Рецензия на роман «Боевой 1918 год -2»
Боевой 1918 год — уникальное явления в жанре альтернативной истории. Сам жанр в последние 10-15 лет очень популярен в отечественной фантастике и причина этому предельно проста. Альтернативная история — почти всегда «работа над ошибками», а самая большая и до сих пор не исправленная ошибка русской истории заключается в том, что перестройка пошло по пути рыночных реформ. Именно в 1991 , а точнее в периоде 1985-1993 лежат истоки желания переиграть и 1941 и 1917 и далее вглубь веков вплоть до призвания варягов на Русь. Страна, справившаяся со своими историческими задачами не нуждается в переигрывании прошлых сражений. В 1985 помнили горечь потерь 1941, но сюжеты исторической альтернативы вызывали мало интереса, потому что мы все равно победили, а потом укротили атом и первыми вышли в космос. Катастрофический провал в решении задач новой эпохи развития информационных технологий, требовавшей вовсе не отказа от социализма, что само по себе и означало провал, а наоборот более высокой степени обобществления именно интеллектуальной собственности, пробудил в нашей стане интерес к проблемам контрфактического моделирования истории.
Прежде чем перейти к разбору проблематике текста, необходимо сделать ряд методологических замечаний общего порядка. Романы в жанре альтернативной истории можно рассматривать как художественное описание решения задачи оптимального управления. Задав целевой уровень технологического и социального развития, необходимо достичь его за кратчайшие сроки. Относительно долгосрочных целей развития человечества мы можем только строить гипотезы той или иной степени достоверности. Так достойной целью представляется звездное будущее коммунистического человечества, развивающегося по шкале Кардашева. Однако принцип оптимальности Беллмана, лежащий в основе динамического программирования, позволяет свести задачу глобальной оптимизации к решению оптимальных подзадач. И именно апостериорное знание промежуточных результатов позволяет нам выявить ошибки истории.
XX век можно разбить на два этапа социально технологического развития. Первый — завершение второй промышленной революции. Электродвигатель позволил запустить конвейер фордистских монополий. Вторая мировая стала войной моторов. Конкуренция социализма с капитализмом, вынужденным принять социальную ориентацию запустила следующий этап научно-технической революции. Ракетно-ядерный паритет и информационные технологии определили облик второй половины прошлого столетия. Прогноз последующего развития с освоением технологий искусственного интеллекта и выходом на шкалу Кардашева выходит за рамки настоящей рецензии, но всегда необходимо помнить, что далекие цели определяют конкретные шаги прямо сейчас.
Россия за ушедший век пережила три кризиса развития, имевших значительные геополитические последствия. Первая мировая война и Революция 1917 это кризис запуска индустриализации. Вторая мировая — смена вышеозначенных этапов социально-технологического развития. Наконец — перестройка как завершение очередного этапа НТР и окончания урбанистического перехода. Первые два кризиса были разрешены, хотя и потерями. Третий до конца не разрешен до сих пор. Парадоксальным образом наибольшее количество «попаданцев» отечественные авторы засылают в 1941 год, надеясь сокращением потерь второго кризиса улучшить параметры прохождения третьего. Несколько меньше авторов пытаются улучшить подготовку СССР к войне или пытаются изменить развитие послевоенного СССР. Однако воздействовать на кризисы начала и конца не берется почти никто, хотя от воздействия в точках бифуркации эффект максимальный. Психологически выбор окрестностей 1941 вполне понятен. Авторам нет необходимости делать выбор ни относительно цели победы СССР, ни относительно средств мобилизационной экономики. Нужно просто применить эти средства максимально правильным, по мнению того или иного автора образом. В случае попытки сохранить страну и социализм в перестройку нет консенсуса относительно цели — мы бы уже жили в СССР 2.0., если бы знали правильный рецепт. В случае 1917 года ситуация противоположная — даже при наличии консенсус целей, отсутствует отлаженный государственный аппарат как средство трансляции прогрессорских замыслов. Егорлык один из немногих авторов, кто решился оптимизировать сам процесс революции без отказа от революции как таковой.
