Рецензия на роман «Йэннимурская эра»

Рецензия на цикл романов "Йэннимурская эра"

В мировой фантастике известны случаи, когда для лучшего понимания изображаемого мира разрабатываются целые космогонические теории, как, например, в "Сильмариллионе" Толкиена, но даже это выдающееся произведение, породившее, по сути, целый новый жанр фентези, меркнет перед той грандиозной картиной, что разворачивается перед читателями в эпопее Waymy "Йэннимурская эра". И как Толкиен начал с описания частных исторических эпизодов придуманного им мира, чтобы потом свести их в общую картину, так и Waymy начинает свое повествование с описания жизни какого-то странного первобытного племени Глаз Неба в романе "Сновидец".

Племя то действительно очень странное, больше озабоченное не физическим выживанием, а сохранением собственного совершенства. Культ красоты заставляет его членов кончать с собой, едва достигнув возраста акмэ, причем струсившим активно помогают уйти из жизни их соплеменники. В итоге в племени остается всего тридцать два взрослых человека на кучу детей, что выживанию не способствует никак, его численность давно и упорно сокращается, и печальный конец вполне предсказуем. Уже здесь вдумчивый читатель начинает понимать, что таких племен просто не может существовать в природе, что это явно искусственная конструкция, у которой должен быть творец.

По ходу развития повествования его подозрения подтверждаются. Глаза Неба, оказывается, в прошлом владели целым городом, который теперь заброшен, а сами они вынуждены скрываться в горах от соседей найров, доросших уже до цивилизации в стадии феодального абсолютизма. Мир оказывается весьма ограничен по размерам, и кроме этих двух народов там, собственно, и нет никого.

Главный герой романа, Вайми, оказывается рефлексирующим молодым человеком, совсем недавно достигшим совершеннолетия. Он сильно отличается от соплеменников своим развитым духовным миром, способностью к прозрениям во сне и безудержным любопытством, которое тянет его исследовать заброшенный город, а после нахождения там металлической двери с кодовым замком, на котором были нанесены знаки уже забытого ими древнего файского языка, Вайми решается отправиться к найрам, которые этот язык еще помнят, чтобы выучиться у них и разгадать эту тайну.

Пленник найр проводит его к своим и сводит с местным ученым мужем, Вайми получает вожделенные знания, но его выдают, и он становится пленником у местного царька-садиста, который подвергает его мучительной пытке иглами. Одна из придворных девиц и все тот же бывший пленник помогают Вайми сбежать, но все тот же царек решил окончательно разделаться с досаждающим ему племенем и отправляет для его уничтожения всю свою армию. В ходе героической обороны гибнут почти все взрослые мужчины племени, но и среди захватчиков вспыхивает бунт, приводящий к вырезанию собственных военачальников и смуте по всей стране. Теперь по землям Глаз Неба бродят банды мародеров, но даже с ними ослабевшему племени трудно справиться. Но благодаря знаниям Вайми они теперь проникают за таинственную дверь и обнаруживают там парящий диск - копию их мира, которым, оказывается, можно управлять. Потом, спасая свое племя, Вайми действительно это делает, воздвигнув стену, отделившую земли племени от земель найров. Мир, увы, не становится прежним, что-то в нем рушится, и Вайми начинает понимать, что тот себя исчерпал. Когда до гибели мира остается всего ничего, Вайми внезапно встречается со своим недавно погибшим братом Вайэрси, который забирает его к себе на корабль. На этом заканчивается история "Сновидца", и перед героем, а вместе с ним и читателем, открывается более обширный пласт знаний.

Итак, родной для Вайми мир действительно оказывается искусственным, а точнее, грандиозной игрой, придуманной от скуки Энтиайсшу Вайэрси, одним из родоначальников Золотого Народа - космической сверхцивилизации, контролирующей изрядную часть этой Вселенной. Его персонажами Вайэрси делает матрицы личностей своих друзей и знакомых, он же придумывает для них врагов - найров, но лишь одна из этих виртуальных личностей развивается настолько, что оказывается достойной обрести реальное тело. Так Вайми становится членом Золотого Народа и братом Вайэрси.

