Рецензия на роман «Берег Живых I - Наследники Императора»
С фэнтези у меня отношения сложные. Потенциал жанра уважаю очень сильно, но не понимаю тех рамок, в которые он себя усиленно загоняет. В какой-то момент я даже впал в депрессию, увидев в книжном магазине огромные стеллажи, туго забитые «кирпичами» за авторством всяких разных Перумовых и подобных. И в каждом кирпиче — Средневековье, орки, эльфы, маги, гномы... Казалось бы, поиграли и будет — нет. Вот появляется новый автор, трепетно выкладывает куда-нибудь свое творение, а там уже из аннотации торчат длинные уши средневековых эльфов и прочей фауны, характерной для жанра. И сразу хочется спать. И фэнтези прочно ассоциируется с эльфами и орками. И от слова «фэнтези» тоже спать хочется, несмотря на весь огромный потенциал жанра.
Роман Анны Никитиной изначально зацепил гордо выраженной древнеегипетской составляющей. Спать поневоле расхотелось. Наконец-то кто-то понял, что фэнтези — это вовсе не обязательно фанфик по «Властелину колец», фэнтези можно на любой мифологии делать, даже на собственной, не говоря о том, что Средневековье не единственная эпоха, с которой можно работать. А древнеегипетский антураж прямо-таки просится в жанр. За одну идею уже захотелось заплатить. И приобретенная книга — скажу, забегая наперед, — вложенные деньги успешно оправдала.
Тем не менее, роман умудрился заманить меня в хитроумную западню. Стоило немного вчитаться, как появились эльфы. Однако я закрыл глаза, применил расслабляющую технику дыхания и принял это. Ну эльфы, сказал я себе, ну ладно. С кем не бывает. У меня, вон, вообще — вампиры, тоже фиг кому докажешь, что не «Сумерки». И продолжил читать.
Сходу мы попадаем в сердцевину тщательно спланированной гнусности — нехорошие личности убивают царского сына. Да не какого-нибудь, а старшего. В царском доме начинается шевеление. Шевелится царевна Анирет, горюя по брату и стараясь утешить отца. Шевелится царевич Ренэф, желая поскорее уже кого-нибудь убить, а то, мол, зря он, что ли, с младенчества шашкой махать учился. Пуще всех шевелится царица Амахисат, всем своим видом выказывая непростоту и хитроумность, устремленную к корыстям. А вот глава семьи шевелится с большой неохотой. Потому что ему приходится принимать непростое решение. Теперь, когда нет старшего сына, кому завещать престол? Воинственному, но не рассудительному Ренэфу, или же мудрой, но мягкой Анирет, которая ко всему еще и женщина. Плетутся интриги, строятся планы, а произошедшее начинает раскрываться с разных сторон. В том числе — весьма неожиданных.
Постепенно в произведении выкристаллизовываются основные сюжетные линии и, соответственно, главные герои. Анирет отправляется к жрецам Таэху для обретения союзника и защитника. Ренэф выдвигается с небольшим отрядом в нейтральную Лебайю, населенную преимущественно людьми, чтобы отыскать убийц брата...
Тут надо остановиться и сделать оговорку: основные герои — рэмеи. Они почти как люди, но обладают хвостами, рогами и когтями. Их по жизни недолюбливают эльфы. По окончании крайнего акта недолюбви, минувшего тридцать лет назад, и образовалась вроде как нейтральная Лебайя, населенная людьми, живущими между молотом и наковальней. В смысле, между рэмеи и эльфами. Нейтралитета без силы быть не может, поэтому кто-то склоняется к рэмеи, кто-то — к эльфам, а кто-то — смотря кто больше заплатит.
Поначалу, конечно, физиология рэмеи вызывает читательский диссонанс. Сознание все-таки антропоморфирует героя, и когда отец вдруг гладит Анирет между рогов, приходится растерянно хлопать глазами. Вот в таких вещах кино сильнее литературы, как ни крути. Однако автор старается создать у читателя целостные образы. Без нарочитости, аккуратно, но уверенно показывает то коготь, то рог, то хвост, вплетает все это во фразеологию, так что в конце концов срабатывает механизм привыкания. Ну рога, ну подумаешь.
Возвращаясь к героям. Если брать в целом по первому тому, то наибольшее впечатление производит Ренэф. Отношение к нему сразу возникает негативное, воспринимается этаким Джоффри Баратеоном при маме Серсее (персонажи малоизвестного американского фэнтезийного цикла «Песнь льда и пламени», автор — некто Дж. Мартин), правда, повзрослее и с зубами поострее. Когда он выдвигается на задание, поневоле ждешь, что налажает, или же превратится в конченую мразь. Однако персонаж внезапно растет и становится самым ярким и близким сердцу (рискую показаться субъективным, но я вообще парень рисковый).
