Рецензия на роман «Красная Книга»

Высокий толстяк в красной рубахе сразу привлек мое внимание. В его фигуре чувствуется мощь, жизненная сила. Губы, привыкшие целовать. Глаза, привыкшие целиться. Руки, привыкшие к стольким делам, что он и сам устанет перечислять. Только увеличив изображение, можно увидеть, что лицо выглядит изможденным, а взгляд из насмешливого превращается в просто усталый. Серьезно, Великан Ингвар – главное, ради чего я читала эту книгу. Ни сюжет, ни атмосфера не работали бы, если бы не хотелось следить за героем. Он живой, он настоящий. Он улыбается. 

Немного раскрываю карты. Действие романа происходит в двух локациях. Первая – собственно Лалангамена, тот «реальный мир», в котором существует герой. По крайней мере, так кажется. Вторая – Убежище – пространство, населенное образами из сознания героя, его «внутренний мир». Вопреки названию, это не только место для отдыха, но и тренировочная площадка для обретения новых навыков – волевых в первую очередь. Путешествие по Убежищу похоже на прохождение компьютерной игры: герой приходит к одному из учителей, справляется с испытанием – локация пройдена, переходите к следующей! При этом испытания здесь далеки от простого «махания мечом» - перебарывать герою приходится самого себя.

Из Убежища – в реальный мир, вот только и жизнь в Лалангамене похожа на непроходимый квест. Автор намеренно стирает грань между тренировочным Убежищем и действительностью, чтобы подчеркнуть: жизнь – та же игра, череда испытаний на прочность. «Красная Книга» напоминает мне «Темную Башню» Кинга: жизнь как Путь, жизнь как игра, мудрые изречения, жесткие уроки. Вообще, читая, все время ловишь инсайты. Вот, например, один моих любимых отрывков:

Нинсон заметил, что под ним, в воде, шныряют сотни карпов.

— Брось руну. Захолони рыбу. Ударь острогой.

— Я ранен. Мне как раз такое движение нельзя делать.

— Правда? Серьёзная рана?

Ингвар продемонстрировал плечо, залепленное коркой побуревшей мази. Каждое движение дышало болью. Но сочувствия он не дождался.

— Да мне-то ты зачем показываешь? Рыбе покажешь. Она поймёт. Может, сжалится. Даст пропороть себе брюхо. Чтобы ты, калека, пожрал. Я не знаю, как там у вас. У сухопутных. Но здесь у нас, на глубине, рыбы не особо жалостливые. Можешь порыбачить. И с рыбой выяснить, совместимы ли твои ранения с жизнью или нет.

— Совместимы, только вот…

— Не мне, — остановил его Лоа. — Ссы в уши рыбе.

Мир Лалангамены заинтриговал, но не стал понятным. Местные обычаи, детали, предметы быта здесь иногда цепляют даже больше сюжета. Но цельной картинки не складывается: не определяется эпоха, не понятны основные законы.  Чувствуешь себя, как герой фильма «Холоп»: ты абсолютно беспомощен и ничего не знаешь о мире, в который попал. Если сейчас тебе скажут, мол, кино тут только черно-белое, а девушек увела Золотая Орда – тебе останется только принять это=) Или усомниться в реальности мира и окончательно потерять ориентацию.

Хотя, если подумать, «Холоп» вспомнился мне не случайно. Под конец кажется, что ощущение неестественности происходящего - не ошибка. В некоторых моментах его разделяют и герой, так что это становится одной из загадок. Во время чтения у меня появилась куча версий, что может происходить на самом деле, но пока интрига сохраняется. На всякий случай, готовлюсь к нолановскому перевороту в следующих частях:)

Из того, что мне (именно мне) не понравилось: какая-то «компьютерность» изображения, будто все происходящее – часть компьютерной игры. Здесь нет приемов литрпг, я имею ввиду именно ощущение от текста. Даже подчеркнутая материальность мира (подробные описания предметов и т. п.) только усиливает эффект, будто речь идет о хорошо прорисованных деталях. Вот этот момент вообще не могу представить НЕ рисованным:

Смущение ему уже отбили, а любопытство ещё нет. Великан любовался. Всё в женщине было ладным. Каждая деталь. И лицо, и светлые, утонувшие в лунном свете глаза, и даже долговязая фигура. И запах, что окутывал её. Всё это прекрасно сочеталось, но тем неуместнее это великолепие было здесь.

Запах раскалённого металла и дух свекольного самогона — да.

Голый, залитый кровью и желчью пленник в колодках — да.

Пьяный костистый дознаватель в грязной рясе — да.

Тупоголовый Мясник в заскорузлом фартуке — да.

Привкус человеческого страха и отчаянья — да.

Всё это было из одной пьесы.

И вдруг в сердце тьмы распустился колдовской цветок. Словно выпала из ветхого томика алая шёлковая лента. Она притягивала взгляд больше, чем сами страницы.

(Но это чистое имхо, кто не почувствовал, может просто полюбоваться стилем)

Кроме стиля, меня долгое время напрягало количество цитат и отсылок. Я знаю, что в постмодернизме так принято, но не до такой же степени! Зачем мне постоянно напоминают, что мир вымышленный, зачем Дяченко и Олди, зачем цитата из Цоя на груди у наёмницы?! [Apd. Это при том, что я далеко не все увидела] Уже к концу именно цитаты подсказали мне, как воспринимать книгу. «Красная Книга» - это и есть Убежище, внутренний мир, сформированный сознанием автора. Поэтому цитаты – естественная часть этой вселенной. Цель Убежища – переработка жизненного опыта, поиск внутреннего ресурса. А читатель здесь – только гость, который может пройти весь путь вместе с Ингваром, или отойти в сторону.

Общее впечатление: понравилось и заинтересовало, а где-то и подтолкнуло к собственным мыслям, хотя мир и не стал для меня родным и любимым. Это все-таки не мое Убежище, но отдельные его части превратятся в цитаты и образы, и будут наполнять уже мой внутренний мир. 

И мне почему-то кажется, что так оно и должно работать.