Рецензия на роман «Сказание об Эйнаре Сыне Войны. Часть Первая. Героическая»
– Мне. Сюда. Не было сказано! – изрекла Смерть с
таким трудом, будто каждое слово было
булыжником и ей приходилось их выталкивать. Голос
её был хриплым и низким, а перед тем, как что-либо
вымолвить, она ненадолго застывала с открытым
ртом, будто перекатывала непослушным языком
тяжёлые слова. - Но вдруг. Позвали сюда. Дело сделать. Ты!
Она ткнула узловатым пальцем прямо в Олега, от
неожиданности отступившего на шаг, хотя ему
казалось, что и с места не сможет сдвинуться.
– Смотрел. Куда не надо, – продолжала она грозно.
– Слушал. Что не надо. Дружить звал. Кого?!
Меня. В другом месте. Ждут давно! А я тут! (с)
Я тоже не должна была тут оказаться. Меня сюда никто не звал, а ждут в других местах, и выглядит эта реца как минимум странно. Это как если бы к вам вдруг пришла девушка, которую вы не трахали, и стала утверждать, что по вашей вине в положении, и вы, не теряя лица, с вежливой улыбкой и долей удивления гадаете, что происходит: то ли вы были под наркозом и не помните, то ли она попросту в темноте ошиблась дверью, потому что бухой ваш сосед, Орест, выкрутил лампочки на двух площадках, вашей и верхней.
В общем, так случилось, что этот обзор теперь есть, поэтому можете его прочесть, а можете закрыть и сэкономить себе время, всё равно здесь не будет ничего интересного, кроме ИМХОв, скучных подробностей моей виртуальной личной жизни, мультика вон там, чуть пониже, и порно-сценария в самом финале.
Впечатления от книги у меня смазанные. Основных претензий две.
Первая: текст похож на фильм в замедленной перемотке, вроде что-то и происходит, но, сука, пока дождешься этого чего-то – кони двинуть можно, и не волшебные воспитанные кони, а в переносном смысле. Да, подумалось мне, автор немилосердно тянет кота за яйца, а кот живой, он орёт. Это не обязательно означает начало ранней деменции. Возможно, просто детская привычка, как у Декстера Моргана.
Может кто-то не знает, так я скажу. Конченную лисичку в мультике зовут Ником. Терпеть не могу природные резервуары бешенства и подставы. Кто звал меня на пару Дьюка потрошить? И кто меня бросил с семью листками замечаний по тексту? Чё? Чинил сливной бачок, застрял в нём пенисом? Молодец, иди, сунь голову в унитаз и спусти 4 раза.
Сюжет книги строится вокруг полубога и героя, которого потусторонние родственники заманили в далёкую деревушку, где он должен был сразить обманувшего смерть колдуна, потому что смерть обманывать нельзя. Сюжет напоминает скандинавские саги и эпосы, мир устроен подобным образом: распри между людьми, вмешательство богов, месть, верность долгу, мужество героев, преодоление и превозмогание. Костяк текста построен по тому же принципу, правда, материал подаётся в ироническом ключе, который мне с негодованием пришлось принять, давайте признаем, юмор у автора так себе. Имеются гиперссылки на прочитанный автором худлит и просмотренный кинематограф, а также скромные личные наблюдения. В своём хрустальном шаре я увидела, что когда автор в жизни шутит в меру сил и способностей, то никто не смеётся. Вот эта попытка стебануться над тем, что принято описывать на серьёзных щах, в свою очередь, может говорить о латентной, как гомосексуализм, тяге к пафосу, и о страхе перед ним, и о страхе быть осмеянным, что провоцирует неудержимый стёб над героизмом, судьбой и прочим. Кроме смерти. Образ смерти хорош, причём любой из двух. Мне подумалось, если за каждым писателем придёт придуманная им смерть, то автору повезёт гораздо больше, чем мне. Ведь моя милостивая пани плохо одета, выглядит не очень и страдает дефектами речи. В то время как автор создал привлекательный образ, вызывающий желание умереть. Даже показалось, я откуда-то знаю эту худенькую, смешную, печальную и хрупкую девушку в чёрной одежде. У неё должны быть изящные кисти рук, тонкие пальцы и запястья. Я уже встречала её. И люблю.
