Рецензия на роман «Кочевники заката»

(Рецензия написана не «в рамках». Не утерпел. Извините.

Дисклеймер: Килиан Монд к нижеследующему тексту отношения не имеет).

Удивительно. Автор простым нормальным языком рассказывает о экзистенциальном. О смысле человеческой жизни.

Вы, читающие эти строки - homo sapiens? Жизнь у вас есть? А смысл в ней? - Во-от...

Девочка пубертатного возраста взрослеет, начинает осознавать себя как личность.

Да просто завалы! Таких историй в современной лит-ре. Маг.академии, элит.пансионаты, перво-брачные впечатления… подобного - море. Такого - нет.

Потому что главное сокровище этой девочки не супер-мего-маго-способности, древние предки, восхитительная (в разных вариантах) внешность или рюшечки на платье.

Удивительно. Но героиня ни разу не рассказывает о фестончиках по корсажу. Да и о самом корсаже - ни слова. В виду отсутствия?

Зато у неё есть конь. Не так - КОНЬ. Которому каким-то стечением генетических или каких хотите причин даны силы. Не, не высшие или магические - конские. Но - много.

Всё. Этого достаточно. Для изменения жизни всего человечества.

При условии, что наездница - реально хомнутая сапиенсом. Что у неё есть немного мозгов - она вовсе не гениальна. Сочувствие к людям - ограничено, совсем не «мать Тереза». И смелость. Смелость видеть, думать, делать.

Она - нормальная. В её человечестве - есть лучше. Но её конь - любит мчаться. Бежать. Нестись.На восход, на закат, поперёк. Наперегонки и просто… Мышечная радость. Коня. И способность думать и чувствовать - наездницы.

«Девочка на шаре»? Тут - девочка на лошади. Всегда.

Симбиоз. Разумные микробы в теле человека… представляю. Эльфы защищают лес, а он их - полно. Симбиоз человека и лошади? - Не встречал.

Да, они думают по-разному. Но чувствуют - вместе. Они существуют - только вместе. Люди живут, едят, спят… на спине лошади. В непрерывной скачке. Остановиться, слезть с седла… можно. Но конь - страдает. Его ноги не приспособлены для стояния. Ему неудобно, больно. А чувствуют они вместе.

Жизнь на спине скачущей лошади. Вся. Всегда.

«Подвижный в подвижном» - слоган Наутилуса куда более подходит героине, чем капитану Немо.

Человечество как улитка всегда тащит на спине свой домик. Мы восхищаемся космическими кораблями, которые «стремительно бороздят». Но для персонажей мало что меняется с очередным килопарсеком - они «в домике». Можно представить себе народ, живущий на плотах. Увлекаемых каким-нибудь циркумполярным течением. «Домик» несут волны. Но в «домике» - без перемен.

Автор сжала «ракушку» человека до лошадиной спины. Константа в координатах голова-хвост, непрерывное изменениев в координатах планеты.

Придумывая мир, автор сумела поймать массу необходимых деталей. От мясной пищи для вечно скачущих лошадей до воздушных змеев в роли почтового индекса.

Но самое важное не мир. А становление личности. С типичными, для такого возраста и процесса, фазами.

«Люди или слишком заняты выживанием, или слишком ленивы, чтобы мыслить за рамками своего крошечного мирка».

Презрение к человечеству, к серой тупой массе. Не узнаёте себя? Понятно, что не всегда, не все, не во всём… Узнаёте?

«Если я стану счастливой, то не будут больше иметь значения ни обреченные, ни тысячи остающихся позади».

Приступ эгоизма? «Лучшие друзья девушек - бриллианты». Не?

Героиня - нормальная. Но у неё есть КОНЬ. Который хочет бежать. И её становится… тесно. Бессмысленно. Скучно.

«У многих бед одно начало - сидела женщина. Молчала».

Здесь - «сидела» на спине своего КОНЯ.

И она начинает искать. Нет, не смысл жизни. Она же нормальная! Зачем ей такие абстракции?

Она ищет выход из бессмысленного. Из неподвижности бешеной гонки с солнцем. Из бесконечного бега по кругу. Пусть круг и размером в планету. Просто для её КОНЯ вся эта суета - бег на месте.

Героиня чувствует мир - конём, а осознаёт - человеком.

И не то важно, откуда на планете взялись подземелья со стеклянными крышами или каким светом светит расколотый ядерный реактор. А то, что шестиногий таракан (всадник на лошади) вдруг попадает в рай. Человеческий. Где, естественно, разделяется. На коня и человека.

«Каждому - своё»?

Человеческая половинка получает всё. Даже конфеты.

Можно ли жить в раю? - Можно. Но это не жизнь.

Есть множество историй, в которых герои стремятся попасть в вариант своего «рая». Попытки, иногда интересные, забраться, пробиться, протоптаться в «райские кущи». И чтоб нимбов на погонах побольше.

