Рецензия на роман «Лучший друг»
Чары гасят ветер
Такое случается очень редко — несколько последних абзацев переворачивают впечатление от романа. И коль уж так вышло в данном конкретном случае, я решил поделиться мыслями. Заодно попробую рассказать, что общего может быть между тихим бытописательским фэнтези и интеллектуальной НФ от поздних Стругацких.
Повод для этого предоставляет мне «Лучший друг» за авторством Анны Соло.
Юный маг Венсель, которого достало традиционное воспитание в родовом аристократическом замке, уезжает в приграничную глухомань. В местном гарнизоне он получает должность целителя. Венсель наивен и непрактичен, ему трудно найти общий язык с сослуживцами. Некоторое взаимопонимание намечается (да и то не сразу) только с суровой северной амазонкой, которую зовут Торвин. Она — единственная женщина в отряде, к тому же у неё изуродовано лицо, поэтому ей тоже несладко. Венсель и Торвин, общаясь, влияют друг на друга. И пытаются найти своё место в мире.
Итог будет неожиданным.
Заранее скажу — эту книгу я склонен оценить высоко. Если выразить в цифрах, то дал бы семь-восемь баллов из десяти. Но к данной оценке я пришёл далеко не сразу. А точнее, уже буквально в финале, на последней странице.
Впрочем, некоторые плюсы становятся очевидны и раньше. Один из них — в том, что автор не страдает гигантоманией и не впадает в пафос. Здесь нет зловещих пророчеств. Древнее зло не просыпается по будильнику. Нет Избранных с большой буквы, нет эпических битв, в которых участвуют несметные полчища.
Зато есть простые люди со своими заботами.
Сеттинг стандартный, псевдосредневековый, но автор подаёт его внятно, через бытописание. Подробно описана, например, работа в конюшне (рискну предположить, что и в реале автор любит лошадей и вообще животных). Показано, как организована стирка в городе, который не имеет водопровода. Рассказано о народных традициях — причём не через скучные справки, а через действие.
Правда, сноски — это, по-моему, уже перебор. Мне они лишь мешали читать. Были бы они интерактивные — ещё ладно, но неохота каждый раз скроллить вниз, а потом возвращаться. В этом отношении я ленивый читатель, да.
Итак, с антуражем дела обстоят неплохо.
Язык тоже приятный — без изысков, простой, но адекватный сюжету.
А вот с главными героями — всё сложнее.
Честно признаюсь — я не фанат историй, где центральными персонажами выступают мужественные девы-воительницы и женоподобные юноши. Единственное приятное исключение, которое я могу с ходу вспомнить, — скандинавский 3D-мультфильм «Ронал-варвар». Но там — пародия, трэш и ржач. Здесь же всё гораздо серьёзнее. Не хочу прослыть шовинистом, но у меня вызывает стойкое неприятие вот такая модель взаимоотношений:
Торвин положила Венселю руки на плечи и уверенным нажимом заставила его сесть на лавку.
Короче говоря, в этом смысле начало повествования настроило меня на весьма скептический лад. Но я удержал фейспалм, решив не делать скоропалительных выводов. Решение, как показал финал, оказалось верным.
Поначалу, однако, всё шло своим чередом. Венсель, воспитанный на книгах, болтался, как цветок в проруби, посреди тоскливой реальности, рефлексировал и лечил сослуживцев. Торвин, которую он научил читать, повышала личную образованность и исправно несла патрульную службу вместе с парнями.
Кстати, персонажи второго плана получились достаточно колоритными. Например, оборотень Вожан — тоже целитель-маг, уступающий Венселю по уровню дара, но зато жизнерадостный и надёжный, склонный к халяве и женатый сразу на двух местных поселянках.
Да, автору хорошо удаётся показывать персонажей через поступки. А вот речевые характеристики вызывают некоторые вопросы. Я не могу назвать диалоги слабыми, но порой они слишком литературны. Сомневаюсь, к примеру, что простой кашевар из местных формулировал бы вот именно так:
Получилось всё на приёме по случаю помолвки наследного княжича с дочерью загридинского наместника. Младший княжич слегка перебрал на пиру и после вздумал приставать к какой-то барышне из свитских невесты, а мастер Итан его одёрнул.
Венсель тем временем обретает некоторую уверенность. Раньше он зачастую напоминал князя Мышкина, того самого «идиота», который просто не хочет видеть в людях плохое, а для себя ничего не требует. Теперь же юноша-маг начинает склоняться к мысли, что тоже имеет право на кусочек личного счастья, и решается применить магический дар в своих целях. Но с этим всё оказывается непросто. Ответственность человека, наделённого властью, — эта одна из тем, которые затронуты в тексте.
Итог метаний молодого целителя оказался нетривиальным. И нет, это не пресловутый сюжетный твист. Описанное в последней главе вполне вытекает из всего предыдущего — но не укладывается при этом в шаблоны жанра. А ещё финальные абзацы заставили меня вспомнить повесть «Волны гасят ветер», написанную Стругацкими.
Здесь я уже, однако, не смогу обойтись без спойлеров. Если хотите прочесть роман, то не заглядывайте под кат.
Когда наступает драматическая развязка, с Венселем говорит могущественная речная владычица. Она сравнивает обычных людей с нитями на ткани мира, а сильных магов — с ткацкими челноками:
Ты не можешь быть сразу и нитью, и челноком. Выбери что-то одно и будь счастлив.
И Венсель делает выбор. Он влюблён в Торвин, но понимает, что не сможет сделать её счастливой в житейском смысле. Поэтому Торвин выходит замуж не за него, а за простого местного парня. Венсель же без остатка посвящает себя своему магическому призванию:
Маг был полностью погружён в мир силы, происходящее в предметном мире для него не существовало.
Почти такой же выбор делает Тойво Глумов в повести АБС. Он соглашается стать люденом — тем же магом, по сути, если оперировать фэнтези-терминами, — а его любовь остаётся в обычном человеческом мире.
«Вертикальный прогресс» жесток. Одиночество — нередкая судьба тех, кто далеко обгоняет других людей благодаря своему таланту или уму.
Вот такие мысли возникли после прочтения. Финал заставил несколько иначе взглянуть на предшествующие главы и яснее увидеть авторский замысел.
Общее впечатление от романа — неспешное бытовое фэнтези, не лишённое раздражающих факторов, но дающее пищу для размышлений благодаря нетривиальной концовке.