Итак, в тексте имеется могучий герой, воспоминания (личные и песенные) о его прошлых подвигах, настоящие, и планы на будущие. Только, если присмотреться, окажется, что подвиги эти не столько гордость способны вызвать, как чувство неловкости и утомительную славу. ГГ показался мне похожим на сбуханого Тора в последней части франшизы, в промежутке между смертью Таноса и его «воскрешением», не хватило только пьяных слёз.
В книги имеются яркие второстепенные персонажи, к примеру скальд, восхищённый ГГ, как осёл Шреком, только лучше, т.к. хорош собой. Он настолько влюблён в ГГ, что имей тот соответствующие склонности, которые, по слухам, были свойственны некоторым героям и полубогам, мог бы использовать его природные биологические отверстия в собственных целях, монеты там носить, что ли. К примеру, надо расплатиться в кабаке: паря? Тот – тьфу! Это придало бы пикантности пресному изложению.
Я ещё вернусь к героям после, пока хотелось бы перейти к следующему пункту и высказать, наконец, автору своё негодование, а то всё хвалю да хвалю. А всем известно, что захваленный автор лучше писать не станет, в то время, как от души гриндерсом наебнутый пекинес летит далеко и звенит на всю округу.
Язык и стиль. До этого текста я читала у автора ещё одну большую форму и две малые. Его язык ужасен. Он бугрится корявым многословием, груб и тяжёл. Если бы меня лизнули таким шершавым языком, я бы заорала. Не, ну, смотря кто, куда, с какой конечной целью, в общем, про заорала, наверное, преувеличение.
Язык в «Сказании о Эльнаре» в добавок к своей тяжести усугублён диким и разнузданным, не знающим плётки канцеляритом, который по мнению автора должен передавать его несерьёзное отношение к теме, иронию и сарказм. Это не смешно, когда в сагу с элементами эпических сказаний и скальдических стихов, в невероятном множестве, целыми фразами вставлен канцелярит. Это убого и примитивно выглядит, это неприятно читать. И всё это идёт в одном флаконе с растянутостью! С безбожно, чудовищно растянутыми главами, похожими на груди игнорирующей лифчик пожилой звезды Вудстока! Если бы автор был коммерческим, я бы поняла, что это делается ради буквознаков, но это не так. Вот и получается, что я смотрю на звезду. Мне говорят, что звезда молодец, звезда бодипозитивная, но несчастные мои глаза не могут оторваться от этой искренне обвисшей, растянутой и погибшей груди!
Лаконичнее надо быть, избавляйтесь от пустословия. Вместо четырёх фраз – одну, и так далее. Вместо четырёх слов – одно, хе-хе.
Разумеется, мой отзыв, как и все остальные отзывы в мире – художественно обработанная вкусовщина без претензии на объективность, однако я выбрала неудачные и удачные места с моей точки зрения со всей сука-книжки, чтобы автор не думал, что я, как все другие рецензенты, прочла полторы главы, увяла и бегло заглянула в финал.
непоколебимую решимость во взгляде он обрушил именно на нее
Это как, обрушить непоколебимую решимость? Вот тут автор сразу нам даёт понять, что мы читаем юмор. Юмор в тегах заявлен не был, я юмора не пишу, не смотрю, не читаю, и книжку можно было закрывать. Но в то время я ещё ждала от Ника, ткнувшего пальцем в эту книжку, его куска рецки. В общем, с натяжкой соглашусь, что обрушить можно взгляд, но не решимость в нём.
вновь стоял один на один в интимной близости
– вот, кстати, в этом месте уместнее было бы поставить «стоит», в наст.времени. Ошибки нет, но стало бы благозвучнее.