Отдавая должное великолепной задумке с искусственным миром, вынужден все же признаться, что кое-что в ней осталось мне непонятным. Зачем было Вайэрси создавать механизм, позволяющий управлять миром изнутри него самого, то есть отдавать игру во власть ее персонажей? Демиурги обычно так не поступают. И почему ему в голову пришла идея следить за игрой из Парящей Твердыни, которая, как выясняется в дальнейшем, является изделием цивилизации файа, а вовсе не симайа?

Второе произведение цикла, "Проблемы взросления", описывает начало вживания Вайми в мир Йэннимура. Вайэрси сперва считает его оннеле (так именуется молодежь Золотого Народа), но когда Вайми внезапно подчиняет себе главный компьютер корабля, а когда Вайэрси делает попытку взять его сознание под контроль, наносит ответный удар. Так выясняется, что Вайми на самом деле является и-линн - сущностью, способность включать в себя другие души и отпечатывать их. Среди старших рас таких много, но в реальности симайя Вайми оказывается первым таким.

Войдя в Йэннимурскую Сеть, Вайми, наконец, знакомится со своими сверстниками оннеле, которым еще только предстоит стать симайа, и Вайэрси объясняет ему разницу между этими категориями:

"- Вайми, ты, видимо, не представляешь, насколько сложны для человека - или оннеле - пути расширения и изменения сознания. Большинство их начинается с осознания очевидного факта: вы не контролируете собственные мысли. Первые тренировки, - а у многих и основные, - продолжаются десятилетиями. Их цель - остановить поток мыслей, успокоить этот шум, рябь на поверхности сознания, достичь внутреннего молчания, состояния "зеркала". Тогда сквозь гладь можно увидеть глубину. Для прошедшего этот путь, достигшего совершенного молчания, полного контроля сознания, погрузившегося до дна и прорвавшегося сквозь бездну в бесконечность - для нас, симайа, разумеется, все эти финты - давно пройденный этап, - "отпустить" поток мыслей и созерцать его - развлечение. Но этот путь проходят единицы. Одна из ваших самых тяжелых проблем - ограниченность пространства сознания. Невозможность - или, во всяком случае, сложность - понимания самого себя, своих истинных мотивов, управления своими побуждениями и автоматизмами, а самое главное - выхода в сверхсознание, в постижение и творчество. А уж объяснить, понять, как работает интуиция, как ты сам создаешь новую информацию - научную, художественную, мистическую - для вас просто невозможно. Все Пути, все духовные практики - по сути, методы расширения сознания с целью научиться входить в состояние творческого вдохновения, пребывать в нем, сколько угодно, и управлять им. Оннеле после просветления живет так же, как жил до: ест, пьет, спит, рубит дрова, таскает воду из колодца, моет полы и стирает. Но он, в отличие от других, погружен в жизнь. Он присутствует. Он чувствует наполненность каждого действия, каждого шага, каждого вздоха, каждого слова. Мы, симайа, расширили сознание на все пространство духа-разума, осознаем всю свою внутреннюю реальность. У нас нет ни подсознания, с его порывами, скрытыми мотивами, усвоенными и закрепленными навыками и автоматизмами, ни сверхсознания с его интуитивными суждениями, прямым усмотрением истины, озарением, вдохновением.

- И в результате - вы потеряли творчество? - спросил Вайми. - Заменили его взрывы мгновенного постижения-созидания дискретной линейной логикой? Если так - то это очень плохо. Ты вот никогда не шутишь - по крайней мере, не со мной. А ведь смех, остроумие, шутка - самое частое, а потому привычное, кажущееся обыденным, проявление сверхсознания. Потому и невероятно трудно объяснить, почему смешно.

Вайэрси слабо улыбнулся и постучал по стене корабля.

- Судя по нашим достижениям, мыслим мы вполне продуктивно. Сплав дискурсивно-логического, осознанного, вербального и интуитивно-синтетического мышления в новое единство дал нам нужные для внутреннего диалога противоположности на другом уровне внутренней реальности - на уровне многослойных, разноглубинных снов. То есть, любое расширение пространства сознания расширяет и пространство неосознанного, просто по-другому. Ты же тоже видишь сны?

