Рецензия на сборник поэзии «Здравствуй, мой друг»

Мне снится сон, и я в нем ясно вижу - 

Все на Земле теперь обречено.

И небо опускается все ниже,

И все мрачней и мертвенней оно,

И в напряженной плотной тишине,

Заполненной предвестьями кончины

Я слышу тихий голос - то мужчина

В отрепьях обращается ко мне.

Тяжелая, мрачная, в чем-то торжественная картина. Вот он — конец света. И никаких голливудских воплей, попыток спастись или отмолиться; одни только скромные стада идут за пастырем своим, а впереди край земли с кипящей тьмой, и даже сам пастырь боится того, что грядет впереди.

Одинокая фигура на фоне апокалиптического неба — не дивно ли?

Для меня «Пастух» — стихотворение-загадка. Если пастух — это Спаситель, то отчего он решил обратиться к герою стихотворения? Чем тот такой особенный? Или, на самом деле, пастух так обращается к каждому, кто идет с ним, ведь из таких обособленных людей по сути и состоят стада его... Но герой наш остается вдалеке, когда стада уходят на смерть, и только шепчет им вслед: «Господь с тобою».

* 

И после столь глубокого, философского творения нас вдруг бытовухой встречает «Все будет серьезно». Халат, сонливость, разговоры о зарплате. Но кто сказал, что быт не может быть философским? Скачет фокус: от воспоминаний о стыдливой мимозе к квартире, от квартиры — к общечеловеческому месту под солнцем... Сворачивается ли сама героиня, как стыдливая мимоза, когда наступает жара?

Всегда, если случается жаркое лето

Люди от солнца

Быстро

Идут 

В тень.

СПГС радостно намекает мне, что когда в жизни становится «слишком жарко», люди отвращаются от солнца и окунаются в тень. Но то ли хотел сказать автор? Придется попросить это отдельно прокомментировать.

*

«Океан» перекликается с кое-чем из моего ;) Море внутри.

Стихия воды в любой символической системе связана с эмоциями. Какая вода у Дин Лейпек? Уж точно не весело журчащий в такт щебету жаворонков ручеек. Ее вода пугающая, с чудовищем на дне. Океан дышит, он живой. Чего от него ждать? Неизвестно. Вот и приходится убежать себя, уговаривать, что «я — в правильном месте». Потому что здравый смысл подсказывает, что океаны с чудовищами — места вовсе не правильные. То ли дело дороги...

*

В «Я теперь презираю» — прелюбопытнейшее рассуждение.

От презрения не получишь ни удовольствия, ни дохода.

Только испортишь себе настроение, и остальным - обед.

Но в том и секрет.

От презрения рассуждение плавно переходит к щедрости, как к средству обретения невещественных благ. Даже когда за душой ничего не осталось - можно еще безвозмездно дарить себя, не так ли? Причем даритель с нами удивительно откровенен, и я восхищен его честностью:

никто не сказал, что это нужно делать любя

Нельзя было отвернуться, поэтому - дарю! И, закономерный результат такого самоотверженного дарения:

...это будет одним из самых бессмысленных и бесполезных заданий,

И невыполнимым, увы

И мы снова возвращаемся к тому, с чего начали. К презрению. Какая картина нарисовалась? Давным давно героиня пожертвовала самое себя на алтарь бессмысленной щедрости, видимо, оставшейся безрезультатной. Поэтому теперь она презирает того, ради кого была принесена жертва. А может, презрение направлено вовнутрь. Или на сам акт щедрости. Впрочем, особой разницы и нет. Эмоция уже рождена, эмоция негативная, такая, которую обычно стесняются озвучить... Но в ней и секрет. 

Или, не было никакого презрения, и героиню в нем несправедливо обвинили? Через тысячу лет ее чувство презрения рассмотрят как акт любви... Кто рассмотрит?? Высшие силы, невольные зрители, тот второй человек, или она сама? Нет ответов, утонули в бурном море.