И вот - попала. Ура!

«Меня приняли в рай, где можно жить вечно во всезнании, жить без опасности, без тягот, без горя, без боли, без…

– Без смысла, – прошептала я».

Но у неё есть конь. Её. Мир. Такой-сякой, плохой-корявый. Её.

И она не может остаться в раю. Ибо это ещё один круг бессмысленного существования. Без видимой смерти от приближающейся Ночи, но столь же топтание на месте.

Уже одно это принципиально выделяет «Кочевников» из множества худ-литровых публикаций. «Путь наверх» - постоянно. «Жизнь наверху» - изредка, но бывает. Но «рай» как проходной, промежуточный эпизод…

«Вы возненавидите мир своей мечты. Рай для обреченных, ад для лошадей».

Тот, вечно скачущий по кругу, мир надо менять. И тем уничтожить его.

«Мы наш, мы новый мир построим». А прежний? - А ну его нафиг.

Понимание «геноцидности» не только разрушения, но и созидания, вовсе не является очевидным в современной фантастике.

Аналогии с добровольно-принудительном распространением демократии, прогресса и обще-человеческих ценностей… Не будем. Не будем заниматься аналогизированием. Равно как аллюзированием и поиском намёков - их тут нет.

«Что останется от вашего общества и от тех самых ценностей, которыми ты сейчас мыслишь? Вы просто будете отростком моего мира, ассимилированные в небытие. От вас останутся лишь гордость и воспоминания».

Добавлю от себя: «гордость и воспоминания» - одна из фаз массовой памяти. Другая, тоже обязательная: «Человечество смеясь расстаётся со своим прошлым». Высмеивание, пренебрежение и оплёвывание. Своих, диких, вечно скачущих по кругу предков.

Ещё одна удивительная вещь: разница в мышлении.

Мы умом понимаем, что люди разные. А инстинктом уверены, что одинаковы. Такие же, как мы. Очень мало сочинителей в состоянии показать возможность хотя бы существования различия. Сходу вспоминается Лем и очень местами Стругацкие.

«он был чистокровным, не измененным ни в чем человеком, по крайней мере физически. Но в душе, за ширмой притворства, он оказался самым настоящим чужим. В его разуме, среди его страхов, надежд и умозаключений, мне абсолютно нечему было посочувствовать. Его мышление и мораль слишком далеко ушли от моих, а мировоззрение полагалось на какие-то глубинные законы бытия, противоречащие привычному порядку вещей...».

Это - об «ангеле» в «раю».

Автор ухитрилась сделать совершить редкую вещь: подумать о том как мы думаем.

«Только следы, оставленные на других людях, имели хоть какую-то меру реальности, и только влияние на их мышление имело хоть малейшую меру постоянства в виде тех идей, которые бесконечно развивались и преобразовывались, переходя от человека к человеку…».

Почти все современные тексты - «похоронны». Вот мы бежали-бежали… и добежали. До «домика», статики. Это свойство большинства человечества. Перебирая религиозные массовые системы, я, пожалуй, лишь у Лао-цзы да в раннем буддизме нахожу осознание необходимости динамики, диалектики.

Жванецкий: «Конец не может быть хорошим. Если хороший, то это не конец». Но до этого надо ещё дожить.

«Кочевники», мир существующий только в непрерывном бегании от Ночи, естественным образом превращает недостаток - «необходимость убегать» - в достоинство - «возможность бежать». В удовольствие от этого:

«Надо двигаться дальше, оставаться на бегу, всегда, что бы ни случилось. Бежать до самого конца. Вот что я выбрала вместо рая.

Усилие выхода из остановки – не могло быть чувства слаще».

«Место назначения – это ложь, в которую мы должны верить. Сойдет любая цель. Только на бегу, преследуя перемены, мы живем. Только в стремлении стать кем-то другим мы можем быть собой. Если остановить бег, если цепляться за одно неизменное состояние, за прошлое, за постоянство, тогда перестаешь быть. Мы живем тем, что убегаем в страхе, или тем, что сами гонимся за чем-то. И так, и так, исход один: перемены, или смерть, без разницы. Тонуть в раю или в аду, избрать остановку, и не живешь совсем. Быть охотником, дичью или никем…»

Такой уровень рассматриваемой проблемы делает ненужными, лишними множество типичных «кружавчиков» - литературных приёмов. «Высокий романтизм» или мускулистый блондин в обтягивающих джинсах, командирская башенка или промежуточный патрон, милые женские хитрости или жестокий мордобой с множественными переломами…

Что за фигня?! На фоне смысла жизни - только мешает. Здесь - не мешает. Потому что нету.

Недостатки? - Конечно! Раз есть текст - должны быть и недостатки! Наверное. Не заметил. Глаз ничего не ожгло. А выискивать специально… не захотелось. Почему-то.

Итого.

Автору - бобра, стила и клавы. И здоровья. Чтобы всё это вынести.