Затем в средневековом антураже вспух и всплыл какой-то вестернизированный босс в качестве обращения.
А вот это ахаха, обхохотаться, классно придумал:
Проявлять полный непрофессионализм в применении боевых построений и неумение принимать грамотные решения в быстро меняющейся боевой обстановке!
Обожаю юмор уровня школьного квн!
В прямоугольнике хлынувшего в конюшню хмурого, липкого, мокрого света типичного симскарского утра
Чо? Липкого и мокрого свете? Хмурого, липкого, мокрого, типичного, симскарского? Да ну нафиг.
справившись с потрясением и страхом, немедленно приступил к мыслительному процессу и логическим умозаключениям.
– фууу, снова! да нет, всю казёнщину из текста не выбрать, этих тараканов можно уничтожить только вместе с избушкой.
Конь мстительно улыбнулся. Вообще-то лошадям улыбаться не свойственно, но эта – умела. И улыбалась довольно часто.
– мальчик, девочка? Зайчик, белочка? Лошадям – ладно, можно съесть, но сказал уже конь (Лошадь (преимущественно о самце; в речи военных, в коннозаводческой практике, а также в поэтической речи). Боевой конь. Ферма рысистых коней. □ Что ты ржешь, мой конь ретивый, Что ты шею опустил, Не потряхиваешь гривой, Не грызешь своих удил? Пушкин, Конь), пусть будет конь. Значит – этот. Не эта.
над назначением которых когда-нибудь станут биться величайшие умы и строить самые безумные теории; хотя ответ разочаровывающе прост: глядите, я настолько был шикарен, что даже моя гробница шикарнее вашей коробочки, за которую вы продались в рабство на ближайшие двадцать лет
– Как это на сюжет работает? Мне, конечно, дико интересны мысли автора по поводу пирамид, я ночами не сплю, размышляя, что автор думает о пирамидах, но зачем это в тексте?
Мальчишка, испугавшись внезапно проснувшегося литературного дара и подобравшихся сравнений, подскочил, как ужаленный, тонко пискнул, роняя вилы, и шарахнулся от стога сена как можно дальше.
– Чудовищная фраза. О канцелярите я уже молчу, мне уже плевать на него, я смирилась, что эта мерзость перед лицом г_да здесь стилеобразующая, но тяжеловесно-то как!
Но физиономия лишь дохнула ….., сонно причмокивая губами, почесала грудь и принялась….
– Физиономия, стало быть почесала… Это написал тот самый человек, который запрещает другим людям ковыряться в носу?
физиономия лишь сейчас догнала действительность.
– Долго бежала? Школьный квн.
Ответил конь, недовольно похрапывая и качая головой. Будучи крайне воспитанным, он не терпел пьянства, но то же воспитание не позволяло ему судить других. По крайней мере, выносить свои суждения за пределы своих мыслей, поэтому оставалось лишь молча наблюдать, как хозяин день изо дня скатывается все ниже и ниже по лестнице цивилизованности.
– чё ответил? Где его прямая речь, или хотя бы жестовой язык? Нет существительного, к которому относился бы глагол «оставалось».
И вот уже с самого начала пошла однообразная тягучесть. Сцена с пробуждением героя слишком затянута, все эти пьяно-пробужденческие описания можно было втиснуть в три абзаца, а не размазывать как сперму бабе по спине.
Снорри, выполнявший роль щита для односельчан, хоть и не находился на курсе прямого следования ребят, даже не стал пытаться с него уйти, терпеливо дождался, когда его ткнут в бок.
Нет, ну я уже зарекалась не выбирать канцелярит, но что это? Что это за деревянная дырявая бочка вместо фразы?! Ты же русский, ты же питерец, это же какой-то ужас. Что за содомия языка?!
