне нигде не называются македонянами, а исключительно эгейцами, и властвующие в то время над ними персы в романе именуются ахеменидами, хотя мидийцы, иллирийцы и афиняне выступают уже под собственными именами, да и спартанцев легко узнать в лаконцах. Первый из героев, от лица которого ведется повествование, относится к племени москов, но зовут его Ясон, что явно намекает на Колхиду, да и столица москов называется Мсхета, практически как древняя столица Картли, так что можно уверенно предположить, что Ясон по происхождению картвел, а Моские горы - ничто иное, как Кавказ.

Но дальше становится ясно, что переименования делались не просто так, и история здесь имеет место быть какая-то альтернативная, и сама реальность иная, поскольку в ней есть место магии, которой владеют жрецы и даже юные аристократы. Четырнадцатилетний Ясон оказывается уже подготовленным жрецом Вакха и, еще один сюрприз, целителем, способный лечить с помощью собственных рук, из которых растут опутывающие врачуемое тело виноградные лозы, и заговоренного ножа. У эллинов целительство проходило во ведомству Аполлона и Асклепия, но никак не Вакха - Диониса, и с какой это стати целителем мог стать его жрец? Ассоциации тут можно подобрать только очень далекие и через другие религии. В мистериях Дионис выступал в ипостати Загрея - жертвенного тельца, то есть бога, приносимого в жертву. В христианстве в той же роли выступает сам Иисус, а он, да, и сам показывал чудеса исцеления, и апостолам своим передал способности к целительству.

По ходу развития сюжета странности только нарастают. Тут и боевые барсы, приручаемые москами, и землетрясения, которые происходят в Эгее строго по расписанию, и телепатия у жрецов и некоторых подростков, и способность одного из героев, Кузьки, мысленно общаться с животными, и порох, который самостоятельно изобрел другой герой, Фифа, и откуда-то взявшийся металл латунь, которая, вообще-то, является сплавом меди с цинком, а цинка в античные времена человечество еще не знало, если это, конечно, не тот таинственный орихалк, ведомый еще атлантам.

В конце романа Ясон играет роль факира из Мелуххи, которая явно должна обозначать Индию, вот только той самой Мелуххи, державы в бассейне Инда, известной под этим названием еще шумерам, к описываемому в романе времени уже тысячу лет как не существовало. С момента вторжения арьев в Пенджаб это Арьяварта, Земля арьев, хотя для тех же ахеменидов более привычным было бы название Хинд.

Что интересно, в романе присутствуют персы, афиняне и лаконцы, но нет фиванцев, хотя именно Фивы в те годы играли доминирующую роль в Элладе до разгрома их войсками Филиппа Македонского.

Неясно в романе и происхождение самих эгейцев. Они то и дело упоминают о каких-то своих древних богах, отличных от богов эллинов, при этом название своей новой столицы Пеллы выводят от имени древних пеласгов. Между тем в нашей реальности пеласги, древнее население Балкан, не относят к индоевропейцам, которые, собственно, и вытеснили их, вторгшись из северного Причерноморья. Исторические же македоняне, как и родственные им дорийцы, и соседствующие с ними фракийцы, иллирийцы и кельты, безусловно относятся к индоевропейским племенам. Косвенное указание на это есть и в самом романе, где упоминается древний бог эгейцев Варун. А ведь это наверняка тот самый Варуна, что упоминается в Ригведе в числе старших братьев Адитьев, на пару с Митрой, с которым они разделяли сферы влияния: у Варуны - ночь, небеса и воды, а у Митры - день, Солнце и посредничество между небесами и людьми. В качестве Владыки вод Варуна сохранился впоследствии и у иранской ветви арьев и потерял свое значение только после реформ Заратустры.

Итак, мир романа не совсем историчен, зато очень живо описан в бытовом плане, и этот быт почему-то до боли напоминает наш современный, несмотря на все античные прибамбасы. Повадки у героев тоже вполне современные, и даже их уменьшительные имена словно специально русифицированы, чтобы не отличить было от современных подростков: Яська, Кузька, Павка, Илька... Вот ровно так бы вели себя нынешние двенадцати-, четырнадцати- и шестнадцатилетние парни, окажись они в тех исторических декорациях. Не все, конечно, а наиболее пассионарная их часть. Своеобразный аналог попаданцев, никуда при этом не перемещавшихся. Весьма увлекательно читать, как они пакостят лаконцам, охотятся за отравителями лошадей и храбро бьются с превосходящими силами взрослых мужиков, при этом постоянно побеждая и, благодаря способностям Ясона, довольно легко исцеляясь от ран - ну, просто мечта любого романтично настроенного подростка!

Социальное устройство Эгеи формально является монархией, но на деле больше смахивает на аристократическую республику, поскольку правящие роды практически равноправны, каждый управляет своей собственной областью, а базилевс не получает свой титул по наследству, а в римской традиции выкликается армией, так что благополучие державы действительно становится общим делом всех аристократов.

Кто же из юных героев романа станет тем самым Александром Македонским? Если судить по имени, то лучше всего подходит Алесь, ему уже шестнадцать лет, но он не сын Филиппа, и в друзьях у него нет никакого Гефестиона. Сыном Филиппа является упрямый, заносчивый и навязчивый двенадцатилетний Сурик, у которого, конечно, еще все впереди, но он тут отнюдь не положительный герой и с историческим Александром его пока роднит только любовь к лошадям.

Текст романа читается очень легко, автор его завидно креативен и местерски владеет словом, хотя не всегда в ладу с правилами пунктуации, да и досадные опечатки частенько встречаются, но это единственная претензия, которую можно ему предъявить.