Рецензия на роман «РОЖДЕНИЕ БОГОВ I. Иллюстрированный роман»

Туманность Артемиды

Фантастика ефремовской школы со всеми её достоинствами — и недостатками тоже. Так я охарактеризовал бы роман Алекса Кимена «Рождение богов». Текст довольно неординарный, дающий пищу для размышлений.

Действие начинается в наши дни. Землю атакуют космические пришельцы. Без лишних слов они замедляют процесс ядерного синтеза в недрах нашей звезды. То есть, проще говоря, гасят Солнце. Единственное, что успевают сделать земляне, — это отправить в прошлое человека, который должен заблаговременно подготовить цивилизацию к обороне.

Посланцем становится не учёный и не военный, а студент-экономист Алексей.

Выглядит такое решение как минимум неожиданно — в том числе и для самого студента. Автор романа это хорошо понимает и готовит аргументацию. К ней я вернусь чуть позже, когда буду разбирать смысловую и идейную составляющую.

Пока же Алексей попадает в пятый век до нашей эры. Его берут в плен неулыбчивые бородачи (некое праславянское племя, судя по географии) и продают в рабство заезжему эллину-купцу. Студента везут в Афины, в самое сердце древнего мира…

Степень серьёзности, с которой будет восприниматься такой сюжет, зависит от умения писателя передать колорит эпохи. По этому пункту моя оценка — в основном положительная. Текст не показался халтурой, сляпанной на коленке. Автору интересно то время. Он к месту употребляет древнегреческие топонимы, цитирует античных философов, знает бытовые реалии (гинекей — женская половина дома, андрон — помещение для мужских попоек с гостями и т.д. и т.п.)

И, что ещё важнее, автор понимает — образ мыслей и поведенческие стереотипы людей зависят от исторического контекста. С учётом этого прорисовываются психологические портреты героев.

Афинянин-аристократ Тофон — благороднейший человек по меркам своего времени. Он законопослушен и добр. Ценит и хвалит своего раба Алексея. И совершенно искренне убеждён, что оказывает рабу великую честь, обещая отпустить того на свободу лет через десять или пятнадцать.

Дочь Тофона — образцовая девица на выданье. Чиста, невинна, прошла обучение в храме. В трудные минуты мысленно обращается к Артемиде, вечно юной богине. Покорна судьбе, мечтает послужить своему народу и городу. Но все эти несомненные добродетели не помешают ей оклеветать раба, который посмел её разозлить. Ведь раб есть раб, он обязан знать своё место…

Такие штрихи — в плюс автору.  

В конце концов, разумеется, гость из будущего получит волю. Это не спойлер — читатели, думаю, и так понимают, что главный герой ничего не смог бы достичь, оставаясь в рабстве. Ведь ему предстоит, напомню, скорректировать историю так, чтобы Земля была готова к сражению, которое предстоит через два с половиной тысячелетия…

Похожие сюжеты в русскоязычной фантастике уже были.

Вспомним повесть «Миссионеры», которую написали Евгений и Любовь Лукины. Там пришельцы из будущего готовят тихоокеанских островитян к вторжению европейцев. Ставят общество на военные рельсы — с таким размахом, что жуть берёт.

Вернёмся теперь к «Рождению богов» и снова зададимся вопросом — почему в прошлое отправили Алексея, студента-гуманитария? Ну, во-первых, он сын одного из физиков, создавших машину времени. Но дело не в попытке отца спасти своё чадо любой ценой. Алексей — один из немногих, кому отец полностью доверяет. Посланец молод (то есть успеет больше), понимает экономические процессы, а главное — он «хороший человек». Да, это цитата из текста. И вообще, Алексей способен «из всех решений выбрать самое доброе», как персонаж Стругацких.

Тут я, признаться, слегка запутался.

Чего, собственно, добиваются инициаторы прыжка в прошлое? Сделать землян боеспособными по космическим меркам? Но при подготовке прыжка звучат рассуждения, что если поручить миссию военному-профи, то результатом его усилий станет «планета, заваленная бесполезными танками и ракетами».