Злоупотребление причастиями и деепричастиями явно говорит о том, что автор голоден: щи, щи, щи так и мелькают в его тексте, щи, посыпанные вшами, эти признаки бедности холодильника и речи:
растолкали жмущихся друг к другу, пятящихся селян, пара из них оторвали верещащего мальчишку от упирающегося отца, наградив последнего несколькими солидными ударами, и поволокли его к вожаку, драматично обнажавшему меч из ножен. Гордому, надменному, самодовольному, пышущему мощью и превосходством, как громадная навозная куча вонью в жаркий день, над брошенным к копытам хряка шестилетним зареванным мальчишкой. Оставшиеся двое ребят наставили копья на возмущенно зашумевших селян.
свиное рыло… вдруг сделалось по-детски обиженным, как у поросенка, в которого вместо деликатесных помоев плеснули содержимым ночного горшка.
Чёртов поросёнок и на помои обидится, если они прилетят ему в рыло, а не в корыто.
злобным антропоморфным хряком с недружелюбного вида мечом в руке
– а бывают мечи дружелюбного вида?
…расправил широкие плечи. Роста он и так был выдающегося, но почему-то стал еще выше. Взгляды Скарва, его кабана и ребят непроизвольно поползли вверх, чтобы найти ту высоту, на которой находилось лицо великана. Именно лицо – физиономией растерянного, полупьяного сельского дурака-переростка назвать его язык не повернулся бы. Это было мрачное, суровое, как симскарские зимы, и безжалостное, подобно северным ветрам, лицо с глазами, в которых медленно, но неотвратимо разгоралась ярость. Не та примитивная ярость, свойственная свирепому, неповоротливому зверю, которому по случайности или глупости отдавили больную лапу. Это была ярость звона мечей в пылу кровопролитной битвы. Ярость напирающих друг на друга армий. Ярость неистовых симскарских воинов, ломающих строй неприятеля. Ярость самой войны и бесконечных сражений, которые были, есть и всегда будут…
Странно. Такая нелепая книжка и вдруг испорчена толковым красочным описанием…
Симскара и что-то там вокруг нее возникла –
фраза подразумевает, что объектов было несколько, значит возникли…
Мать Любовь терпеть не могла, когда какой-нибудь наглый смертный, пусть даже царь, осмеливается оскорблять ее особу прагматизмом, политической дальновидностью и рациональным мышлением, поэтому карала неугодных своей излюбленной пыткой всякого рода трагически-романтическими геометрическими фигурами
Вот именно такими фигурами речи нас карает автор – трагически-романтически-геометрическими и всякого рода…
Эпизод с полётом хряк-берсерка до неба и обратно, мимо пира, спас купидон с сигарой.
Эпизод с таинственным и непонятным стариком не спас от переизбытка таинственности, непонятности и хождения кругами никто.
В общем, с первой главой закончила, переходим ко второй.
Не успела я ужаснуться началу главы № 2 с её сплошным потоком бесконечных местоимений – он, они, их, они, их, как начался диалог российских крестьян тобольской губернии, длинный, безликий, со словесами российской глубинки, ну ладно, слава старым и новым богам – без канцелярита.
Девушка недовольно нахмурила бровки, уперлась кулачками в бока, прижав в тех местах просторные одежды к телу, которые, как выяснилось, возмутительнейшим образом ее полнили.
В тех местах, которые полнили? Не одежды, а места. Потому что имеется связка слов «тех» и «которые». Соответственно смысл путается.
воплощение не отделимо от сущности, а сущность не отделима от личности -
наречие «неотделимо» пишется слитно, как и неотъемлемо, неразделимо, нераздельно. Из нас двоих русский – автор. Я – нет.
И снова неимоверно затянутый эпизод со скальдом. Автор так подробно описывает как тот готовился петь, будто это имеет значение или играет на сюжет, а на самом деле просто сожрало здоровый кусок текста. И нахрена читателям в третий! Раз! Описание внешности хозяйки таверны?!
