Рецензия на роман «Каждый за себя. Начало игры»
Жизнь после… Чего? Отгремели взрывы войн, свинцовые облака давно растворили косым дождём остатки дыма, гари, химикатов и радиации, ветер унёс бесчисленные крики и звуки выстрелов и бомбёжек, время унесло отчасти память о том, что случилось в те злополучные годы, когда её величество Власть победила над умами и заставила отступить от положенных норм морали.
Жизнь после жизни… То, что осталось от мира, превратилось в прах, который теперь смешался с грязью под ботинками рейдеров, слился с непримиримой безжалостностью во взглядах карателей, сросся с басистыми приказами бонз.
Власть после жизни… Суметь добыть себе еду в черном секторе - задача непростая, ведь все равно всё крутится вокруг денег, пусть даже малых. Пока в садах чистых секторов мегаплекса цветут интриги, вертятся деньги и жало смерти карает всех незримо, а яд из него убивает медленно, клеточку за клеточкой, там, где Смерть обозначила свои границы, процветает своя жизнь сорняков, среди которых встречаются очень ядовитые, и для мир не делится на чёрное и белое – для них всё давно потеряло цвет и всё решает лишь вовремя сделанный выстрел и правильно сказанное слово.
И только Три Суки смотрят из-за грани, не смолкая ни на минуту в обсуждении приговора – жить или умереть: Сука-Удача, Удача-Сука и Фортуна-Мать-их….
Даже небрежные материнские объятия не остановят Слепую от действий – неумолимая, как сама Судьба, она выстрелит из винтовки, даже не смотря в прицел: тот, кто не будет смотреть по сторонам, непременно останется гнить на земле с засевшей подобно занозе мыслью «Во всех своих бедах виноват только ты. Даже в своей смерти». Немой укор Фортуны не остановит Дурную от невидимого молниеносного удара заточкой в шею, оставив умирающего со всё той же последней мыслью смотреть в меркнущие небеса и жалеть о том, что покинуть ад невозможно – он ещё впереди.
Роман-антиутопия «Каждый за себя» отличается от всех романов, написанных в этом жанре. Прежде всего потому, что каждый мир уникален по-своему. Неизбежное сходство всё же есть: жизнь существует в коконе из обмана, жестокости и борьбы. Суметь расправить крылья здесь – величайшая удача, которая не каждому подарена. Держать своё маленькое счастье, которое осыпалось на голову, не получится – золотой песок неизбежно просыплется сквозь пальцы и растворится в небытие, а как только обречённый взгляд скользнёт в сторону, он увидит лишь тень, которая безжалостно оборвёт последние ниточки жизни и растворится в ночном тумане, оставшись безликой и не узнанной.
Но есть в романе множество своих особенностей, которые делают ярче повествование и погружают в мир, где жалость – лишь способ манипулирования наивной жертвой. Сладкие речи до дрожи пугают, они льются подобно живой воде, успокаивая и смывая чувство опасности, оставляя лишь слабость от пройденного пути… и начинают отравлять. Медленные и мучительные выводы порой приходят слишком поздно - Фортуна уже неторопливо убрала с плеч Слепой и Дурной ладони и отвернулась, не желая внимать умоляющим крикам.
Не менее приятны и открытые обсценные реплики, но было бы странно, если человек, живущий у края пропасти, которая то и дело норовит ухватить за ногу и утащить вниз, говорил бы приятно и спокойно. В такой обстановке, в таком мире вряд ли можно не выражаться. Мысли героев явно отражают их истинную суть.
Прямолинейный Керро, явившийся подобно тени из давно порушенного и уничтоженного (собой же) прошлого, никогда не повторяет дважды. Он беспощаден в той мере, в которой участлив, и всё зависит от того, насколько выгодно будет вступать в то или иное мероприятие. Честен в той же мере, в которой двуличен. Никто и никогда не решится перейти ему дорогу только по одной причине – он может перейти её тебе, если - упаси Трое – ему что-то не понравится. Человек с планом в голове, сухостью в голосе и с непоколебимостью в суждениях.
Айя Геллан, встретившаяся ему на пути, оставляет за собой кучу вопросов, запах денег и горечь азарта, смешанная с порохом. Прошлое – ложь, будущее – туман, настоящее – ужас. Мир для неё лишь полигон, к бою на котором она не готова. Приученная жить по правилам, есть по расписанию и спать по приказу, она оказывается за чертой, перейти которую равносильно самоубийству. Желанный приз для одних и заноза в заднице для других. Не терпится и тем, и тем. Вот только объединённые Корпоративным духом, они забывают, что улица диктует свои правила и одно дыхание Фортуны-матери развеет этот туман; она усмехнётся над безрассудными вершителями судеб, нашёптывая Слепой имя каждой цели.
Много можно говорить о героях, просто до бесконечности, и много можно говорить о сюжете, который просто втянул по самые уши и не отпускал до самого конца. И даже когда всё закончилось на совершенно неожиданной развязке, которую никто и не предполагал, особенно по части Винсента, мне хотелось ещё.
Невероятно хотелось ещё раз послушать искромётные речи Матери Терезы, который справедливо и метко подмечает все «грехи» своей «паствы» и наставляет на пусть истинный, тыкая арматурой в спину и выбивая зубы, чтобы не порочили святое писание своим поганым мнением, что это их корова и они ее доят.
Хотелось понаблюдать за Алисой, которая придерживается твёрдого мнения: «Есть правда, есть ложь, а есть нож, лезвие которого вскроет с методичностью лазерного резака ту хлипкую преграду, за которой ты, сука, спрятался. Погодь… там Бормоглоти-и-и-ик! Ла-а-а-апочка… А ты – живи пока, сука, потому что я щас вернусь». Очень не хватает её, словно понаблюдала за смертью живого реального человека, а не героя книги.
Ещё раз поржать над Ленгли, который уверил сам себя, что понимает до конца Эледу, и который забыл прописную истину «Если ты слишком хорошо знаешь женщину, то знай - ты совсем её не знаешь».
Так я увидела. Так прочувствовала. Так оценила.
Не обошла вниманием остальных героев этого мира, прописанного, на мой взгляд, до мелочей. Но боюсь основательно вдарить спойлерами по глазам читателей – тех, кто имел наглость не читать роман «Каждый за себя».