* 

«Мы живем вместе» — сошлась некая пара влюбленных под общей крышей. Раньше все было проще. А теперь, хоть и засыпаем спина к спине, но ходим разными тропами. И, как подмечает автор, «кислород в дефиците, если дышать вдвоем». Эта строка настойчиво отослала меня к «Дыханию» Наутилуса: «Я пытаюсь разучиться дышать, Чтоб тебе хоть на минуту отдать Того газа, что не умели ценить». Может ли кто-то из этих двоих, что сошлись в стихотворении под одною крышей, пожертвовать своим дыханием ради другого? Боюсь, что вряд ли. Они даже общаются с трудом.

Ты молчишь. Я не слышу. Ты спросишь - а я не отвечу.

Хорошо нарисованная тягостная атмосфера непонимания друг друга. Романтика давно закончилась, настало время истоптанных подошв и подкисшего вина. Только иногда героиня смотрит на своего избранника, и «июньское солнце блестит». Неужели только этот редкий взгляд заставляет героиню держаться за своего бывшего возлюбленного... Говорю бывшего — потому что в настоящем любви нет, одно разочарование.

* 

Дальше напряженное, нервное «Стекло». Что здесь — стекло? Тонкая граница личного пространства? «Не походи слишком близко, Не касайся рукой стекла».

Наконец — вывод, который я одобряю:

Лучше убрать, чем попытаться нова исправить.

Всему отжившему место в совочке, а потом в мусорке, так и героиня сметает «мысли крошками».

Короткие, рубленные фразу добавляют нагнетающий эффект

Не подходи близко. Не трогай. Не дыши ртом. Не смотри на огни...

Как видим, «Стекло» — это стихотворение-отрицание. Героиня будто зажата в углу, вооруженная совком и веником. (Неудивительно, после жизни с тем подкисше-винным человеком еще и либидо начинает соседствовать с нигредо; проскочив мортидо).

*

ты — мое личное.

истеричное.

наболевшее.

голосом севшим

начитанное на автоответчик.

выстрел — осечка.

Про это стихотворение я писал еще несколько месяцев назад, что если бы умел писать музыку, положил бы эти строки на песню. И сейчас не отступлюсь от своих слов. особенно тронуло вот что:

У меня теперь — другой дом и другая квартира,

и твоих отпечатков нет на ее стенах.

Речь же не обязательно о физической квартире. Идут дни и годы. Мы меняемся сами. И не чувствуются больше отпечатки того другого человека; только воспоминания, только — Имя. Да и то, как знаем, неверное... только вот другого имени нет.

Любопытно было провести параллель со сборником Робина, который я сегодня рецензировал. Там: время не лечит. У Дин: время — не панацея. Господа, вы на одной волне :)

*

Завершается поэтический ряд двумя иронично-грустными стихотворениями, от которых почему-то вспоминается Пафф https://author.today/post/15676 . Видимо, он отпечатался в моей памяти как такой трагикомический персонаж... Хотя, конечно, больше трагический, чем комический.

Поэтому 

А я истекаю кровью. Но всего лишь из носа.

И, в последнем, женщина грустная среди множества умных мужчин, которая когда-то вызвала у меня скепсис, выводя в сто первый раз свое слово на букву Л... Я подозревал, что грустная женщина почему-то видит этих суровых надсмотрщиков потому, что сама хочет их видеть, а на остальных и не смотрит. Ну, ладно. Выводит и выводит, её дело. Могу сказать только, что хорошо, коли старается держать свою линию.

*

Подозреваю, что сборник находится ровно на той ступеньке, где хладнокровные читатели вроде меня будут считать его для своей мерки слишком эмоциональным, а адепты Великой Эмоцэ будут обвинять его в сухой логичности и механистичности. В любом случае, нетипичные формы и обороты не останутся неоцененными.

Спасибо автору :)