Так что вместо военного у нас — Алексей. Свою задачу он видит в том, чтобы «ускорить прогресс», «изменить наше общество, изменить образ мыслей человечества». Но что конкретно имеется при этом в виду?

Лично я, прочтя первый том, пока не успел понять.

Более того, у меня составилось впечатление, что точного ответа не знают и сами организаторы миссии. Они действуют почти наугад, хватаются за соломинку.

Известен ли ответ автору романа?

Надеюсь, что да. Для меня это — главная интрига сюжета, который пока только начинает раскручиваться. Причём автор явно затеял серию именно для того, чтобы донести до нас некую идею, концепцию, а не просто развлечь.

Да, концепция здесь первична, а приключения — производные от неё.

Фантастика по заветам Ефремова так и строится. Причём это порой принимает гипертрофированные формы.

Вспомним «Туманность Андромеды», ставшую культовой. Там всё подчинено философии. Автор делится с нами своими представлениями о том, какими должны быть люди. Вкладывает в уста героев программные монологи. Конструирует модель идеальных человеческих отношений…

На всякий случай оговорюсь — я очень уважаю Ивана Антоновича Ефремова. Но его романы воспринимаю в большей степени как трактаты, философские размышления, а не как художественную прозу.

У Алекса Кимена в «Рождении богов» герой тоже склонен поразмышлять. К примеру, одна из глав — это монолог, оформленный как дневниковая запись. 

Если же взять устную речь, то персонажей иногда будто переклинивает — они перестают разговаривать и начинают вещать. «Пока Гелиос пересекает в своей колеснице небесную твердь, а Гея рождает благодатную ниву, были и будут Олимпийские игры в Элладе!» — это произносит не жрец, не оратор перед публикой, а двенадцатилетний мальчик.

Подобное, к счастью, встречается достаточно редко. В целом автор старается сделать речь персонажей более разговорной, хотя задача эта — сложнейшая. Мы ведь понятия не имеем, как люди говорили в ту полумифическую эпоху. Приходится додумывать. Может, поэтому некоторая выспренность в «Рождении богов» (как в «Таис Афинской» Ефремова) не вызывает, в общем-то, отторжения.

И, кстати, об устной речи. Перед нами — не фэнтези, никто не вложит главному герою в мозги знание древнегреческого. Всё приходится учить самому, буквально с нуля. При этом студент из будущего — не гений, не супермен. Он испытывают сомнения, страх, ошибается и делает глупости.

Короче, он — живой человек. Автор это подчёркивает, стремится оживить текст за счёт ярких эмоциональных подробностей. Вот Алексей, оказавшись в прошлом, впервые открывает НЗ, надкусывает шоколадный батончик: «Вдруг Лёша осознал, что всё, что у него осталось от привычного, комфортного, но навсегда угасшего мира, — это вкус (…) Поедание батончиков показалось ему чуть ли не кощунством».

О себе герой скажет так: «Знаю, что я наивен, и каждый день благодарю богов за этот дар». И, похоже, именно это качество Алексея крайне важно для автора. Дальше последует такая сентенция: «В моём прежнем мире почти не было наивных людей (…) Люди боялись быть настоящими, стыдились себя и своих чувств (…) Иногда я думаю, что, может, именно поэтому мой мир исчез. Если в мире не остаётся ничего настоящего, он исчезает».

Может, в этом — одна из главных мыслей романа.

«Рождении богов» — не типовая книжка о попаданце в прошлое. Прогрессорство здесь подано ненавязчиво, с некоторой условностью. Автор покажет, на какие изобретения сделана ставка, но не будет вдаваться в технические детали. Ему, автору, важнее эмоции, душевные переживания человека в чужой эпохе.

История непростой любви, кстати, тоже будет.

Ну и, конечно, совершенно особый козырь романа — это иллюстрации художника Валерия Шамсутдинова. Выразительные, цветные, насыщенные деталями. Их много, и они дополняют текст, расцвечивают его в буквальном смысле этого слова. Роман за счёт этого становится ещё более необычным.

***

И в качестве бонуса от меня — стихотворный логлайн романа:

Супостатов галактических
разобьём через античность мы.