Почему в России произошла революция? Как уже было сказано, в ходе второй промышленной революции свободное предпринимательство стало сменяться промышленными монополиями. Мир оказался поделен на рынки сбыта колониальных держав. Империализм консервировал неравномернось развития. Слаборазвитая промышленность периферии не могла конкурировать с технологиями центра, а центру некуда было расширяться из-за насыщения спроса. Бессмысленная бойня за передел мира стала лишь вопросом времени и именно в ходе мировой войны открылась возможность для революции. Российская империя одновременно была и великой державой и колонией самой себя и европейского капитала. Очаги крупной индустрии окутывало многомиллионное море полуграмотного крестьянства. Старый механизм сословной империи, оплачивающей централизованной земельной рентой работу служилого сословия по завоеванию новых территорий окончательно сломался уже в ходе русско-японской войны. Столкновение с сильнейшей индустрией Европы обрекало огромную, но рыхлую монархию на военное поражение, а именно недееспособность силового аппарата оказывается необходимым условием революции. Усмотреть в кризисе мирового империализма предпосылки социалистической революции — в этом состояла гениальная прозорливость Ленина
Какие проблемы решила Октябрьская революция? В первую очередь Советская Россия смогла разорвать порочный круг неразвитости, став образцом всех последующих нерыночных модернизаций. Плановая экономика подвозила организовать «сверху» систему индустриального воспроизводства полного цикла. Инвестиции в промышленность сопровождались беспрецедентным развитием человеческого потенциала — системы бесплатного и всеобщего образования, здравоохранения и соцобеспечения начали развертываться уже в 1918. Наконец впервые в истории было продемонстрирована возможность форсированного развития без периодических кризисов, безработица и неравенства, порождаемых институтом частной собственности — меньшинство имущего праздного классы было лишено власти.
Задачи пятилетних планов — инвариант истории.
0-я пятилетка. Восстановление промышленности до довоенного уровня. Электрификация и ликвидация безграмотности.
1-я пятилетка. Структурный сдвиг индустриализации — строительство машиностроительных заводов. Кооперация крестьянства.
2-я пятилетка.. Выпуск машиностроительной продукции и реплицирование машиностроения на собственном оборудовании. Форсированный рост индустрии.
3-я пятилетка. Переход к выпуску машиностроительной продукции собственной разработки. Военный кризис
4-я пятилетка.. Разработка ядерной бомбы. Появление реактивной авиации и радиолокации
5-я пятилетка. Разработка термоядерного оружия на принципах радиационной имплозии. Внедрение атомных технологий
6-я пятилетка. Разработка межконтинентальных баллистических ракет и искусственных спутников
7-я пятилетка. Выход человека в космос.
8-я пятилетка. Высадка на Луну.
9-я пятилетка. Первый микропроцессор на одном кристалле.
10-я пятилетка. Вычислительные сети.
Даже если полный набор современных технологий это еще не материальная база коммунизма к 1980 году, то уж точно прочное научно-техническое лидерство.
Обрисовав наконец общую картину, приступим же наконец к существу сюжета. Прогрессорство необходимо там, где задачи истории решаются недостаточно хорошо. Попаданцам в альтернативное прошлое Жилину и Чуру не надо изобретать велосипед — достаточно придерживаться этапов строительства социализма с минимумом ошибок. Путь к социализму начинается с победы революции. Революция же взаимообусловлена с геополитическим крахом Российской империи. Неспособность мобилизовать тыл привела к поражению на фронтах, военное поражение к восстанию в тылу, восстание в тылу — к демонтажу старого государственного аппарата. Взяв власть большевики неизбежно оказывались перед необходимостью строительства государственного аппарата с нуля, причем узурпация функций управления старыми элитами, отстраненными революцией от власти, еще более усиливала дефицит кадров. Выстраивание цепочек командования заняло около года и именно 1918 и был таким тяжелым для России. Отсюда следует постановка решаемой автором задачи — локализация Гражданской войны 1918 годом при граничном условии отсутствия похабного брестского мира.