Эпизод с песнями хорош, и даже улыбнул «бременем девственности», но следующему, с дракой селян, снова недостаёт динамики. Они толкаются медленно и подробно, словно водолазы под водой.
И, конечно, кроме Эйнара и обалдевшего Гизура, с раскрытым ртом проводившего взглядом тяжело ступающего героя, его никто не слышал и не видел.
где Смерть подевалась? Только что сидела, должна и она видеть
- Как куда? – изумился парень, словно не знать это физически невозможно.
спорна, знаете ли, физическая возможность знать или не знать что-либо.
Этот текст – самый скучный из всего, что я у автора читала. Но я – баба-кремень, я уже взялась, я принимаюсь за 3ю главу, в которой мы снова долго и медленно читаем о том, как ГГ пирует с мудрейшими и знакомимся с шепелявым отставным героем. Надо отдать автору должное, он так старался сделать различной речь каждого персонажа, что шепелявить и заикаться у него начали даже буквознаки. Вот, в самом начале прямой речи:
А я ему: «Н»е хошу жаднишу прошиживать, штолько ешшо шудовишш жубов не лишилошь!»
Кстати, это у вас прямая речь, оформленная диалогом, в которой персонаж цитирует другие диалоги, тут вообще не нужны кавычки, ни одна. Это просто речь, и всё. В общем, с одной стороны перс получился отличающимся от других за счёт картавости. Но с другой, сволочь старая, какой же ты болтливый! А учитывая растянутый сисечный стиль… Внутренний читатель был готов застрелиться, вчитываясь в эту бесконечную картавость. Но сила воли – моё второе имя, помните, да? Я только на прошлой неделе в 121-й раз бросила курить. Я закапала глазки, как любовь моя, Алекс. И я прочла дальше.
Вопреки распространенному мнению, стариковские нападки не так часто направлены на кого-то определенного и не несут в себе цели обидеть кого-то, кроме безжалостного и неумолимого Времени……………………….
Этот весь кусок с не блещущими новизной размышлениями хорош, я готова прочесть целую книжку, написанную в таком стиле. Но он быстренько кончился и снова пошёл школьный квн. В общем, порассуждать с грустным всепонимающим цинизмом автор может. Но едва доходит до подвига – нет, увольте, его сразу пробивает сперва на хаха, потом на говор лесковского крестьянина. Тут хотелось бы отметить странность рассказываемой Снорри истории. Если у него были сыновья, пропавшие без вести из-за того, что уже пытались побороть супостата, то почему же он ни разу не вспомнил о них, стоя перед хряком в 1й главе? Автор как мог объяснил, почему не сказали самому ГГ, но самому Снорри хоть вспомнить?
Рейдовая экономика эффективна лишь на коротких отрезках времени, агрессивная захватническая политика рано или поздно приведет к истощению ресурсов, опрометчивые и недальновидные дипломатические решения приведут к полной политической изоляции…
Ахаха! Как свежо, озорно и умно! Гениальный ход! Прелестная фраза! Я в восхищении!
Старик был в ярости, но это сильно не бросалось – выражение какой-то засохшей злобы и заскорузлой ненависти было для него вполне естественным и повседневным.
- это сильно не бросалось, не скреблось и не пыталось то и дело накрасить губы, это сидело смирно, да?
вздохнул Снорри, немного тактично помолчав
прелестно, а ведь он мог немного и бестактно помолчать!
подозрения о его проблемах с головой. – коряво, казённо и просторечно.
Вообще этот момент «уезжай_пака_папка_не_пришел» наивный. Не вижу никаких причин селянину спасать Сына Войны, разве что это его на слабо берут, но тогда Снорри достоин Оскара. В чём именно состояла подстава, мне понять не удалось, но автор утверждает, что она была.
Следующий диалог снова провис под силой притяжения. Полезного из него читатель узнал только то, почему ГГ считает смерть сестрой и о мелком шрифте договора с вечными силами, остальное всё бла бла бла.
