Рецензия на роман «Крестоносец»
Люблю старинный строй баллад,
И их тягучий слог.
Теперь поют на новый лад,
Чтобы каждый слышать мог.
Чёрный плащ... Только один крестоносный орден носил такие плащи с белым крестом (реже - белый крест на красных плащах и коттах) - Орден братьев иерусалимского госпиталя св. Иоанна Крестителя, т.е. госпитальеры. Безусловно, автор понимает о чём я сейчас говорю. И в образе главного героя этот атрибут многое значит и, возможно, играет решающую роль.
Средневековые баллады буквально пронизаны духом рыцарского романтизма - рыцарь всегда хорош и прав, он не сомневается, потому что тот час же на стороне обиженных и ущемлённых. Он никогда не оглядывается назад, потому что в прошлом не видит и не слышит упрёка. А внутри борца за справедливость (и честь благородных дам) нет и капли сомнений в том, что он честен, достоин всеобщего одобрения и справедлив по отношению ко всему миру. И тут в литературу вступает новый вид рыцарства - рыцарства на крови, где сама кровь - ради веры, а жизнь - для вечного монашества и во имя искупления грехов всех смертных.
Рыцарь-крестоносец, рыцарь-воин Креста, рыцарь-монах - вот удел реальности современного той эпохе рыцарства, но душа последнего, натурально представленного в стихотворном романе автора, не приемлет ограничений и вечной схимы во всех отношениях к жизни, его окружающей, реального бытия, а не замутнённого религиозным фанатизмом существования на грани жизни и смерти. Господь дал им, этим рыцарским воплошениям эпохи, веру и уверенность в своей правоте, но не забрал уши и глаза, а разум не сделал деревянным. Их стараниями Латинский Восток, долгое время слыл Иерусалимским царством - не Храмом Веры во плоти, а очередной вуалью мирской власти. Вот такой рыцарь-крестоносец и стал главным героем романа Владимира Палагина, человеком способным оглянуться назад - сравнить себя в прошлом и настоящем. И главное - сделать вывод о собственной ненужности и бесплодности пролития чужой крови. Крови ради крови иноверцев, а не крови ради ущемлённой сарацинами веры.
Один за всех, и каждый за себя.
Дух воина. С победой, но без мести.
Он тот, кто понял самого себя,
Он – следствие своих вчерашних действий.
И атрибут религиозного бесчестия,
Которому служил и веря, и любя...
Романтизм отношения к мирозданию и вся неординарность окружающей реальности становятся основным мотивом романа "Крестоносец". Пусть он в стихах, пусть это поэма, но она ни в коей мере не умаляет литературного реализма текста, его художественного воплощения в конкретный образ героя - отражения эпохального реализма.
Не могу цитировать стихи (нет цитирования), но читателю - будущему их ценителю, это и не потребно. Они просто великолепны, метафоричны, притягательны и по-авторски чувственны. Стихи ради образов и правливости подачи человеческих эмоций, а не для красования цветастыми оборочками стихов и рифм. Да, для литературного прозаического романа - текст по а.л. короток, но здесь одно четверостишие может статься равным главе полновесного текста большой формы. А по классическому историческому канону "место-время-люди-действия-результат" всё стоит на своих исконних местах и вызывает читательское доверие, и как результат - эмоциональное удовлетворение для меня лично.
Испытание личности авторского крестоносца происходит в самом горячем месте людских испытаний - на войне. И этому Владимир уделяет должное место в том плане, что это испытание имеет главенствующую роль в динамике образа главного героя - кровь никогда и никого не оставит равнодушным, она не делает рыцаря настоящим человеком. Чужая кровь, что льётся, как вода из-под крана, рано или поздно, ломает духовную основу личости, делая её или чувственно тупой, или раскрывает глаза на реальную несоответвенность происходящего. И крестоносец Владимира Палагина прозревает, критически оценивая свою роль на этой войне. Кому и для чего он нужен - востребован светом (обществом, истинной Церковью, людьми, оставленными им на родине, своими соратникми) или используется, как расходный материал для чужих и чуждых крестоносным идеалам людей.
Философия выживания, не как словеса, называемые никчёмным философствованием, а живая мыслительно-оценочная платформа. Вот какую позицию занимает автор "Крестоносца". И этой позиции я верю.
Становление-динамика героя - ещё одна часть авторской концепции. Молодо-зелено и обогащено неистребимой убеждённостью в собственной праведности, как и в праведности окружающего мира, ради которого люди убиваю друг друга. В конечном итоге эти убеждения молодого, начинающего крестоносца преобразуются в стремление восстановить утраченную справедливость, со всеми её христианскими атрибутами - Иерусалим, Гроб Господень, Святой Грааль и т.д. Ради Креста и ради Христа. Но оправдание крови для зрелого мужа имеет предел - и крестоносец со временем становится опытным, здравомыслящим человеком. По воле автора и под рукою Судьбы. Глаза главного героя раскрываются, а его душа уже не приемлет чужой крови - не видит ей оправдания, не улавливает в ней первоначального смысла.
"Крестонесец" - литературно-поэтическая драма человека (не героя, а именно- человека, потому что героями их назовут позже) своего времени. Героя ли, по вашемйу мнению? На этот вопрос должен ответить сам читатель. И на этой оценке построить всё своё восприятие " Крестоносца". Судить легко - соответствовать непросто.
И последнее, вот не могу этого не отметить. Стихи... Балладный ритм и смысл, ассоциативная аллергоричность и склонность к средневековым метафорам менестреля тронули меня, развернули на 180 градусов, от сегодняшних реалий, и направили к истории эпохи крестовых походов. И я не пожалел затраченного времени, тем более, что мой новый роман посвящён именно этой эпохе.
Читайте, воспринимайте, думайте и сравнивайте - это далеко от Байрона с его Чайльд-Гарольдом, но к нам намного ближе: паломник духа - герой своего времени, актуален и сейчас. Может быть и в вас зреют задатки героя современности. Только вот все герои давних времён - законченно грустные философы: им всегда есть, что терять и о чём сожалеть... Потому что к себе они всегда эпохально безжалостны - жалеть себя значит не быть героем любого времени. Но, не жалеть других - значит не познать себя целиком. Потому Crusader - вечная тема. А это значит, что его автор приобщился к вечности, тем самым сея доброе и бессмертное для своего читателя, для нас всех.