- Вижу, - подтвердил Вайми. - Несколько раз за ночь. Просыпаюсь, прокручиваю, запоминаю интересное и снова ныряю. И осознанные сны видеть могу - я знаю, что сплю и вижу сон, и, действуя во сне - например, идя по лесу, - меняю его по своей воле. Могу видеть сны в легкой дреме, наполовину здесь, наполовину там. И ты, я думаю, владеешь своими снами не менее, а может, и более уверенно и гибко.

Вайэрси тихо рассмеялся.

- Намного более уверенно. Да, мы потеряли сверхсознание, - но научились управлять своим творчеством, и понимаем, откуда оно приходят. Да - внезапных озарений у нас нет. Наш творческий поток не очень быстрый, но зато основательный. Мы не способны к взрывам мгновенного постижения, - зато и вдохновения нам ждать не приходится. Нас создали такими с двойной целью: с одной стороны, обеспечить стабильный выход "творческой продукции", а с другой... у нас более широкие возможности для исправления ошибок. Наши субличности связаны не только во внешней, но и в своей внутренней структуре. Это, наряду с полной информацией о себе, дает нам превосходные меры объективности и необъективности. Учитывая, что мы почти неуязвимы и прекрасно вооружены - это очень важно. Твое сознание с точки зрения творчества устроено гораздо лучше - оно стоит фактически на следующей ступени. Но вот заглянуть в себя как следует и что-то там исправить ты не можешь. С точки зрения устойчивости тебе остается полагаться лишь на вязкость и огромный объем своей психической массы.

- С устойчивостью у меня не очень, - признался юноша. - Меня от собственных мыслей-то крутит, как перо на ветру, а...

- А на свое безумие ты смотришь с любопытством - и выныриваешь из него, словно из сна, - улыбнулся Старший Брат. - В то время как почти все пугаются - и тонут."

Заключительный роман серии начинается с того, что Вайэрси передает Вайми со своей "Товии" на "Тайну" - один из кораблей-миров симайа, и там воспитанием юноши занимаются уже другие симайа, в основном Наммилайна, которая первым делом посвящает его в устройство этой цивилизации:

"Симайа, как оказалось, разделялись на пять основных видов: марьют, или Создателей, которые придумывали новое и воплощали его, Пастухов, которые следили за стабильностью общества, Мечтателей, которые указывали ему пути, Потерянных, которые, в сущности, не занимались ничем - и на Посредников. Вайми не понимал, зачем они нужны, и попросил объяснить ему это.

- Видишь ли, - начала Наммилайна, - марьют - основа нашего общества. Это создатели, творцы. Но общество не может состоять только из творцов, или только из лидеров, или из тех и других вместе. Каждый из них стремится быть первым, что вполне естественно, но вместо муравейника мы получаем банку с пауками. Поэтому и нужны Посредники - чтобы смягчать возможные конфликты, а также служить связующей средой, в которой марьют смогут работать с наибольшей эффективностью. Ни те, ни другие друг без друга немыслимы.

- Но марьют, несомненно, важнее, - возразил юноша. - И Посредники, конечно, завидуют им.

- Отнюдь. И те, и другие - симайа, одинаковые во всем, кроме своих склонностей. Кто-то рожден писать музыку, кто-то - слушать ее. Кто-то творит ради того, чтобы творить. Но очень многим талантам, поверь мне, как воздух нужны ценители, - да, и критики тоже, но не из других марьют, часто слишком ехидных к соперникам. Здесь каждый занимает то место, которое ему соответствует, Вайми. А если нет - его всегда можно поменять. Отказаться от непосильного дела - это тоже честь.

Она продолжила рассказ. Деление симайа на виды Вайми еще как-то мог понять. Но даже внутри себя эти пять групп были неоднородны. Юноша ничуть не удивился тому, что старшие симайа обладают бОльшим и официально признанным авторитетом, но Вторая Форма различалась и по целям, к которым стремилась. Так, Пастухи делились на три категории: одна стремилась к превращению Йэннимура в государство-монолит, другая насаждала анархию, а третья пыталась сохранить сложившееся равновесие.

- Совершенно ничего не понимаю, - Вайми помотал головой. - Они что, действуют друг против друга?

- Разумеется. И втягивают в это противостояние других.

- Но почему?