Ну и бросилось в глаза то, что ведут они себя с заигрываниями. Обычно отношения сестры и брата попроще, без этих бесконечных взаимных прикосновений.
Да, занятное совпадение, я только недавно рассматривала лошадиный череп и вспоминала Песнь о вещем Олеге.
Глава 4. Соберись, Ленка, будь мужиком, чо ты как тряпка. Совсем фигня осталось.
А если начнется ругаться, да еще в присутствии детей и женщин?
чо-о?
Ладно, уломал, в эпизоде с копьём я всё-таки поржала.
позавидовали бы бритые налысо монахи в смешных оранжевых халатах, всю жизнь только тем и занимавшиеся, что крутили копья.
занимаВШИЕСЯ, соответственно, крутиВШИЕ, а то ужасно глупо – только тем и занимавшиеся, что крутили. Уж лучше вши со щами, чем так как есть.
Близнецы весили по сорок унций (ок. 1,1 кг) каждый
Автор, вы издеваетесь? Какие унции? У вас уже был и босс, и говор крестьян тульской губернии, и жаргон, чё вы мнётесь, как девственник? Вставляйте килограмм, не ссыте, на этом этапе вам уже можно ВСЁ, этот текст ничто не испортит.
Она взглянула на пол, где несмотря и, если честно, вопреки
«На» пропущено… Несмотря на! + если честно + вопреки! Короче норм, мне уже даже нравится. Я поняла - содомия - ваше второе имя, в рецках над авторами, в творчестве над языком. Профессиональную девственницу я съела и не поморщилась.
Эйнар посмотрел на него из-за прорезей для глаз в полумаске шлема, и даже если бы ему сильно захотелось, этот взгляд все равно не вышел бы менее насмешливым и едким – так уж постарались кузнецы, ковавшие Хюмир.
- Зачем? Мне? Это знать?! Лишнее, и это по всему тексту…
походил на типичного мрачного типа из фантазий скучающих высокородных сторйордских барышень, запертых в женских башнях
а вот тут я заинтересовалась, я ведь женщина и ничто женское мне не чуждо. Но сразу наступил облом в виде подчёркнуто комедийного воинствующего скотного двора. Стёб, стёб, стёб по всему тексту. И хоть бы забойным был, так ведь прескучный. Автор, очнитесь, у вас финал!
А вот отстойная атрибуция, чуть ли не впервые за книжку:
Однако эти… неблагодарные селяне, - вновь поморщилось аристократическое лицо, - явно подстрекаемые…
Так пишут лишь оголтелые графоманы, это не атрибуция, не надо такой херью разбивать диалог персонажа. Если вам мучительно хочется поморщиться аристократическим лицом, вы вполне можете сделать это с абзаца, тем более, что сверху в этой фразе персонажа УЖЕ ЕСТЬ одна атрибуция, к чему вот это вот? Можете не объяснять, скажите просто «ага», как ваш ГГ в этом последующем мучительно растянутом эпизоде. Что должны сказать читателю все эти ага и угу в ответ на пустое ниачомное бла бла бла, я понимаю, когда у Тарантино в фильме персонажи трындят полчаса ни о чём, но то специальное, работающее на сюжет и становящееся мемом ниачом, а у вас для чего это всё? Неужели просто для буквознаков, ах боже мой, это я уже говорила. Я чуть не повесилась, пока дождалась боёвки.
Слава всем богам, старым и новым, боёвка описана динамично. Как на мой вкус, ей не достаёт красочности, но хоть сиськи не висят, и на том спасибо. Разумеется, написано это с канцеляритом, означающим юмор. Я уже привыкла и улыбалась каждой казёнщине, как подружке. Есть и приятные моменты, мне понравилось, как показана работа смерти, то, что она всего лишь подавала ладошку умершему и провожала его под землю. Или традиционная работа с косой.
– Не-ет же, не послушал! Я с ней на этого похож, говорит, на этого, как его… - призрачное ворчание окончательно затерялось под толщей сырой симскарской земли.
