Рецензия на роман «Starkvs Tigris»
Рецензия на открывающий новый цикл роман «Starkvs Tigris», автор MARHUZ. Жанры: историческая проза, альтернативная история, попаданцы во времени.
Итак, снова истории про наших быкастых и нахрапистых попаданцах в исполнении уважаемого Мархуза. Вообще… как сказал в свое время Владимир Ильич: «мы пойдем своим путем!». Вот точно также в литературе своим путем идет товарищ Мархуз (игнорируя и критиков и эстетов и всех тех, кто учит нас, что и как творить). Поэтому стиль, язык, сам характер персонажи и общее развитие сюжета у Мархуза уникально и вряд ли что-то подобное можно у кого-то увидеть.
Вот его собственное самопредставление о своем творчестве, которое я себе лично занес в красную рамку:
«Уважаемые боты, мимокрокодилы и заклёпочники! Здесь рыбы не будет, ибо книга проходная и ни на что не претендующая. Самый примитивный вариант попаданства личности в хроноаборигена. Куча роялей, суперМС и прочая прилагающаяся фигня. Главгер не стремится переиграть венгерскую кампанию или Крымскую войну - он не спасает Россию. Просто у меня пришёл период личного застоя и переизбыток инфомусора. Вот и решил выплеснуть, чтобы башку разгрузить)))»
С таким резким и радикальным подходом я еще не сталкивался нЫ разу… Вопрос в том, стоило это того? А давайте посмотрим!
Порядок романов, как я понял такой:
- «Starkvs Tigris» (события с 1845 по 1848 – Венгерское восстание)
- «Marquis von Emden» (1848 по 1856 – Крымская война)
- «Светлейший князь Старко» (с 1856 по 1864 и обрывается там как «временный конец»)
То есть вестимо будут и продолжения.
Главный герой во всех трех текстах один, это: Олег Старко. Судя по всему это гипер попаданец, перемещающийся по временам, выигрывающий войны, заключающий союзы и прогрессирующий обывателям их скучную жизнь.
Но сначала сюжет и те самые, обещанные автором, рояли.
Некого юношу выпускают из Вознесенской Пустыни из монашков в миряне. Зовут шестнадцатилетнего отрока – Олег, а патронировать его берется князь Андрей Легостаев. За подростком идет не самая хорошая слава:
Пристроили к одному князю в Москве, ровно на один день, да и то неполный. Москвич видимо перепутал и сразу определил парня в слуги, на что юноша плюнул и ушёл из особняка. Те из лакеев, кто пытался остановить неслуха, остались без некоторых зубов и с парой вывернутых рук.
Сразу видно, нагибатор во всей красе, не только бокс, но и самбо. Ладно… И первый баян. Оказывается наш герой уже вычитал, про то, что картошкой лечат цингу и что можно на Руси кукурузу выращивать (видимо про сие в то время не знали, что очень странно). Дальше больше: вышеупомянутого князя на три года отлучили от церкви и отправили в имение. В общем, примерно с этого момента понятно, что сказка. Ну и бог с ним! Вскоре же Легостаев играет с отроком и тот его побеждает, используя явно «Английское начало» (к слову оно к тому времени уже 4 года как было известно). В общем наш Старко в 16 лет уже светило медицины и его методы лечения цинги картошкой уже идут в Европу. Дальше – больше.
Шутки у нашего героя типично попаданские: «большой шкаф громче падает». Манеры примерно такие же.
«- Кстати, мигрени могут возникать и из-за частого пития крепкого кофе, - добавил мастер навешивания спагетти на свободные уши, - кофеин тоже вреден в частых дозах.»
Но благодаря сему хамству супруга князя вылечилась от мигрени. И т. д. Осиротел наш Олег, когда его родители в 1836 году спасали детей из горящего приюта, где и погибли. В общем нынешний светило медицины и воспитанник князя Легостаева уже летит в Москву, где ему немедленно пришло в голову познакомить господ офицеров с револьверами (видимо имеется в виду «капсюльный» патент Кольта от 1836 года). С этим чудо-оружием австрияков вероятно можно разгромить за пару недель. Кроме того публике явно понравилась советская попса 50-ых годов следующего века, которой стал потчевать всех в своем исполнении юный отрок Старко.
- Раз почтенная публика желает начать с цыганского, то послушайте пожалуйста песню "А цыган идёт".
Дальше были "Гадалка и её короли", «Соловьиная роща» и дошло и до «Лунного сияния», что сочинил Евгений Юрьев в 1900 году. В общем, выступления попаданца-нагибатора прошли на ура. После чего наш герой пошел рассказывать про штуцер Фергюсена 1776 года, о котором господа офицеры и слыхом не слыхали (также как и о «кольте»), об ружье Холла и Шарпса.
