Рецензия на роман «Мы есть Мир»

«Пока твой конь четырьмя ногами: раз, два, три, четыре… 

мальчишка на двух ногах: раз-два, раз-два!»

(из мультика с жесткой логикой)

То есть, как бы понятно, что на лошади быстро, но ведь рассказано так, будто это на самом деле медленно. И это то, что я имею сказать про стиль и общее настроение «МыЕстьМира». 

Кто есть кто? 

Действие происходит в постапокалиптическом мире, полном песка и опасных мутантов. С мутантами иногда сталкиваются обитатели двух удаленных друг от друга поселений и при столкновениях выясняют силой – кто кого в песок закопает. Благо, песка много, на всех хватит. 

Конечно, как и полагается, смелые, умелые и очень воинственные главные герои закапывают в песок всех встречных мутантов, платя за это повреждениями различной степени тяжести. Существует сюжет-путешествие, а здесь сюжет-перебежки. Все выстроено по коротким цепочкам:

- герои ставят себе цель, которая находится в другом месте, 

- герои идут туда по песку, закапывая в него встреченных по дороге опасных мутантов, 

- потом приходят к цели, вокруг нее тоже режут мутантов, 

- короткий перекур, можно посидеть-подумать, оправиться и закурить,

- и снова в дорогу, к новой далекой цели, путь к которой лежит через песок с мутантами.

На мой взгляд, плотность мутантов или случайно встреченных людей на квадратный метр Пустоши великовата. То есть, как бы от Пустоши ожидаешь малой населенности; но показана она забитой обитателями так, будто это третье транспортное в час пик (см. эпиграф, тут такая же логика). Уравновешивает это странное положение то, что экосистема Пустоши продумана автором до мелочей, а каждый жучок упомянут не просто так, а он – часть большого сбалансированного мира.

Главных героев четверо. Остальные персонажи — это функции или факторы, которые существуют лишь для того, чтобы герои на них злились и раздражались. Бродят тут, под ноги лезут, мешают идти по песку к героическим целям. Серьезно, по итогу прочтения не могу вспомнить ни одного второстепенного персонажа, который не выбешивал бы героев одним своим существованием. А уже если персонаж что-то сделал, то ему тут же дали в зубы, ибо ваще-ваще бесит. Более мелкий люд, массовку, герои не видят в упор. Поэтому эпизодический или фоновые персонажи ходят с зубами.

Признаюсь, что оказалась перед вопросом: если герои такие мизантропы, какими они изображены по отношению к людям, то зачем они вообще ставят себе цели по спасению этих людей? Если героя все бесят, то чего ж он куда-то идет ради этих всех? Для себя я ответ нашла: если герой делает что-то для людей, но люди ему неинтересны, значит мотивация героя строится на том, что он интересен сам себе. То есть, герои – эгоисты, но они ставят цели такие, будто бы полны альтруизма (и снова эпиграф с его жесткой логикой). А поскольку процесс спасения человечества сопровождается активными боевыми действиями, от которых герои купаются в адреналине и плещутся в удовольствии, то дело оказывается не в спасаемых людях, а просто в кайфе от боя и от проведения военных операций. Вопрос закрыт. Мало ли кого с чего прет.

Среди четырех героев в мощном интересе к самим себе замечены трое. Вы их сразу увидите и мимо не пройдете. А вот четвертая, Познающая Фэй… Она в команде едва ли не самый слабый герой: все умеют ходить по песку и вырезать мутантов, а она этому пока только учится. А еще она — самая человечная. Она склонна к сомнениям, она умеет медлить и быть нерешительной, она может оказать душевную поддержку добрым словом и пониманием. В представлении остальных все-все-все, что нужно соратнику, — это функциональная помощь в бою (послать пулю во врага или прикрыть спину). А вот Фэй — это не только приложение к оружию, хотя она тоже боец и нож в руках держать умеет. Перефразируя сетевую шутку – «Доброе слово и дробовик лучше, чем… просто дробовик». Однако! Нужность в команде для Фэй минимизирована и сводится к незначительным эпизодическим подмогам. Складывается ощущение, что ей просто изначально отводилось минимальное место в сюжете. А ведь у нее статус и задатки! 

