Рецензия на роман «Дорога пилигримов»
Перечитала недавно «Дорогу пилигримов» и решила, что надо все-таки попробовать написать о ней в надежде, что кто-то тоже заинтересуется. Это исторический роман с небольшим налетом мистики, хотя из мистических элементов разве что видения о будущем у некоторых героев, а так XII век, крестовые походы, бугурты, средневековые города и дороги, и люди, такие разные, но по большому счету мало чем от нас отличающиеся. Поскольку я любитель деталей и всяких бытовых мелочей, которые накладываются на некоторые знания о реальном Средневековье, поэтому при перечитывании волей не волей обращала на них большее внимание, чем при первом прочтении. Например, в свое время для меня довольно интересным открытием стало то, что умение читать и писать в те времена – о-очень разные навыки, и людей, способных худо-бедно объясняться даже на нескольких европейских языках было сильно больше тех, кто способен на них грамотно писать, да и писать вообще. Достаточно вспомнить Карла Великого, которого любят поминать за якобы безграмотность, забывая, что проблемы у него были с письмом, при том есть упоминания, что он пытался научиться писать, так что еще вопрос не в дисграфии ли дело, читать на нескольких языках неумение писать ему не мешало. И хотя история совсем о другом, лично меня эта россыпь мелких деталей крайне радовала по ходу чтения.
Но основная и самая важная, наиболее зацепившая лично меня, линия с формированием личной преданности главного героя, от лица которого идет основное повествование. Наемник, безземельный рыцарь, сын кнехта, посвященный в рыцари во время одного из крестовых походов и преданный своим господином, Эдвин Райс не рвался давать вассальную клятву новому нанимателю по прозвищу Грач. Человеку, нанявшему бывалого воина не для того, чтобы забирать жизни других, а для их спасения, хотя, будем честными, такое спасение порой требовало забрать другую жизнь. Человеку, который с юного возраста видит смерти: женщин, убитых мужьями, купцов, павших от рук разбойников и не только, младенцев, от которых избавились матери, случается, что и близких ему людей и даже свою собственную, и как-то научился с этим жить. Женщин, конечно, больше, т.к. видениями невозможно управлять, а женщины куда более уязвимы, особенно, если еще и с мужем не повезло. Тема супружеской жестокости проходит по всему произведению, как упоминание жестокости прошлой, так и настоящей, и надеждой на избавление в будущем.
И Эдвин Райс по приказу своего нового нанимателя пытается спасти тех, кого возможно. Молодую мать и младенца, заказанных взрослой падчерицей, торговца, посаженного в тюрьму по сговору конкурента, свечных дел мастера, изобрётшего новый способ отливки свечей и за это едва не убитому завистниками. Где-то у Эдвина получается, где-то нет. Последний совсем маленький эпизод со свечником буквально на пару абзацев, но какой цепляющий. К сожалению, это более реальный сценарий, чем в другом моем любимом цикле, где новшества приживаются ну слишком легко, и новаторам никто всерьез вредить не пытается.
Не так уж много времени прошло, как Эдвин был готов за своим нанимателем хоть в огонь, хоть в воду, и отчаянно завидовал другому его слуге, потому что тот, в отличие от самого Эдвина, принес господину вассальную клятву, чести дать которую сам Эдвин не удостоился. Ирония в том, что Грач не считал его недостойным и таким образом проявлял скорее деликатность.
И параллельная не менее яркая линия самого Грача, Ламберта, раскрывающаяся в интерлюдиях, охватывающего наиболее яркие сцены прошлого и дающая задел на будущее. История бывшего монастырского послушника, так и не ставшего переписчиком, бывшего политического деятеля, чудом выжившего в мясорубке схватки короля Генриха с Томасом Бекетом, епископом Кентерберийским, в безуспешной попытке спасти друга, смерть которого тяжелым бременем легла на душу. Блестяще образованного, включая знания по медицине, владельца богатейшей библиотеки и лондонского дома со всякими новшествами, разработанными им лично, умного, чуткого человека, которого в буквально смысле выпивают выматывающие видения грядущей войны, которая обещает захлестнуть всю Европу, и которую герои отчаянно пытаются предотвратить. И это одна из основных линий произведения, не считая попыток помочь отдельным людям.
Интересно, со временем Ламберт видит все больше в даль веков и тем меньше вблизи, но в силу недостатка знаний не понимает увиденного, в отличие от читателя. Горящая вода, железные птицы с ядовитыми яйцами, сеть, что накроет весь мир...
Однако, видится и хорошее, не только смерть. Тем интереснее он это описывает, не могу не поцитировать немного напоследок:
«– Но когда-нибудь… когда-нибудь все это приведет к чему-то? Ты видишь боль, кровь… неужели всегда будет, как теперь, до Страшного суда?
– О нет, – тихо, искренне ответил ему Ламберт. – Когда-нибудь почти все люди, даже простолюдины, будут жить в светлых и теплых палатах, которые сейчас не снились и королям. Мужья перестанут бить своих жен. Еды будет много, и она будет дешева. Все будут знать грамоту, а книги о Боге будут бесплатно раздавать на улицах.
…
– Я же сказал тебе, Райс, - и его короткое имя упало драгоценной каплей, как вино во время Причастия, – они будут выживать и они будут идти к Богу, как умеют. Для выживших смысл есть всегда.
«Просто не все выживают», – подумал Райс.»