В общем переписывается наш попаданец с Круппом, Кольтом Шарпсом и другими, закупки ведет через епархию, а князя Легостаева использует как прикрытие.
- А почему ты выбрал именно нашу глушь, Олег, - спросил доктор, - с твоими знаниями и идеями мог бы и в столице обустроиться. Тем более, что руководство епархии там. А уж покровители нашли бы тебе "гавань".
- Иван Карлович, до Санкт-Петербурга всего полтора дня езды. Если мне что-нибудь будет нужно, то съезжу. Здесь же я спрятан от суеты. В обществе у меня низкий статус - второе и третье сословия. Значит любые "юнгвальты" меня будут задирать при случае.
В общем, отвечает как честный советский попаданец!
В дальнейшем он лечит, скупает, договаривается и занимается мелким прогрессорством. Вот забавный момент произошел на тренировке по фехтованию:
- Всё, хватит, - сказал подпоручик после того, как в очередной раз пришлось сбегать за своим клинком, - фехтовальщик ты никакой, но очень быстрый и сильный.
- Согласен, Вацлав Янович, я и не фехтовальщик вовсе, скорее убивальщик.
«Я не фехтовальщик, я убивальщик» - надо запомнить! И наш персонаж даже по шахрезадовски умеет объяснить свое происхождение:
- А почему Старко, это же вроде по-малоросски звучит?
- Тут заковыка со старофранцузским. В нём, как и в современном, дифтонги и трифтонги применяются. Так что было: то ли Старкой, то ли Старкуа. Это по мере обрусевания в Старко съёжилось.
Самый главный сюжет начинается примерно с 16 главы, когда Старко завершив байду с револьверами, шруцерами и пушкой снова возвращается в Москву и разворачивается там по полной.
Тут стоит заметить, что в сюжете очень плавный ход. Сначала идет очень медленно, не спеша, потом темп увеличивается и к финалу выходит на хороший мурхузовский драйв с потоком событий как в калейдоскопе. Последняя треть романа самая стремительная. К тому же в финале узнается, что у нашего героя помимо славянских и скандинаских кровей еще и…
Оказывается в те времена служил у римлян один северный варвар. Высокого роста, по тем временам, четыре локтя и пальм, светловолосый, сероглазый и необычайно сильный.
И в итоге выясняется, что профиль Старко уже где-то видели… на вилле Лукулла в Риме среди 12 статуй «лучших друзей хозяина усадьбы. Вот так.
Стало быть дальше еще больший драйв.
Моменты, которые позабавили:
- "Соловьиная роща". /для удобства читателей незнакомых с песней - https://www.youtube.com/watch?v=2qw9fy1Yzuk /
Читатели понятно дело знают (а если не знают то и черт с ними - погуглят) как звучит эта песня, но вот такая подача материала меня обескуражила. Потому что она не была оформлена в виде ссылки, у меня возникло ощущение, что у Старко квантовый контакт с нашим временем из которого он постоянно качает клипы, дабы развлекать московских господ.
Стилистические корявости:
«потом здание рухнуло внутрь себя и больше никто не выжил»
- а по-другому здание рухнуть и не может, так что «внутрь себя» - лишнее уточнение.
Иногда идут вот такие «старизмы»:
«Не то самые недисциплинированные попозжа кнута отведают по всей строгости закона. Так что, прибывшие под занавес дня, оценили вежество встречающих.»
Они даются видимо для передачи атмосферы эпохи.
Слов этих… масса!
«вьюнош», «увидя» (вместо «увидев»), «новья», «ежели что», «изгаления», «ушатать», «отнекался», «схрюмкать», «человейник», «оттартать», «мураши».
и т. д. Это все сбор с одной-двух страниц текста. В романе эти слова, вероятно работают как элементы атмосферности, но даны они как-то легко, так что могут вызвать приступ ярости только у ревнивых защитников грамотности, но не у остального читателя. Другие варианты это использование несопоставимых в плане содержания слов. Тут мне сразу же понравилось вот это:
«Барон Альберт, находясь на хорошей должности, имел соответствующие взятки, да и доходы с имения составляли более десяти тысяч в год»
То есть взятки идут как такой же законный доход, что и от имения? Любопытно.