- Ни одна форма общества не может полностью и точно отвечать всем его потребностям. Каждое время, каждое конкретное место требуют своих особенностей. Мы стремимся, чтобы наша общественная структура была подвижной, готовой к любым изменениям, когда они потребуются. Но вообще-то хранители равновесия важнее двух других категорий.

Она продолжила. Марьют, в зависимости от своих разнонаправленных целей, делились на двенадцать видов - но этой темы Вайми, на всякий случай, решил даже не касаться. Единственное, что его утешало - самый верх и самый низ йэннимурского общества были однородны. Среди детей - то есть, среди собственно золотых айа, не прошедших Трансформы, и среди Мечтателей не было никаких официально признанных внутренних делений. Может быть, поэтому эти две вида вызывали у него наибольшую симпатию. Но симайа различались и по душевным склонностям, для простоты обозначаемым цветами. Красные были озабочены, в основном, размножением (то есть, поиском кандидатов в симайа и проведением Трансформ), Оранжевые по мере сил развлекали почтенную публику, Золотые посвящали себя служению обществу, Зеленые - самой жизни во всех ее формах, Синие размышляли над различными вещами, а Фиолетовые пытались заглянуть за пределы - во всех их видах. Деления эти были, понятно, чисто условными, и "одноцветные" симайа встречались не чаще, чем в природе встречаются спектрально-чистые цвета.

Цветов и оттенков, насколько знал Вайми, существовало бесчисленное множество, так что у каждого симайа, был, собственно, свой цвет. Как говорила Наммилайна, любой симайа, владеющий Даром Сути - то есть, способный объединять свое сознание с другими - мог наяву видеть их, хотя, когда юноша постарался представить, какой тип склонностей должен обозначать, скажем, бежевый или коричневый цвет, голова у него пошла кругом. Он подумал, что так недолго и до грязно-желтого - то бишь, до безумия, тем более что для симайа семью цветами спектр не кончался. Были и Кьелла - Инфракрасные, которые жили в мире ощущений и эмоций, были и Ллаис, которые старались связать Йэннимур с другими цивилизациями... или стать ими. С другой стороны этой радуги стояли Лаан - разведчики, и Хоннар - воины, защитники Йэннимура. Или - истребители его врагов. Вайми смутно помнил, что у спектра НЕТ границ, и от мысли как далеко заходят у симайа эти крайние склонности, по его коже побежали мурашки. Впрочем, и яркость, то есть, упорство, с которым владыки Йэннимура следовали даже безобидным своим склонностям, могла быть какой угодно.

Но все множество видов и типов симайа, сложное само по себе, казалось Вайми ослепительно простым по сравнению с отношениями между ними. Основой йэннимурского общества, его элементарной ячейкой была талхаас. Сначала юноша решил, что эта пара - парень и девушка, соединившие свои жизни. Бывало и так, но такие союзы почему-то не считались наилучшими. Гораздо чаще талхаас состояла их трех симайа - двух парней и одной девушки или двух девушек и одного парня, и никогда иначе. Отношения в талхаас, конечно, не были связаны ни с чувственной любовью, ни с продолжением рода, и основа их была для юноши совершенно непонятной.

- Понимаешь, Вайми, пара, сама по себе, - образование слишком неполное, скучное, - пояснила Наммилайна. - Как быть, например, если два парня любят одну девушку, или наоборот? Двое могут просто надоесть друг другу - и что им тогда делать? А так ты можешь, если я надоем тебе, обратить внимание, скажем, на Алхасу, а потом вернуться ко мне. А через какое-то время повторить цикл. Внутри талхаас такие изменения происходят очень часто, но они столь короткие, что на ее стабильности это не отражается. Но зато какое богатство чувств мы получаем! Сохранить благосклонность своей возлюбленной - или возлюбленного - в талхаас не так-то просто: нужно все время вызывать, поддерживать ее, а именно это и восхитительно. Знаешь, как интересно бывает отдать свое предпочтение тому, кто тебе - в данный момент - не нравится?

- Но зачем?

- Чтобы утешить его, и чтобы подразнить любимого, конечно. Он решит, что его отвергли, и будет изо всех сил стараться сделать тебе что-то приятное или полезное. Все это идет по кругу, без конца.

- И никогда не бывает ссор? Если кто-то один всегда остается в стороне?

