Рецензия на роман «Раздолбаи Космоса» — Катерина Терешкевич
Предупреждаю, есть спойлеры!
Как мне кажется, роман «Раздолбаи космоса» вполне можно поставить в театре. Локаций и декораций понадобится немного. Разбивка на сцены чёткая. Никаких эпических побоищ, а спецэффекты достаточно условны.
Конечно, в Голливуде сделали бы конфетку и из светящихся колонн и силовых кабелей, и из пространственных туннелей-червоточин (скоков); и фокусы с выворачиванием пола в потолок и обратно тоже не обошли бы вниманием. А уж процесс раздалбывания мраморных совершенных глыб – куда там Нео. В театре бы обошлись малым, да и вряд ли «Раздолбаев» снимут в Голливуде. Для нормального блокбастера галактике должна грозить страшная опасность. Ладно, хотя бы Земле или планете Тыр-быр-быр.
А в романе… Ну унесла летающая тарелка юного хулигана Ромку и милиционера Василия средних лет. Ну высадила в непонятном месте, где оба поначалу натерпелись страху, а потом обнаружилось, что всё не так и плохо, жить можно, и даже неплохо жить.
В непонятном месте, где инопланетный разум пытался построить дом для землян, расселилась маленькая община – всех её членов увезла из родных мест злокозненная тарелка. Обычные люди, с индивидуальными наборами тараканов в головах. Далеко не все влипли, как Ромка с Васей: кое-кто сам стремился навстречу непознанному, кто-то бежал от тоски, психушки, а кто и от закона, как уголовник Крест. Инопланетные хозяева заботятся о них как могут. (Кстати, так и остаётся непонятным, «хозяева» как владельцы или как гостеприимцы – зависит строго от восприятия каждого конкретного индивида.) В непонятном месте, где пол ест неживые чужеродные материалы, а свет дают громадные колонны, проходят все хвори, вырастают утраченные зубы, руки и волосы. Там нет насилия – чёрные капли (надзорки) следят строго, и попытки подраться пресекают прямо на месте. То есть ругай сколько хочешь, а в морду – ни-ни, ощутимо щёлкнут. А раз нельзя сжить неугодного соседа со свету, то приходится как-то притираться, находить компромиссы и положительные стороны в соседстве.
Пропитание доступно – знай дроби, ломай себе каменные глыбы, а взамен дадут еды. Как в социализме – по труду. Наломал больше, чем можешь съесть, – обменяй на что полезное, удобное или просто красивое. Спрос обязательно порождает предложение в человеческом обществе и – ап! – Пузырёк вдохновенно гонит самогонку, а Маша Однорукая вовсю портняжит и выдумывает ботики на каблучках из подручных материалов. Впрочем, можно и не морочиться. Ходить в халявной простынке, гордиться камнем-Завалинкой.
Идеальное же общество! А у Ромки ещё и талант: как и что расхреначить с ходу, он нутром чует, на инстинктах. Да такому ломателю цены нет. Любую глыбу – с одного-двух ударов вчистую дробит. Он и с летающей тарелки в первый же день ухитрился отломать какую-то деталь, антенну, что ли, которая ему служит молотом. Никто даже заклёпочки не мог открутить, а Ромка раз – и готово. Василию так легко не далось, но он взял упорством, трудолюбием и смёткой. У него кувалдометры по ранжиру развешены, и бригада есть. Бригада – из местных полуразумных существ, удивительно похожих на домовых из «Алой ауры протопарторга», которые за Василия готовы в огонь и в воду.
Разношёрстное идеальное общество потребителей. Даже «высокодуховную» Лику прежде всего заботит, чтобы сапожки не хуже, чем у Люськи с потолка, и муж чтобы не хуже, обеспечивал без лишних вопросов. Именно поэтому меняет красотка Лика талантливого Ромку на стабильного Василия. Даже интель Никита со своими метаниями и исканиями вписывается, не хватает ему пороху, чтобы сделать попрёк правил. Очень трогательный персонаж, по-настоящему неприкаянный и милосердный. Остальные или не задумываются, или их всё устраивает. Даже Василий, из принципа стремившийся вернуться домой, к службе и сварливой супруге, не очень-то хочет возвращаться. Окрепшее здоровье, Лика, спокойная размеренная жизнь – это по нему.
Исключений – два.
Уголовник Крест так и не сумел не сумел перестроить звериную свою натуру, надзорки перестроили её насильно.
Ромка запрета на насилие не нарушал, но оказался единственным в общине, кто захотел странного. А именно, творчества ради самого творчества, без прикладного аспекта. Тот дом, который хозяева построили для землян – страшненькое место. В нём можно вроде бы реализовать свой творческий потенциал, материализовав мысли. Или убедиться в полной своей творческой импотенции. Пузырёк без проблем клепает детали к самогонному аппарату, но тут интерес сугубо практический. Каменное ложе и «идеальная возлюбленная» – сексуально озабоченная кукла Маша – жутковатые напоминания, способные отбить охоту экспериментировать у большинства. Но не у раздолбая Ромки. Он сам пытается сломать свою натуру разрушителя, сделать что-нибудь просто так. Всё, что у него получается материализовать – серый порошок, похожий на цемент, из которого дворовое дарование лепит, разумеется, дулю. Взрослый бы тихо свернул в кармане, но Ромка ещё не взрослый. Ромку возвращают домой. Дома ждёт война, и справедливые хозяева никого не щёлкнут. Финал открытый.
Как всегда у Лукина, знаки плюс и минус не расставлены. Каждый из героев по-своему прав и по-чужому неправ. Великолепно выписаны отношения в замкнутом коллективе маленького городка, а то и двора. Безусловно узнаваемые типажи и конфликты. Обязательный повод думать: а если так, то… а вдруг вот этак? И не находить единственного ответа.
Преследовали меня, правда, по тексту «сердчишки» и «лобастая голова» Василия, но, может, так и надо.