То есть, как бы ждешь, что Познающая Фэй (которая готовится принять власть, у которой есть управленческие способности, развитое чувство ответственности, она обучена Защитником и делает успехи) раскроется как сильный герой. Нет! Она — самый слабый и ненужный член команды. Не слабый в принципе, а слабее других в этой команде воинственных героев.

Три остальные героя так крепко сливаются со стилем, что к ним придется пробираться окольным путем.

«Мы есть Мир» — это боевик. Основная часть действия – это сражения, драки, перестрелки, конфликты и столкновения не на жизнь, а на смерть. Однако действия в действии мало. Из-за стиля, когда быстрое описано медленно. Действия превращены в перечень движений, и такой перечень уничтожает динамику, которую требует жанр боевика. А заодно пропадает понимание того, что вообще происходит.

Например. 

Краткое предложение «Удар.». Кто ударяет? Или кого ударяют? 

«Выстрел.». Кто стреляет? Или в кого стреляют? 

«Толчок ногой от когтя, поворот от бедра, через корпус, в руки, в выпрямление локтей с доворотом кисти — и вся масса тела, помноженная на импульс движения, врезается концом трубы в грудь мутанта!» Здесь нет героя, который действует. Из активно действующих лиц — только масса, которая врезается. 

 «В руке сам собой оказался бластер». Бластер действует, герой не только пассивен, его еще и нет.

«Страшный апперкот локтем в челюсть вскидывает генерала в воздух!» Вот что здесь герой делает? Даже генерала вскидывает апперкот, а не герой, хотя именно герой рвется к своей цели через преграду в виде генерала.

И такого очень много. Очень. Герои не действуют, позволяя все делать за себя своим биологическим частям (или оружию, обладающему собственной волей). И как ни странно активности лишены те трое героев, к которым я подбираюсь через претензии к стилю, — это  Кирби, Лайнус, Яс. Всё за них делает что-то другое. У них может быть активной масса, может что-то делать адреналин, как-то дергаться левая пятка (и автор старательно опишет работу всех мышц, задействованных в этом движении)… Но… анатомия – это хорошо, однако для рассказа о действии живых людей – не нужно, мешает. В итоге что соберется у читателя в голове? Что решения принимают гормоны, что действия совершают мышцы, что воинственная женщина своим рукам не хозяйка («Другая ее рука торопливо набивала разгрузочные карманы полными магазинами для страшного пистолета»).

Люди здесь где? 

А людей за всем этим нет. Прописывание работы и реакций мышц или конечностей не дает картинку. Наоборот, дробит целое живое на составное мертвое.

Почти нет глаголов говорения, позволяющих «услышать» речь — чтобы кто-то шипел, кто-то ворчал, а кто-то смеялся (хотя иногда кто-нибудь истерит). На всех героев (и даже всех второстепенных персонажей) выделено два жеста: герои или кивают, или пожимают плечами. Что это? Бедность фантазии? Нет, не похоже. К фантазии нет претензий – сколько всего технического придумано и проработано!

В итоге из-за излишних подробностей механики движений и из-за бедности индивидуальных портретов, складывается мнение: герои — это ор-га-низ-мы. Обитающие в мире пост-апокалипсиса, наделенные умением ловко двигаться, быстро бегать и хорошо драться. 

Биороботы?..  

Хорошо еще, что есть чувство юмора, которое иногда оживляет эти ор-га-низ-мы. Если бы не оно, так и ходили бы по Пустоши скелеты с самовольными мышцами и решительным адреналином, переносили бы себя из одного места в другое, по пути напрягались бы их голосовые связки для коммуникации, а руки и ноги их сражались бы с мутантами.

