Рецензия на роман «Карнивора»

Самое сильное впечатление от книги – её эмоциональный фон.

Сюжет «Каниворы» неспешен, но захватывает неожиданными ходами. Герои – живые и убедительные, они полюбились и запомнились. Магия выглядит традиционно-фентезийной, хотя она описана ощутимо достовернее и, я бы сказала, мудрее, чем в среднем по палате. Однако, когда оглядываешься на прочитанную книгу, первым делом вспоминаются ощущения при чтении.

— Ты убила его, — повторила Королева, — а теперь хочешь, чтобы я помогла тебе его спасти?

— Я не хотела!

— Конечно. Но ты хотела быть сильной и жестокой, не так ли?

Пролог задаёт общую ноту: тревожное предчувствие неизбежного и непоправимого. Эта нота звучит даже в светлые годы детства Марики, умело поддерживаемая намёками и интонацией повествования. Со временем она становится привычным фоном, да и сюжет оправдывает тревогу за героев. 

Наконец, это происходит: ещё более непоправимое, чем думалось читателю, несправедливое в своей неизбежности и неожиданное, несмотря на всю предысторию. Тема трагедии, возникшая ещё в прологе, впервые звучит в полную силу – и растерянно стихает. Всё не так? Всё – как и должно было быть? Самое невероятное: всё – правильно?

И финал, спокойный и светлый, отогревающий своей мирной обыденностью, подтверждает: всё правильно. Более того, всё хорошо. 

Не сразу удаётся в это поверить. А когда удаётся, это похоже на выдох и первый спокойный, глубокий вдох. Вот это ощущение и оставляет «Карнивора»: спокойная, светлая уверенность в правильности всего происходящего. 

Если же говорить о технике, то очень интересна структура романа. Важную роль в сюжете играют Круги – места выхода в мир магической силы, порталы в потусторонний мир, называемый аркависсом. По сути, действие неизменно перемещается от одного Круга к другому: первый из них в родном лесу Марики; огромный Круг, на котором стоит школа магов; новый Круг, который требуется закрыть; крохотный Круг, создаваемый в плену Марикой; наконец, последний Круг в Карниворе. 

Однако и сам роман имеет круговую структуру. В глаза бросаются закольцованные начало и конец, но текст устроен сложнее.

Если говорить о сюжете, то он напоминает скорее не кольцо, а расходящиеся из центра круги. В первых главах весь мир Марики сводится к лесу и деревне. Затем он расширяется: появляется провинциальный городок Тремп. Следующий круг – Кастиния, столица и школа магов (подозрительно созвучная с гессевской Касталией). Годы учёбы Марика проводит в этом круге, не выходя за его пределы – а выйдя впервые, уже не возвращается. Новый круг – вся страна, по которой она путешествует. Очередной круг – соседнее государство, и в нём Марике тоже поставлены чёткие границы. Дальше – Карнивора, и это уже выход за пределы мира, в аркависс.

И – здесь нужно внимательно следить за руками – на выходе из этого круга центробежное движение сюжета превращается в центростремительное. Роман возвращается к своему началу, к Лесу, вот только… Это уже не тот Лес, и Марика уже другая. То, что внешне выглядит возвращением, оказалось выходом на новый уровень понимания.

Да и с центробежным движением всё не так просто. Марика вернулась в исходную точку, в самый малый круг, но при этом она принесла с собой и вместила в первый круг весь мир, да ещё и кусочек аркависса. Что теперь считать малым, а что – большим?

Ещё один уровень текста, на котором автор повторяет этот приём – уровень описаний. Малый круг, детство Марики, прописан подробно и тщательно. Неспешно рассказывается о мыслях и чувствах девочки, о детском восприятии и деталях быта. Но по мере того, как круги расширяются, описания становятся всё более лаконичными. Чем дальше, тем чаще мысли и чувства не называются прямо, а показываются через поступки. Что-то умалчивается, позволяя воссоздать себя по намёкам в тексте. Что-то и вовсе остаётся за кадром, как появление ворона. Если первая часть была прорисована детально, то дальше картина пишется широкими, быстрыми мазками – вплоть до финала. 