- Вайми, по большей части это просто игра. Не нравится одна - войди в другую... и, между нами, - что мешает им быть сразу втроем?..

Улыбнувшись жаркому смущению юноши, Наммилайна продолжила. Входить в талхаас было не обязательно, никоим образом, но принято - как у людей принято жениться. Особенно среди марьют, - любое творчество непременно требует любви, и для марьют любовь была и главной их радостью, и необходимостью.

Талхаас объединялись в более крупные группы, именуемые риммат - они насчитывали от двух до примерно сотни талхаас, связанных какой-то общей проблемой, делом или просто взаимной симпатией. В каждой риммат насчитывалось до трех сотен марьют и до тысячи Внутренних Посредников, иннат, чем-то отличных от Внешних Посредников, линнат, - те посредничали в объединениях риммат, йэннах, которые, сплетаясь, составляли самую ткань общества Йэннимура.

В йэннах могли быть сотни тысяч, миллионы риммат, - но разница между иннат и линнат была для Вайми непонятна. Линнат служили связующей средой между различными риммат, но средой достаточно нейтральной. Иннат же объединяли различные талхаас в одной риммат, и здесь отношения между марьют и Посредниками были более чем дружескими. Иннат было целых восемь видов, различавшихся по склонностям. Кажется, они служили Посредниками в различных областях, но все это было для Вайми очень сложно. Впрочем, он не возмущался - каким еще, собственно, должно быть внутреннее устройство общества, которое уже двадцать тысяч лет назад вышло к звездам?

- Мне это кое-что напоминает - структуру материи, - наконец сказал он.

- Разумеется. Природа фрактальна, Вайми. Одни и те же вихри мы видим и в луже, и в галактиках. Одни и те же структуры повторяются в атомах, и в планетных системах - и так без конца. Почему наше общество должно быть исключением? Эта система может показаться странноватой... но она работает. Очень много лет мы изобретали различные общественные структуры, пока не поняли, что это глупое занятие. Гораздо проще следовать естественному ходу вещей, учитывая, разумеется, специфику материала. Если бы мы точно жили по квантовым законам, у нас получился бы дикий хаос, если не сумасшедший дом. Но мы пробовали и это, Вайми. Там, где мы не можем жить, мы получаем знания.

- А Потерянные? Зачем нужны они?

Наммилайна пожала плечами.

- Некоторые любят работать, Вайми. Некоторые - нет. Они все время движутся с места на место, и смотрят на наше общество как бы со стороны - но порой это оказывается очень и очень полезно. И потом, разве мы обязаны все время быть одними и теми же? Я сама несколько раз была Потерянной. Это очень приятно - ничего не делать, разве что глупости, никому не быть обязанной. Ходишь и смотришь, что делают другие.

- И надоедаешь им советами.

- Бывало и так.

Тем не менее, оставалось еще множество деталей, которые Вайми не терпелось прояснить. Пастухи могли влезать куда угодно, но только не во внутренние дела талхаас - эта область от всех была закрыта. Мечтатели же могли управлять лишь йэннами, во главе которых стояли. Приказывать внутри риммат они не могли, и как устроена власть в них - Вайми не представлял.

- Никак, - ответила Наммилайна. - Риммат - это группа друзей, объединенных общим делом. Тот, кто лучше знает его, конечно, указывает путь, но на другое его власть не распространяется. Там никто не может заставить кого-то что-то делать.

- А Мечтатели?

- Их власть гораздо больше. Она - настоящая. Они могут даже применить силу, если сочтут это нужным. Но их искусство и состоит в том, чтобы обходиться без этого. Знаешь ли ты, кто они? Марьют делятся на двенадцать категорий, но каждая из них стремится что-то улучшить - наш мир или общество. Мечтатели - те, кто соединил в себе все двенадцать стремлений и уравновесил их в необходимом единстве, обретя новые качества. В том числе - и возможность изменять суть других симайа одним прикосновением своего сознания. Сила Мечтателей - в их универсальности. Как ты сам понимаешь, такие умения очень редки. Те, кто овладел ими - уже, скорее, кристалл из двадцати четырех личностей, воплощающих каждую из граней нашей радуги, личностей, спаянных в нерасторжимое целое. Они намного больше нас - я имею в виду их сознания - и стоят вне всех категорий. Беда в том, что они плохо уживаются друг с другом, и в каждой йэнне может быть лишь один Мечтатель. Каждая йэнна - это отдельная, изолированная культура - большой корабль, астромат, или целый мир, даже не-планета. У каждого из них, конечно, разная степень влияния, разный авторитет, но ни один Мечтатель не имеет власти над другим. Верховной власти здесь не существует. Ее заменяет Йэннимурская Сеть. То есть, все мы.