Блин, и опять вторая атрибуция, которая не атрибуция вовсе и с абзацу бы её.
снова и весьма удачно впился
ох...
И увидел черный конский хвост, гнедые окрестности, оканчивающиеся мощными стройными ногами, и повернутую на него лошадиную морду.
Берём словарь, гуглим все значения слова «окрестность». Их три:
1. местность, прилегающая к чему-либо. Окрестность города. Деревня с живописными окрестностями.
2. только ед. окружающее пространство. Месяц стоял высоко и ясно озарял окрестность. И. С. Тургенев, «Записки охотника». - И всё в ужасной тишине! Окрестность, как могила. В. А. Жуковский
3. матем. то же, что окрестность точки; произвольное множество, содержащее открытый шар с центром в данной точке. Окрестность состоит только из изолированных точек, т.е. никакие две точки из окрестности не связаны между собой, то размерность в такой точке равна 1.
Синонимы - окру́га; частичн.: район
Нагнавшая перед смертью колдуна старость превратила его в высушенную, изборожденную глубокими морщинами физиономию лысого, как колено, худосочного столетнего деда, который продержался так долго исключительно из вредности и ненависти к стервятникам-наследникам. Даже его выражение вместе с закатившимися глазами оставляло впечатление какого-то раздраженного недовольства, а не предсмертной муки или испытываемой боли.
Ужасно коряво изложено про то, что старость колдуна превратила в физиономию.
Ну а дальше в заключении снова тянем кота за яйца и школьный квн, в ходе которого выясняется, что В.Цой всё-таки жив…
оставили с привязанной веревкой ногой к ножке общего стола,
Просто – привязали за ногу. Всё. Проще надо быть и естественнее.
Да, подумалось мне после восстановления автором социальной субординации, хорошо побеждать зло, когда смерть на твоей стороне во всех своих ипостасях, а также (ну тут спорно, впрочем, дело сделала) престарелая богиня мёртвых, с внешностью, одолженной у Стервеллы Де Виль.
А теперь о хорошем.
Поругавшись, отплевавшись и придумав кару моему несостоявшемуся соавтору, без чьей подставы я не пришла бы в этот текст, должна признать, что этим тяжёлым языком автору удаётся описать яркие, чёткие и понятные картины, а все его персы объёмны, видимы и до мелочей проработаны, включая второстепенных, в том числе собственные особенности речи. С пунктуацией у автора порядок и с атрибуцией диалогов (кроме указанных выше примеров). А это нынче редко бывает, так что я радовалась, видя каждый припинак там, где он стоит.
Кому подойдёт данный текст: умирающим людям (привлекательный образ двойственной смерти, как девушки и старца) и режиссёрам малобюджетных фильмов. Во-первых, всё действие происходит в одной деревне, в четырёх локациях: конюшня, кабак, тинг мудрейших, берег моря, поле, что для съёмок удобно. Во-вторых, автор за небольшую мзду может быстро переделать сюжет для традиционного, зоо и гей-порно: ГГ с будуна весело трахает в конюшне разумного коня из мультика, ГГ энергично шпилит, - станьте, дети, станьте в круг! - хряк-берсерков, пока его сестра смертельными минетами высасывает их души, в кабаке ГГ с душевным надрывом трахает сестру, а скальд – хозяйку с привлекательно-улыбающимися сжатыми губами, а затем 3х старцев, из которых один с паркенсоном, на его роль можно взять Бальтазара, ну и т.д. Советую автору заранее приступить к переделке, вы видите, как новыми яркими красками заиграло ваше произведение под моими тонкими пальцами с идеальным, как всегда, маникюром?
Кому не подойдёт текст: дальнобойщикам, таксистам, беременным (зануда родится) и кормящим (всосать может), а также школьницам старших классов (формирование вкуса).
Так-то, братцы вы мои, как говаривал Алекс Де Лардж...