И конечно языковые «варкались» тут как тут:
«дураковалянию… накосорезить… блудочадоприбытию… неопределёнки…»
Таких слов – масса. В целом язык произведения можно определить как «язык Мархуза». Он не просто авторский, он настолько нагло неповторимый, за ним не уследить. А калейдоскоп стилистических ляпов словно подыгрывает читателю, облегчая чтение. При этом в каждый абзац загружается большой объем стеба и такой легкой бесоватой энергии. Положительное настроение четко чувствуется на всем протяжении романа, несмотря местами на брутальные или мрачные детали. То есть в двух словах: «написано неправильно, но читается легко». Наверное, такая цель и ставилась автором изначально.
Обещанные рояли?
Ну, как и обещали, их довольно много.
Скажем, тут же возвращаясь к советским песням – полагаю, что вряд ли они были бы поняты крепостными 19 века и тем паче одобрены (для них это скорее была жутчайшая «кислота», полностью лишенная смысла).
«- За пожаром наблюдало несколько московских гвардейцев, младших офицеров. Они пари держали на разный исход. Победил подпоручик Арсенин, поставивший на то, что даже спасатели погибнут, сгорев заживо.»
По тем меркам – расследование и гауптвахта «державшим пари» гарантирована. Они тут и не оказали помощь старшему товарищу и проявили трусость и т. д. - полный буклет провинностей. А вот следующее за этим…
«Счастливый подпоручик пригласил своих друзей в ближайшую ресторацию, чтобы пропить шальные деньги и выпить за славу русского оружия и офицерства!»
Ну не знаю… Видимо плохо знаю николаевскую эпоху. Да еще и за славу русского оружия и офицерства? Им Кавказ после такого светит в лучшем случае, а не «слава». Таких роялей в тексте очень много, насколько это нужно – судить автору, а не мне. Я скажу так, в целом они не напрягают, а скорее стимулируют. Стимулируют взять и пересмотреть источники, проверить, ухмыльнуться и… А вот за это я кстати Мархузу благодарен! Потревожил мой разум во время сессии.
В целом такие моменты чисто сатирического плана вполне переполняют текст, делая само действие комичным, а ритм событий – весьма быстрым. Картина весьма активно переходит от одной локации к другой, попутно попадая и в наши времена (либо напрямую, либо косвенно в виде ништяков).
Автор в этом плане действует весьма решительно и не зацикливается на тонкостях от слова «вообще». Он просто рубит и рубит текст в тотальном пренебрежении к «высокому стилю».
Достоинства всех текстов Мархуза:
Вообще они есть и вполне серьезные… Хотя может критикам наверное и не сразу видны, а уж высоколобым – и подавно. Итак…
- Точный афористический язык и местами просто попадания в «10-ку» или рядом в «9-ку». Попадания в социальном контексте и историческом.
«В те времена, потерять право быть прихожанином - это всё равно, что через столетие положить партбилет на стол. Ничего на Руси не меняется, какой режим не включай.»
Вот таких фраз афористического характера и необычайно точных по сути своей у Мархуза – много. Больше чем у многих авторов, пишущих на тему попаданства.
- Необычайное умение тремя-четырьмя фразами передать портрет души человека и не убеждать читателя словами, что он подонок или наглец, а показать это самим его действием и поступками.
- Он не дает читателю заскучать и все время меняет мировую историю, перебрасывая события с одного континента на другой.
- Вообще книги Мархуза тренируют мозги. После каждого рояля бежишь и смотришь в Гугл, проверяешь свою память. Было ли такое, не было… И очень много интересного узнаешь между делом. Его книги в этом плане хороши для молодого поколения, поскольку неплохо стимулируют саморазвитие.
Минусы заметил такие:
- Вообще с какого-то момента бесконечное триумфальное попаданчество начинает немного утомлять. Идет – сносит, идет – сносит… покупает, продает, строит, разбивает и т. д. Какое-то немного механический процесс.
- Плохо показана альтернативная сторона этому попаданчеству. Действия врагов очень слабо видны. А ведь любому попаданчеству угрожает еще более страшная вещь – действия друзей (особенно непредсказуемых и глупых друзей). Тут также непонятно.
- Слабенький психологизм (точнее он почти отсутствует) и реплики персонажей, сам их язык практически идентичны.
- По матчасти конечно много остается вопросов. Впрочем Мархуз в своих романах тиран, а стало быть… промолчу.
- Еще проблема грамматика. Достаточно много опечаток.
При этом стоит заметить, что саму хронологию мировой истории автор знает довольно неплохо и это радует. Появляется возможность взглянуть на известные события под другим углом через «призму Мархуза».
В целом веселые и написанные без комплексов эпопеи попаданчества в самом жестком наверное исполнении, что читал. Жестче наверное только у Марка Твена (но там уже предельный-беспредел).