- Но как тогда вы остаетесь единым целым?

- Вайми, это очевидная вещь - чем нас больше, тем больше у нас возможностей. Разделение, внутренняя борьба - бесплодны. Йэннимурская Сеть - это хаос, но хаос разумный, даже более разумный, чем все мы по отдельности. Разве в твоем случае мы что-то делали медленно или неверно?

- Нет. А где тогда мое место?

- Ты - марьют из самой нижней категории, даже не входящий в талхаас. Ты можешь стать Потерянным или найти себе пару. Третьего - не дано."

Вайми выясняет, что помимо Йэннимурского Объема во Вселенной существует еще шесть Объемов других сверхрас, чьи реальности противоборствуют между собой. Но и помимо них, как выясняется, существует немало развитых цивилизаций со своими силами и особенностями. Тут повествование раздваивается, и читатель знакомится с несколькими такими цивилизациями, находящимися в противоборстве, самой интересной из которых оказывается цивилизация сарьют. Вот как описывает их автор:

"Сарьют - это "свободные сознания", безмассовые квантовые функции, способные "вселяться" в любые ОРГАНИЧЕСКИЕ тела, вплоть до дождевого червяка (а симайа - это неорганика совсем и доступа к памяти "донора" - нет) + способность "видеть" другие сознания в "свободном" состоянии. "Живут" они в обычных телах (все спец. возможности - за счет техники) и возможность "выхода" - ограничена (грубо говоря - не все умеют) иначе - потеря сознания нужна, как минимум. Тут возможность "влипнуть" - полная, тела - не жалко (хотя - кому как), а вот есть ли желание... гм... тут, в принципе оригиналы могут быть отдельные... Детей иметь можно, но бессмертие - не наследуется. Одно из условий для образования Неделимой Сущности - праведная жизнь."

Хотя автор всеми силами пытается удержаться в рамках материализма, трактуя души как некие безмассовые квантовые функции, именно материалистическая трактовка здесь работает плохо. Поле может нести информацию, но только вкупе с энергией, и если даже один квант это один бит (а больше даже теоретически не втиснуть никак), то страшно даже представить, сколько нужно квантов, чтобы сполна описать ту сущность, которая в идеалистической философии зовется душой. С точки зрения же продвинутого идеализма то, что автор называет свободными сознаниями, это вольные духи, уже разорвавшие связи с телесными страстями и способные облекаться в плоть исключительно по собственному желанию. В терминологии гностицизма это пневматики, "люди Духа". И да, для поднятия на такую духовную высоту действительно не обойтись без праведной жизни, поскольку любое греховное помышление - это узы, накрепко связывающие душу с тварным миром.

Как подчеркивает автор устами своих персонажей, сарьют - это именно что люди, пусть и практически неуничтожимые, и достигшие духовной свободы, в то время как симайа - некие физические и энергетические сущности с человеческим интеллектом, способностями к телепатии и возможностью придавать своим телам весьма странные формы, но не избавляться от них вообще, хотя сознание каждого симайа содержится в некой матрице, по которой его можно восстановить.

Вот тут не могу не отвлечься и не указать на заметное сходство между этими сущностями и придуманными лично мной вестроносцами (см. мой роман "Проклятие миру"). Те же матрицы, правда, не только сознания, но и тела, по котором оные восстанавливаются в случае уничтожения, та же телепатия и возможность ментального вторжения в чужие сознания, способность представать в виде сгустка мыслящей плазмы, способность к целительству (пусть и не у всех), способность генерировать из собственной энергии материальные объекты. Такие вот божки, способные хранить в своей памяти дикое количество информации, но только не ту, что откроет им путь к спасению, демиурги, но не творцы духовных сущностей, привязанные к данной Вселенной (симайя - к своему Объему в ней). Все-таки философские размышления разных людей часто идут весьма схожими путями...