С чувством юмора особенно повезло Яс – хоть такая капля живой души в ее функционирующем организме. 

Фэй, как я уже говорила, с ее склонностью к сомнениям и раздумьям, и с нежеланием сначала наломать дров и всем дать в зубы, а уже потом разбираться, наиболее полна и человечна.

Постоянно истерящий Лайнус не вызывает ничего, кроме ощущения, что у робота сломалась звуковая колонка, и оттуда теперь слышится только визг и писк. Лайнуса все бесят, о чем он сообщает в эфир едва ли не каждую минуту. 

Кирби, немногословный, суровый и уверенный боец, в какой-то момент не то, чтобы уходит в сомнения насчет ответственности за свои действия… Сомнения приблизили бы его к Фэй (а та ведь самое слабое звено в команде, занято место). Но он, уйдя в себя и в раздумья о себе в мире, откровенно зависает. Все собрались вокруг и ждут, пока у него перестроится программа. Запустится по новой она в самый критический момент. К его мыслительным процессам и к изменению взглядов больше подошло бы «перепрошивка программы», чем «переоценка ценностей».

Занимательно то, что при своей дроидности все четверо героев — весьма яркие личности. Оживить их окончательно – дело техники: при редактуре дать действие им, а не их рукам-ногам-массам. 

А что с идеей?

Можно выделить ту, которую озвучивают сами герои: «Мир — это люди. Мир — это мы», говорит Кирби.

Я приняла бы эту идею. 

Но! Куда девать упрямое ощущения, будто «люди» — это отдельно, а «мы» (Кирби+Фэй+Яс+Лайнус) — это не люди, и потому отдельно. Вдобавок в романе не раз показывалось раздражение героев от других людей, рассматривание остальных как препятствия на пути к своим целям, непонимание, враждебность и вообще отчужденность. Этого взгляда героев сверху-вниз на людей не скроешь. Тут не единство, тут противоположность, противопоставление.

Поэтому я бы разделила: 

есть «люди» - это мир. 

и есть «Кирби+Фэй+Яс+Лайнус» - это…

А давайте вспомним сказки Поселка. Согласно этим сказкам, противник Мира – Война. 

Ладно. А что с боем прорывается к поставленным целям? Явно не Мир. Придется сказать, что к четырем героям, ощерившимся оружием и активно уничтожающим то, что попадается им на пути, не подходит это слово. Мир – это ваще-ваще не про них. Герои слишком разрушительны по отношению к тому, что видят перед собой. 

Автор напрямую говорит: «Мир выбрал четырех людей и нарек их Вера, Бесстрашие, Безумие и Дерзость. Мир забрал их и ушел, обещая, что, когда будет необходимо, четыре Имени вернутся и помогут снова отстоять право на жизнь». Понятно, что этих четверых символизируют Кирби+Фэй+Яс+Лайнус. Но что с ними такими воинствующими делать? Как соотнести с Миром? Считать символами? Принять, как элементы круговорота «мир порождает войну, война порождает мир, который через какое-то время снова породит новую войну»?.. Взгрустнуть, что тот, кто прокладывает путь к миру, обычно сам лишен в нем покоя?

В финале перед ними встает мирная жизнь объединившихся городов, и вроде история окончена, но разрушительность и воинственность героев слишком сильна, чтобы вот так просто взять и переключиться. Что может быть с этими героями дальше:

- или психопатичность Лайнуса заявит «Это все фигня. Переделываем», давайте быстро подорвем новую систему и будем гонять всех ножами и пулями во имя того, что Лайнус выберет; 

- или герои назначат себе какую-нибудь далекую цель и унесут свою Войну куда-нибудь подальше от Мира. А цели у них назначает Лайнус. И "то ли еще будет ой-ой-ой". )

П.С. Рецензия старая, отредактированная. Заканчивалась она когда-то примечаниями и советами. Сейчас советы удалены, автор за годы значительно вырос, а в соавторстве так еще и расцвел.