В последнем круге, когда действие возвращается в лес, мы снова видим мир глазами ребёнка. События опять показываются через детское восприятие, с подробностями и отступлениями. Кажется, что и техника описания просто-напросто закольцована. Однако и здесь всё обстоит сложнее. 

На самом деле, несмотря на всю детальность и неспешность, в финале по-прежнему нет прямого рассказа о том, что чувствуют герои. Мысли ребёнка снова как на ладони – а о состоянии взрослых по-прежнему приходится догадываться по деталям, поступкам и намёкам. Эпилог и здесь оказывается не возвращением к прежней технике, а её усложнением, выходом на новый уровень.

Структура романа совершенно завораживает, когда вглядываешься в неё.

Если говорить о системе магии, использованной в «Карниворе», то она кажется почти типичной: у ведьм – скорее знахарство, у магов – скорее наука, с заклинаниями, пассами и амулетами. Здесь есть и ведьмины круги, и следы кельтской мифологии с Рогатым Королём и его Королевой. Особенность только одна: магия оставляет следы на ладонях, от едва заметной серой тени до ран. И сквозь всю книгу тянется лейтмотив: за магию нужно платить. Или ранами на руках, если дело идёт о магии Кастинии, или своей душой, если обращаешься к силе зверя, который хочет тебя подчинить.

Философии в этом, пожалуй, намного больше, чем магии. 

Герои очень хороши, особенно Дор – он вышел не просто реальным, а узнаваемым с первой же фразы, с первого взгляда. Даже когда его имя не называется, спутать его с кем-то другим невозможно. Но и остальные герои, даже второстепенные персонажи, получились яркими и убедительными.

Единственный, кто не вышел вообще – это Лис.

Не Кристофер – тот как раз не менее живой, чем Дор, и не менее узнаваемый. Но вот Лис…

Марика никогда сознательно не нарушала запретов. Это было уделом Кита — перечить назло и потом с любопытством наблюдать, как взрослые злятся, ругаются и даже сами придумывают ему оправдание. Кит умел врать, выворачивать истину в свою пользу, умел уговаривать и увещевать. Марика была бесконечно далека от всего этого. Она никогда не обманывала — просто шла к своей цели, не заботясь о том, что думают об этом другие. Путь Кита был кружным, сложным, неуловимым. Путь Марики был прямым, как стрела. Кит обходил запреты. Марика не замечала их.

Всё, что здесь сказано про Марику, подтверждается текстом, подтверждается её поступками. 

Ничего из описания Кристофера текстом не подтверждается.

Такие фрагменты, в которых рассказывается, каков Кристофер (а вернее – Лис), попадаются в романе несколько раз. И ни разу не показано, как он выворачивает истину в свою пользу, как Кит успешно кого-то уговаривает или наслаждается реакцией выведенных из себя взрослых. Единственный случай, когда Кристофер обошёл запрет на глазах читателя – история с блондинками в школьном саду. Единственная хитрость, которая ему удалась – это Pravitatis.

Кристофер легкомысленный, эгоистичный, импульсивный. Он теряется в неожиданной ситуации – мы несколько раз видим его растерянным. Он легко выходит из себя – Марика регулярно провоцирует его. Он пытается хитрить и плести интриги, но никогда не может с уверенностью сказать, не был ли он сам обманут.

Марика и по своему характеру, и по поступкам – Волк. Но Кристофер не тянет на Лиса. И я бы даже нашла этому объяснение: ведь он стал Лисом случайно, по слову маленькой девочки. Он, может быть, вовсе не годится на эту роль. Но автор утверждает без тени сомнения, что Кит – настоящий Лис, и это единственное место романа, где я не верю тексту.

Однако эти сомнения совершенно не помешали мне проглотить книгу за два дня и искренне восхититься. Это сильная, сложная, многоуровневая работа – и в то же время понятная даже ребёнку, цепляющая за душу сказка. Бесспорно, «Карнивора» - глубокий и сильный роман, таящий в себе ещё много нераскрытых секретов.

____________________________
Рецензия написана по договору, бесплатно, как на все хорошие книги. Подробности тут: https://author.today/post/59197

Роман "Карнивора" добавлен в подборку "Безымянная библиотека".