У сарьют есть свои собственные марьют, только уже не творцы, а клоны-помощники, стерильные и не способные к самостоятельной жизни. И одними из главных героев романа становятся сарьют Аннит Охэйо и его любимый марьют Малла. Они принимают участие в обороне заселенной людьми планеты Тайат, которую пытается захватить агрессивная раса ару. Космическая битва заканчивается высадкой десанта ару на планету и осадой столицы.

Тем временем в другой части Вселенной корабль "Тайна" обнаруживает Хару - хранилище сознаний древних сарьют - и симайа пытаются его вскрыть. Хара сопротивляется, разрушая корабль вместе с его обитателями, пытается проникнуть в сознание Вайми, но тот объединяет свое сознание с Харой и парализует ее придуманными им образами, и за это время другие корабли симайа успевают прийти на помощь. Симайа расшифровывают часть сознаний, заключенных в Харе, и обнаруживают, что они раздвоены и вторые их половинки существуют в это же время очень далеко в плавающей форме. "Тайна" отправляется туда и практически сразу подвергается атаке ару, у которых обнаруживается столь сильное оружие, что спастись от него симайа удается, только прибегнув к помощи машины Кунха, изменяющей физическую реальность. Ару оказываются повержены, но в этой новой физической реальности не могут существовать находящиеся неподалеку сарьют! Часть из них гибнет, а остальные вынуждены бежать, чтобы на другом конце Вселенной найти себе новое место для обитания.

Новыми покровителями тайатцев становятся симайа, и Вайми разворачивается там во всю ширь своей натуры, выискивая и уничтожая недобитых ару и справляясь даже со злобными Корхх, тайно основавшими на планете свою базу, когда один из которых пытается подчинить его сознание. Но грядет новая беда - прохождение Найнера - планеты, являющейся свернутой древнейшей реальностью, поглощающей чужие сознания. Найнер, не сумевший поглотить Тайат, пробуждается, начинает разворачивать свою реальность в окружающем пространстве, и не успевшие эвакуироваться тайатцы оказываются его пленниками, а вместе с ними и Вайми.

Сознание Вайми приживается внутри Найнера, начинает творить там собственный мир, поглощая при этом куски чужих, обнаруживая при этом свой неосознанный мазохизм:

"Среди его фантазий немалое место занимали разнообразные пытки, более или менее чувственные. Их с Линой любовь была удивительной, но Вайми испытывал порой необъяснимую обиду, подозревая, что есть множество иных, неведомых ему ощущений - не вкусных, не мучительных, а совершенно, непредставимо ДРУГИХ.

Боль от сознания незаслуженной обиды тоже была наслаждением - но реальных страданий он не любил и избегал, если мог. В племени ему часто причиняли боль - но Вайми всегда имел возможность отплатить тем же, и никогда не пренебрегал ей.

У Глаз Неба стойкость по отношению к боли считалась едва ли не главным достоинством юноши, и каждый из них старался доказать ее. Единственное, что сдерживало эти дикие состязания - естественное нежелание портить свою шкуру, одну на всю жизнь. Считалось более почетным иметь меньше шрамов - это доказывало ловкость и ум их обладателя. Вайми попытался обойти это ограничение - и, когда они с Найте и Маонеем заспорили, кто из них самый выносливый, собственное воображение обернулось против него. Он додумался развести большой костер, завалить его сырыми ветками - а потом спорщики вместе легли поверх них. Дышать было совершенно нечем, снизу ужасно пекло - но Вайми умел отвлекаться от реальности и выдержал больше, чем друзья. В результате, им пришлось приводить его, совершенно ошалевшего от дыма, в чувство. К тому же обожженый живот болел еще долго - хотя шрамов и в самом деле не осталось..."

