Рецензия на роман «Римская волчица. Часть вторая»
Любите ли вы хорошую космооперу так, как люблю ее я? Шпаги (простите, бронированной перегородки флагмана) звон, как звон бокала, с детства мне ласкает слух... Битвы, приталенные мундиры и синие злыдни вызывают счастье и восторг. Авторы веселятся искренне, изящно и со вкусом, дружески перемигиваясь с читателем, как со старым другом (читатель ждет уж рифмы розы...)
Тут у нас будут ассасины, тут колыбель просвещения, а тут значит округ Колумбия... Масштаб! Размах! И все это обернуто в любимую римскую тогу, которую так роскошно запахивать, перебрасывая конец через плечо. Крррасота! Левконоя! Ну где ты там застряла...
И, конечно, флот (три!), и легаты, и старые мудрые вояки с перебитыми носами и кривыми подбородками в старых шрамах, гудящих перед бурей (какой бурей, дура, они в космосе! -- а шрамам пофигу, они все равно гудят). И стерильная технологичная белизна медотсеков -- у героя добавилось очков здоровья, поскакал, жеребец... И прочие чудеса технологий будущего, в виде сенатского заседания по 3-d зуму)) Главное, картошки фри завезли!
Электра и Люций -- имена-то какие, светозарные. Блеску много, а треску еще больше -- особенно когда на одном-то корабле. И так это все ярко и элегантно, романтично, с итальянскими страстями. Мигают, переливаются, а в руки не даются: не приведи Юпитер рабочий режим включат -- лучше отойти подальше и вот тут встаньте, за перегородочку, а то прилетит искра, и где мы потом ваш прах-то выметать будем, чтоб родственникам передать, видите же, заняты. Бедный милый Антоний, такой благовоспитанный, умный, тонкий и опытный сенатор -- только кажется больше на американского похож, чем на римского, больно уж внимателен.
Только это не космпоопера. Не получилось. Получилось больше и глубже, масштабнее и страннее. Главное -- не слишком задумываться, гнать от себя эту тяжеловесную многозначительность там и здесь разбросанных полуфраз и намеков. Иначе придется добавить -- страшнее. Пока читаешь, веселый ритм мазурки заглушает все это, даже все более гулкие шаги легионов, даже встающие на горизонте тени. Бесшабашно: мундир, кольцо, битва, социальный индекс, озеро... Все такое понятное и привычное, даже лунная тюрьма, даже Форпост. Даже босой Малак.
Кажется, Гай Тарквиний -- это Сикорски.