Рецензия на роман «Тропа до звёзд»
Начну издалека. Известный в узких кругах литературовед Хэролд Блум в "Страхе влияния" рассматривает феномен разочарования, который испытывает начинающий автор, когда сталкивается с тем, что мастера прошлого уже высказали все то, что он сам собирался поведать читателю. В связи с этим Блум указывает (недвусмысленно демонстрируя свои симпатии) на метод преодоления этой проблемы, практикуемый "сильными поэтами", которые отходят от традиции и принимаются за "искажающее прочтение" канонических сюжетов, тем самым обретая желаемую самобытность. Но возможно ли несколько иное? Возможно ли создать по-настоящему хорошую вещь, рассказать историю, которая напомнила бы прежние не отрицая их, не впадая в искушение новизны ради самой новизны, но вместе с тем - чтобы это была новая история?
Пожалуй, это вполне удалось Александру Лепёхину. Перед нами, крупным планом, непростые взаимоотношения людей обычных и людей особенных, вырвавшихся в космос, преодолев так или иначе те противоречия, которые стояли на пути этого рывка - но неизбежно, в силу самой природы человеческого восприятия подобных себе, столкнувшихся с новыми противоречиями и новыми вызовами единству человечества, потребному в эту эру никак не менее, чем до неё. Все это уже так или иначе было и до "Тропы до звёзд" и одновременно с ней, навскидку - одна из линий "Мира полудня" Стругацких, "Звёзды - холодные игрушки" Лукьяненко, "The Expanse" Фергуса и Остби (как бы кого не коробило упоминание "этих сериалов" в контексте литературы - но я отошлюсь именно к сериалу, а не к исходной серии книг Абрахама и Фрэнка), и было - в разных вариациях, хотя, по сути, не так уж и важно, к чему относится антитеза "обычный - особенный", к хомо сапиенс и хомо в-чем-то-супернатуралис, человеку и анхуману, человеку и... человеку. Но - чего в "Тропе" нет, так это трагически безнадёжной неопределенности, вставшей в отношениях людей и люденов, апокалиптической демонстрации признаков конца цивилизации землян и декларации побега астероидян как нового Исхода, и нет - подросткового максимализма и душевной инфантильности, свойственных героям Лукьяненко, как бы противопоставляющего этих "чистых" всему повзрослевшему миру.
"Тропа" (и примыкающие к ней произведения), конечно, требует подготовленного читателя. Читателя, способного увидеть аккуратно рассыпанные по тексту отсылки к другим произведениям - предшественникам канона и просто созвучным автору по мировоззрению, отсылки ироничные, полемизирующие и имеющие свойство оммажа. Читателя, способного оценить прекрасный, богатый русский язык книги, который, помимо прочего, позволяет говорить о "Тропе", как типичной представительнице литературной традиции.
Более я не скажу ничего, дабы не уподобляться, прости Господи, Юзефович или Долину, и не показаться "сильным читателем" по Блуму, что, с одной стороны, претендует на значимость своего суждения о тексте для других (что мне не просто не чуждо, но даже и свойственно), но вместе с тем, чрезмерно "вчитывающем" в текст то, что не было вписано туда автором и уверенном в том, что его интерпретация более истинна, нежели авторская.
Резюмируя - если безоговорочно отбросить популярное снобское пренебрежение к жанру, перед вами, со всей определенностью, редкий в наше время достойный образец русскоязычной литературы, а Лепёхин - третья (в хронологическом порядке моего знакомства с творчеством - более я не вкладываю в это числительное никакого другого смысла) фигура после Поповой и Соловьёва, дающая надежду на то, что хорошие отечественные книги не исчезнут с полок и жёстких дисков. Можно по-разному относиться к сюжетным поворотам "Тропы до звёзд", решениям героя и самой его персоне, но если вы при этом не обратите внимания на собственно художественные достоинства этой книги - пожалуй, с вами совершенно точно что-то не так.