Рецензия на роман «Штрихи к портрету кудесника»

Рецензия на роман "Штрихи к портрету кудесника"

Роман Евгения Лукина "Штрихи к портрету кудесника" является, по сути, сборником историй, не вошедших в роман "Портрет кудесника в юности" и не связанных последовательным сюжетом. Объединяет их лишь то, что все они относятся к годам ученичества Глеба Портнягина у Ефима Нехорошева и, соответственно, именно эти двое являются здесь главными героями, за вычетом финальной главы, посвященной Никодиму Людскому - будущему протопарторгу.

С датировкой событий романа, если сравнивать с "Портретом кудесника в юности", возникают серьезные вопросы. Если из главы "Идеалище поганое" явно следует, что Сусловская область в это время еще не распалась, поскольку в Баклужине официально действует ее контрразведка, то в том же "Портрете кудесника в юности" действие явно разворачивается уже в независимом Баклужине, а ведь это по смыслу должны быть одни и те же годы. Но за вычетом этой небольшой разницы тематика обоих романов очень схожа.

Основное содержание "Штрихов к портрету кудесника" это вышучивание всех известных оккультных практик путем доведения их до абсурда и выворачивания наизнанку. Параллельно высмеиваются и легковерные обыватели, к этим практикам обращающиеся, и даже государственные мужи.

Так, в упомянутом выше "Идеалище поганом" сусловские контрразведчики, своими служебными удостоверениями развеивающие любые чары, пытаются спихнуть на Ефрема Нехорошева и его ученика вину в обрушении зданий, которые на самом-то деле разрушаются оттого, что в условиях плохой энергетики в них самозарождаются взрывные устройства. Капитан приходит к Ефрему якобы с порчей, то тот, не будь дурак, под видом снятия порчи считывает из его головы всю нужную информацию. В итоге - счастливый случай: обрушение правого крыла здания МВД, выход из строя всех компьютеров с оккультной информацией и сломанная нога генерала, инициировавшего расследование.

Еще круче герои обходятся с насолившим им чиновником Касьяном Перверзевым - начальником господнадзора. Этот функционер, выдающий лицензии на оккультные практики, в человеческом своем облике настолько честен, что никаких взяток не берет, но с лихвой возмещает это, перекидываясь в оборотня через воткнутый в пень нож. Но стоит Портнягину этот нож похитить, и Касьян так и остается чудовищем, который теперь будет брать прямо на рабочем месте.

В главе "Рекомендация" описывается история возвышения Толь Толича Лютого - бывшего участкового, некогда задержавшего за кражу самого Портнягина. Когда Лютого выгнали со службы с издевательской характеристикой от полковника и он обратился за помощью к Глебу, тот сумел убедить своего старого недруга, что сумел заколдовать эту характеристику и теперь его де примет в охрану сам Эгрегор Жругрович. И тот действительно принимает Лютого со словами: "Значит, хороший ты человек, если тебе эта сука такую рекомендацию дала..."

Плохо кончают владельцы богатого особняка, сливающие всю негативную энергию на несчастную соседнюю Потемкинскую деревню. Стоило нигроманту Игнату Фастунову ненадолго прервать этот сброс для ремонта всей системы, и вот уже конфликт между хозяевами и горящий особняк...

Изюминкой текста являются парадоксальные философские рассуждения Ефрема, например, в его дискуссии с местным филологом Аркадием Залуженцевым о происхождении русского мата. Сам Залуженцев здесь еще эпизодический персонаж, хотя в другом произведении Баклужинского цикла войдет уже в число главных.

Весьма оригинален оккультный псевдонаучный труд, читаемый Глебом в главе "Вышибалы", особенно пропагандируемый там рецепт изгнания бесов из одержимых:

"Что касается врага рода людского, то наибольшей степени конспирации ему, разумеется, удалось достичь на территории Советского Союза, где с 1926 года практически исчезли такие обычные признаки его присутствия, как кликушество и одержимость. Некоторые богословы видят причину в коллективизации: дескать, частное беснование было обобществлено наряду с хомутами и стало всенародной собственностью. В качестве доказательств они приводят митинги, репрессии и массовый героизм, проявляемый при защите социалистического отечества. Впрочем, последнее утверждение тоже явно отдает ересью.

Думается, однако, что причины гораздо проще. Какой, скажите, смысл заселяться в атеиста, если тому так и так гореть в геенне огненной? Можно было, конечно, внедриться в кого-нибудь из верующего меньшинства, но при тоталитарном режиме для беса это могло обернуться неприятностями личного порядка.

Последний юродивый, как говорят краеведы, обитал в тридцатых годах возле еще не взорванного кафедрального собора в Суслове - и исчез после публичного исполнения следующей частушки:

Кто сказал, что Ленин умер? Я его вчера видал: Без штанов в одной жилетке Пятилетку догонял.

Вряд ли устами Божьего человека глаголил нечистый, и тем не менее юродивые с тех пор в нашей области перевелись. Материалисты скажут: устрашились. Мы же говорим: утратили дух. Но если даже доброе самоотверженное начало, почуяв серьезную опасность, покидало своих носителей, что уж там говорить о бесах, тварях откровенно эгоистичных! Еще в девятнадцатом веке была хорошо известна склонность этих негативных энергетических сущностей дезертировать из одержимого, когда тому предстояла самая заурядная порка. Всего-навсего. Один тогдашний врач, больше прославившийся, впрочем, как составитель толкового словаря, излечивал кликуш весьма просто. "Необходимо собрать их всех вместе, в субботу перед праздником, - рекомендовал он, - и высечь розгами. Двукратный опыт убедил меня в отличном действии этого средства: как рукой снимет".

Это ли не цинизм! Это ли не величайшая победа Дьявола!"

Заключительная глава романа, "Гори-гори ясно", выламывается из повествования, поскольку посвящена уже не колдунам, а их ярым оппонентам - Коммунистическому союзу богобоязненной молодежи. Их духовный лидер Никодим Людской оказывается на поверку отъявленным демагогом, выворачивающим божественные заповеди себе на потребу. Якобы писание следует понимать духовно, то есть наоборот. Замечу, что как раз православному мировоззрению такое понимание прямо противоречит, ведь православие относится к числу буквалистских учений. Мистическое истолкование с выявлением потайных смыслов - это как раз отличительная особенность гностицизма. Впрочем, всему есть предел, и ни одному религиозному деятелю не приходило в голову толковать прямо противоположным образом заповедь "не убий", даже тем, кто на практике цинично ее попирал, так что Никодим оказывается поразительно откровенным даже в своей демагогии. Чего стоит, например, его представление о себе как о выразителе народной воли. Самоуверенность его, впрочем, и губит. Желая изобличить предполагаемого похитителя своего чудотворного Ордена Ленина, он произносит заклинание "на воре шапка горит" и в результате получает ожог от своего собственного берета.

Книга, как всегда у Лукина, богата юмором, и тот, кто возьмется ее прочесть, не пожалеет о затраченном времени.