Скажем прямо, задача крайне сложная, а с таким граничным условием и вовсе на пределе невыполнимости. Но именно решение таких невыполнимых задач и создает напряжение текста. Автор заранее подстраховал себя от исторических неточностей, переместив действие в параллельную реальность близкую к нашей. Это вполне оправдано — закономерности исторического процесса универсальны по построению, а начальные условия можно варьировать. Также автор подстраховал и героев, наделив их только сверхспособностей — выжить в горниле гражданской войны само по себе трудно, а нелепая гибель героя от шальной пули конечно тоже несет определенную мораль, но не позволяет решить задачу оптимизации исторического процесса.
Большевики получили на руки государство с проигранной войной, и быстрый мир, пусть и не «без аннексий и контрибуций», а хотя бы по линии фронтов был бы лучшим выходом. В реальной истории похабный брестский мир спас Советскую Россию от судьбы Парижской Коммуны, растоптанной сапогами германского милитаризма. Брестский мир был крайне тяжел для России именно потому оправдано стремление автора смоделировать историю без унизительного для страны договора. Коллапс экономики в 1918-м был вызван не экспериментами военного коммунизма — цензовая промышленность осталась национализированной и в годы НЭПа, когда была восстановлена почти с нуля до довоенных показателей, и именно жесткое нормирование ресурсов позволяло промышленности и рабочим выжить в гражданскую — русская промышленность лишилась по 5/6 угля в оккупированном Донбассе и нефти в оккупированном Баку. Контроль над четырьмя основными промышленными районами Российской империи — Петроградом, Москвой, Донбассом и Баку критически важен для Республики. Также важен контроль над ключевыми коммуникациями— Волгой, Транссибом и магистралью Оренбург-Ташкент — особенно это касается транспортных узлов на них — Самары и Омска. Кроме того, особое внимание нужно военным заводам Тулы, Ижевска и Царицина. На момент начала действия книг к апрелю 1918 и в реальной и в альтернативной истории был утрачен контроль над Донбассом, но пока только над Донбассом. То есть начальные условия приблизительно одинаковы. Из существенных минусов в балансе большевиков из альтернативы присутствует незавершенная война с немцами. Из существенных плюсов — из страны удалось вывести чехословацкий корпус, мятеж которого в реальной истории взорвал страну от Волги до Владивостока, а значит возможности контрреволюции к востоку от Волги будут существенно ослаблены и советская Россия избежит огненного кольца фронтов.
Здесь необходимо остановиться и отметить самую крупную стратегическую несообразность в тексте, которая т, надеюсь, получит разъяснение. Положение на фронтах взято из реальной истории, где оно сформировалось в результате брестского мира, который не был заключен в альтернативе. Перед брестским миром советская власть была установлена не только на Донбассе, но и в Киеве с Одессой. Потеря огромных территорий вплоть до Ростова-на Дону была следствием похабного мира. В свою очередь заключить похабный мир вынудила неспособность новорожденной красной армии сдержать немецкое наступление. Ежели 23 февраля оборона Нарвы и Пскова была успешной, то и весь остальной фронт должен был бы стабилизироваться по линии Двина-Днепр. Точнее для России 1918 года линия Двина- Днепр это та красная черта, при пересечении которой придется заключать мир, поэтому что Петроград не выдержит блокады, под Москву не прибудут резервные дивизии, а Кузбасс и Воркута не компенсирую потерю Донбасса. И наоборот, у пока фронт удерживается по Днепру никакие жизненно важные органы не задеты и временная оккупация Юго-Западного Северо-Западного краев Российской империи никак не поможет Германии избежать поражения в войне на истощение. Отсюда следует, что красная армия просто обязана была дать бой не только за Киев, но и за Екатиринослав и Александровск, которые даже важнее Киева и как промышленные центры и как ворота Донбасса. Причем состояться эти события должны были непосредственно перед началом действия первой книги. Для того чтобы сдержать немцев требовалось не менее 60 боеспособных дивизий. В 1918 году Германия все еще могла наступать и предприняла последнюю попытку добиться победы. В книгах же немецкое командование ведет себя необъяснимо пассивно.