И именно этот самый мазохизм помогает ему выпутаться, когда древние обитатели Найнера, недовольные его агрессией, лишают его созданного мира, погружая его в полный мрак, и ему приходится творить его заново, уже внутри себя, чтобы вырвать свое сознание из виртуального заключения:

"Принявшись, наконец, за дело, Вайми с крайним удивлением обнаружил, что главной проблемой оказалась не тупость, а самая обыкновенная лень. Соображал он очень быстро, но вот заставить себя выкладываться по полной не мог. Свободолюбия явно не хватало на полноценный мотив - в конце концов, он вовсе не страдал здесь - и, поразмыслив, он сосредоточился на более низменных чувствах, а именно, на обиде за незаслуженное заключение в этот мрак. Вообще-то, он попал сюда вполне заслуженно - но образ невинного страдальца доставлял ему наслаждение, он толкал его выдумывать все новые и новые обиды - а чем сильнее они разгорались, тем сильнее его тянуло вырваться отсюда."

Покинув в результате всех этих усилий свою виртуальную тюрьму он знакомится с сознаниями, обитающими в верхних слоях Найнерами, и вместе с ними оказывается освобожден симайа, которые для его спасения привели огромный флот, мощи которого был не в состоянии противостоять Найнер, остатки которого скрываются в неизвестном направлении. В лице одной из найн Вайми находит себе подругу и помогает другим найнам договориться с симайа. Его и самого делают симайа, чтобы восстановить его сознание в теле. Он знакомится со своим прототипом - первым Вайми, узнает об истинной истории самайа и об их вражде с Инсаана и Мроо. В довершение всех новостей в систему возвращаются сарьют, требующие в качестве компенсации за погибших сородичей все знания симайа.

Представителям двух цивилизаций удается договориться, Малла первым из марьют сам становится сарьют, Вайми знакомится с Аннитом Охэйо и становится его лучшим другом, после чего вместе со своей подругой Йэллиной и братом Вайэрси отправляется вместе с сарьют на поиски нового места обитания, где сарьют хотят создать новую Хару, наплодить марьют по новой технологии и заселить ими максимально возможное количество планетарных систем. Это им сперва удается, но их находит преследующий их Найнер, и его Реальность непременно одолела бы в схватке Реальность Хары, если бы не Вайми с Йэллиной, которые вернулись в Найнер и заполонили его созданными ими сознаниями. Вайми удается сойтись с Нэйит - древней душой Найнера, и Найнер распадается, преобразуясь в плоть созданных Вайми сознаний - теперь таких же симайа, как и он сам. Но самому ему больше не по пути с симайа, он возвращается к Охэйо и занимается вместе с ним засеванием Вселенной детьми Хары.

Невозможно не заметить, что персонажи с одними и теми же именами и, более того, со схожими способностями действуют и "Йэннимурской эре" и в цикле романов "Племя вихреногих". Это и Вайми, и Лэйми - старый друг Охэйо, извлеченный симайа из первой Хары, для этого романа вроде бы проходной персонаж, но за ним стоит масса историй, описанных в других произведениях автора из не представленного на этом сайте цикла "Дети Бесконечности" (найти его можно на "Самиздате"). Там более досконально проясняется и происхождение сарьют. Создается впечатление, что эти Вайми из разных реальностей представляют собой некий архетип и являются разными аватарами одной и той же могущественной духовной сущности, Лэйми, возможно, тоже.

Ну и напоследок нельзя не упомянуть о месте, где пытались пристроиться сарьют после своего бегства от меняющейся реальности. Это Сарьер, населенный людьми, но реально управляемый пятеркой файа, задержавшихся вместе со своей парящей твердыней в этой Вселенной, тогда как все их соплеменники уже перебрались в другую. Этот мир более подробно описывается в другом цикле произведений Waymy - "Пробуждение". Здесь сарьют вместе с файа успешно отбиваются от нападения порождений Мроо, а Малла расправляется с фанатиками из числа "чистых" - последователей файа. Таким образом, роман "Йэннимурская эра" становится настоящим Сильмариллионом Waymy - произведением, где воедино сходятся все сюжетные нити придуманных им миров.

Другие упомянутые в романе цивилизации описаны куда менее подробно, чем симайа, сарьют, миры Тайана и Сарьера, так что рассуждать о них особого смысла нет, но описанная картина и без того поражает своими масштабами и богата философскими откровениями. У меня складывается впечатление, что Waymy - самый недооцененный автор из тех, что публикуются на данном сайте. Буду рад, если моя статья поможет изменить это положение.