Царевна Анирет тоже интересная личность. Она, равнодушная к власти и не обладающая никакими специальными навыками, узнает, что, во-первых, отец сватает ее в преемницы, а во-вторых, за это сомнительное счастье еще придется грызться с родственниками. Возникает и начинает развиваться многогранный конфликт между долгом и личными предпочтениями. Эта история движется плавнее, чем становление Ренэфа, и на момент окончания первого тома дает результат только по сюжету. Самой героине, чувствуется, еще предстоит расти, но показывать зубы она уже научилась.
Третья линия касается невинно убиенного царевича Хэфера и послушницы Тэры. Последняя обладает наличием золотистых с серебром волос, что изрядно обескураживает читателя и заставляет предположить дальнее родство с принцессой Ирабиль (персонаж малоизвестного отечественного фэнтезийного цикла «По ту сторону Алой Реки», автор — некто В. Криптонов). На волосах, впрочем, сходство не заканчивается. Тэра так же склонна к таинственным встречам, самоотверженности и любви до саркофага.
Эта линия, в целом, довольно статична, но именно здесь ощущается смысловой центр романа, и именно здесь сокрыта самая романтическая из всех заявленных лирических составляющих. И здесь я позволю себе единственную претензию автору за следующую сноску, пришпиленную к одному трогательному эпизоду:
Отсылка к повести «Прикосновение памяти» Томаша Колодзейчака, впечатлившей меня в детстве.
Признаться честно, ощущение такое, будто на полном ходу в шлагбаум впилился. Представьте, смотрите вы в кинотеатре фильм, уже почти рыдаете от наплыва чувств, и вдруг стоп-кадр, выходит режиссер и говорит: «А вот этот поворот сюжета я позаимствовал у Куросавы, отличный режиссер, рекомендую!» Вот и тут примерно так же. Ладно, я не против разрушения четвертой стены, но сносить весь театр ради одной ремарки... Мне это кажется расточительным. Какой такой Томаш Колодзейчак, когда мы в древнем мире, когда нас окружают рэмеи? Лет через сто, когда эту книгу переиздадут в двадцатый раз, в академической серии, такая сноска будет иметь для филологов огромное значение, но сегодня - это шлагбаум.
Отсюда перейду к сноскам вообще. Их много, и в подавляющем большинстве они толковые. С их помощью можно подробнее разузнавать о растущих вокруг древнеегипетских кустах и деревьях, о древнеегипетской архитектуре, древнеегипетском (и не только) военном деле, древнеегипетской одежде и, собственно, авторском мире. Проработанность которого вызывает уважение. Чувствуется серьезная работа с материалом. Во многом за счет этого роман ощутимо возвышается над другими представителями современного фэнтези. В нем найдут свое и эмоциональные, и аналитические читатели. У меня мозг слабый, поэтому я больше следил за сюжетом и героями, чем за окружающей их средой. Но даже я заметил, что вокруг все достаточно древнее и египетское. Сцены прописаны очень хорошо, автор умело рисует картинку в голове читателя. Роман, если можно так выразиться, очень живописный и порадует в первую очередь визуалов.
Отдельно хочется отметить сцены боевых действий. Очень часто авторы фантастики и фэнтези наступают на совершенно детские грабли: сходу бросают читателя в гущу сражения, позабыв объяснить, кто все эти люди и почему на них не должно быть наплевать. В «Береге живых» все наоборот. К тому моменту как начинаются боевые действия, каждую царапину на теле героев воспринимаешь как личное повреждение. Роман написан не ради батальных сцен, наоборот, батальные сцены здесь — мощный инструмент раскрытия героев и движения сюжета вперед.
Что касается второстепенных и третьестепенных героев, то здесь нельзя не отметить психологического мастерства автора. Танцовщица Мисра, староста Сафар, градоправитель Ликир, предатель Павах, жрец Перкау, служанка Мейа, военачальник Нэбвен — запомнятся надолго. Все это несмотря на то, что основной пафос романа — это все-таки мир, а не герои. Великолепно получилось и то, и то. За финальной сюжетной аркой, связанной с бывшим командиром стражи и его похищенной женой, вообще следишь, затаив дыхание. И концовка - просто огонь.
Подведём итоги. «Берег живых» — по-настоящему крепкий, детально и всестороннее проработанный роман, основанный на богатом историческом материале. Захватывающий сюжет, яркие персонажи обеспечивают неослабевающий интерес к живописному и разнообразному миру. Работа профессиональная на всех уровнях, однозначно рекомендуется к прочтению самому широкому кругу читателей. Официально жду второй том.