Продолжение войны с Германией требовало куда больше ресурсов, чем ведение гражданской войны. В свою очередь гражданская война сокращает возможности ресурсной мобилизации. Большевикам, решившимся дать отпор германскому империализму, очень трудно избежать этой ловушки, в которую угодили социалисты-оборонцы годом ранее. Хуже того, эсеровские мятежи могут быть усилены антивоенными лозунгами. Существенное преимущество большевиков — организованность и политическая воля. Эсеры и меньшевики обладали власть летом 1917, но так и не решились её применить, сохранив управление армией и промышленностью в руках генералов и капиталистов. Большевики же начали социальные преобразования не дожидаясь окончания войны. Демократическая республика советов, 8-часовой рабочий день, национализация банков и крупной промышленности, всеобщие и бесплатные образование и здравоохранение, наконец чаемый крестьянами уравнительный передел земли - трудящимся социалистического отечества было что защищать., но требовалось хотя бы поколение, чтобы новый тип общества мог надежно себя защитить.
Социалистические партии не так уж сильно отличались друг от друга ценностями и идеалами., и тем алогичнее выглядит их недоговороспособность в борьбе за власть, плеснувшая масла в огонь разгорающейся гражданской войны. Переход к однопартийной системе был практически неизбежен, вопрос лишь в возможно заменить силовой сценарий каким-нибудь объединительным съездом, формирующим из эсеров и социал-деморраток РКП(б). Коммунистическая партия - это инструмент социальной инженерии, особого рода социальный институт, производящий другие социальные институты, а также кадрово-идеологическая ветвь власти. Большевистская программа «электрификации и ликвидации безграмотности», в основных своих вехах описанная выше, была единственно конструктивной. Выигрывали от реализации программы большевиков не только промышленные рабочие, но и техническая интеллигенция, а более всего — массы сельских полупролетариев, крестьян-отходников, батраков и бедняков — в общем избыточное сельское население, которое получало в ходе индустриализации рабочие места в городе. Выигрыш самой массовой страты российского общества — крестьян-середняков был более умеренный. Они также получали доступ к бесплатным образованию и медицине, а также исполнение вековой мечты о черном пределе, однако была и зона конфликта — прибавочный продукт села должен быть направлен за запуск индустриализации. Программа эсеров может выглядеть привлекательно в чаяновском «путешествии в страну крестьянской утопии», но в реальности крестьянская мечта оборачивается резней горожан красными кхмера. И тем не менее для России начала XX века крестьянство это сила, которую нельзя иметь против себя, а значит баланс выгод и потерь крестьян как минимум должен быть неотрицательным. Соблюсти этот баланс вплоть до второй пятилетки, когда на село начнет широким потом поступать техника, а уж тем более в годы гражданской будет непросто и очевидных универсальных рецептов тут нет. Воспроизводя многие принятые в реальной истории решения, важно понимать их мотивацию, а главное сферу применимости. Возможно имело бы смысл дифференцировать нормы продразверстки в зависимости от потенциальной «проблемности» региона. Однако основным детонатором гражданской войны следует счесть конфликт за землю между иногородними русскими крестьянами , желавшими черного передела, и казачеством. Обезвредить эту мину крайне сложно, но можно было попытаться отделить трудовое казачество от казачье старшины, нарушить цепочки командования внутри войска Донского и других казачьих войск. Казачий вопрос это частный аспект проблемы преобразования империи в федерацию. Один из протагонистов слишком поторопился выкинуть из аббревиатуры РСФСР букву Ф. Размеры России вынуждают локализовать решение части вопросов на местах. Центр должен контролировать силовые структуры и федеральный корпорации, обеспечивать единство стандартов и трансферты между регионами, но все это должно органически дополнятся территориальной автономией. Часть автономий будут двуязычными, поскольку нельзя ущемлять возможности развития для входящих в Россию народов. Сталинский вариант «большой» РСФСР без государств в государстве с единой полиэтнической советской нацией это пожалуй единственная крупная поправка, устраняющая уязвимость потенциального распада. Ленинский вариант СССР это проект всемирной республики трудящихся и объединение революциями бывших империй в социалистическую федерацию вот самый большой выигрыш, на который могут рассчитывать Жилин с Чуром!