Рецензия на сборник поэзии «Неведомый калам»

Сборник «Неведомый калам» открывается  стихотворением «Пойдём на берег...», и сдается мне,  что это отнюдь не случайно: именно  в этом тексте наиболее явственно выражен лейтмотив всего сборника:

Как иногда полезно быть вовне Колёс, 

где кружат звери все и вещи. 

Автор призывает «в час вечера над стынущим кострищем»  на время отрешиться от каждодневной суеты и в гармоничном слиянии с природой — и, более того,  наблюдая за   существованием других  живых организмов в  природе  

 Сочувствуя и сущим и былым,
Примерив на себя их быт и пищу 

ощутить себя ни много ни мало полноправной частью не только Земли, но и всей Вселенной.

«И каждая минута - тяжкий труд», - утверждает автор. 

Это  стихотворение стало и моим личным фаворитом в сборнике. Меня привлекла воссозданная Юлией умиротворяющая созерцательная атмосфера гаснущего дня, так хорошо сочетающаяся с  неспешным вдумчивым ритмом стихотворения - автор использует пятистопный ямб.  Рисуя с помощью нескольких штрихов мир, населенный живыми организмами ( и по совместительству- божьими тварями), автор приглашает читателя взглянуть на все происходящее, с одной стороны,  чуть отстраненно, а с другой стороны - в полной мере ощущая  и свою собственную вовлеченность в эту вселенскую круговерть. 

Далее в последующих стихотворениях сборника нам последовательно открываются разные ипостаси существования Цивилизации в целом, что иллюстрируется как повседневной жизнью одной семьи, так и жизненными путями отдельных героев  и историей всего Земного человечества.

В стихотворении «Там любовь...» описан мистический замкнутый восточный мир, где из поколения в поколение сохраняются обычаи, рождение сменяется старостью  и 

«где всю дорогу нашу
Чертит нам неведомый калам»

- это тот  самый «калам», который и дал название всему сборнику.

Стихотворение «Вечер в жарком декабре» вместе с упоением красотой и зыбкостью текущего момента, когда

  Масличная роща на горе 

Пахнет, как спасение души

(упоминание о спасении души вовсе не случайно)  исполнено грусти о том, сколько еще тягот предстоит человечеству пережить  с момента появления Вифлеемской звезды.

Текст «И снова плакать нам...» слышится мне исполненным дружными голосами под туристическую гитару... Опять-таки, как правило,  «в час вечера над стынущим кострищем».

Строчка «Не гаснет вечный бой, мы все оттуда родом»  - перекликается с известным «И вновь продолжается бой» на стихи Николая Добронравова.

Тема  сплоченности и долготерпения людей в решении жизненных задач  слышится в строчках:

«Мы с вами можем всё - и в этом весь вопрос.
А какова цена, совсем другое дело!» 

Но также в этом тексте проступает и очень частый для сборника мотив, когда автор смотрит на Землю откуда-то извне, из космоса:

«Качается Земля на океане слёз,
И три кита в слезах лавируют умело...»

Совершенно завораживающее  своей величественной атмосферой холодного космического  покоя  стихотворение «Ты спишь, Земля...» со строками:

«Ты спишь, Земля, устав от вахты вечной,

В твоём лице — покой и холод звёзд»

невольно вызвало у меня в памяти известные всем туристам и всем любителям кинематографа строки:

«Мимо плывут столетья, спят подо льдом моря
Трутся спиной медведи, вертится Земля» 

Вообще — повторюсь - в этом сборнике  автор вновь и вновь смотрит на Землю откуда-то извне. И особенно ярко это проявляется в стихотворении «Не те нас улицы носили...»

Здесь перед нами предстает образ тех, кто говорит о себе так:

«Мы рождены другой землёю, других просторов могикане».

В конце стихотворения люди этой особой породы оптимистично заявляют:

«Цивилизация, не бойся — тебя, конечно, не покинут

Те, кто тебе готовит вечность и славу вечную несёт».

Несомненно, это  может относиться в качестве аллегории как к некой генерации земных исполинов, так и к инопланетной расе.

Также в сборнике явственно проступает архетипическая женская тема хранения семейного гнезда и баюканья малыша, ведь женщина — продолжательница рода - является основополагающей частью семьи и, значит, любой  цивилизации.

Я сберегу гнездо
На круче снеговой,

Говорится в стихотворении «Из тысячи дорог...»

Засыпай - и будет сказка,
Что смогу, то сочиню

 —в стихотворении  “Кто не спит во тьме вечерней»...

Сказка, история для колыбельной сочиняется, возникает в атмосфере космической ночи, когда все вокруг затихло.

Взять слова во тьме морозной
И тихонько их связать?

Но, опять-таки — в сборнике подчеркивается, что эта архетипическая женская доля обретает какой-то поистине космический, внеземной  масштаб:

Как со звёздным мужем
Да земной жене. 

Да и дитя, которого баюкают, тоже не совсем обычное:

Галактический детёныш,
Многозвёздная спираль.

А теперь — в заключение - вернемся опять к мысли из первого стихотворения и задумаемся:

означает ли все это, что отдельный человек  на Земле — это лишь песчинка в масштабах Вселенной и ему суждено бесследно кануть в небытие?

Автор отвечает на этот вопрос звучащими как наказ патетическими строками из стихотворения  «Когда остынет всё...»

«Возьми и подожги
Остатки от меня -
Возможно, хватит их
На парочку эпох.»

И, поскольку мы говорим именно о поэзии, добавлю пару слов о форме стихотворений.

Автор не злоупотребляет какими -то излишне интеллектуальными словами и понятиями - стихотворения написаны подчеркнуто простым, общепонятным языком. 

В качестве интересного эксперимента автора с формой я могу отметить стихотворение "Я так часто просила...", в котором используется прием повторения третьей строки в каждой строфе. В результате при каждом следующем повторе  одна и та же строка всякий раз приобретает отчасти новый оттенок в зависимости от  контекста остальной строфы, а стихотворению в целом придается характер некой  приятной для глаза и слуха "закольцованности".