Рецензия на сборник поэзии «Другие звери»

Мы пришли, чтобы разбить эти латы из синего льда.
Александр Башлачёв. Спроси, звезда

Нелегко писать о поэзии прозой. Приходится крылатое опускать на землю, приходится ловить ветер сачком. Однако сборник «Другие звери» настолько потрясает поэтической силой и зрелостью, что промолчать, кажется, невозможно. Хочется высказаться. В меру своих скромных возможностей.

Поэзия Векши, в общем и целом, видится как предельная концентрация духовных сил, побуждающая эти силы сиять. Отблески сияния, переплавленные в речь, становятся стихами.

Но попробуем по порядку. Что есть теперь человеческое?

Присвоили себе право
убивать всё живое:
лису, похожую на рыжее солнце,
птицу, похожую на неизвестную букву,
собаку, дерево, море.

У человека всегда много дел: «хлам стеречь, новый наживать». Человек «на фоне своих вещей бродит потерянный скучный чужой ничей». Он слышит вокруг себя «бедный медный скучный звон». Он – «пустое гнездо, что о птице не помнит». Он сколотил себе «дорогую добротную клетку», но что в этой клетке ему хранить? Пустоту? Темноту?

Но есть и другой человек. Не такой. Другой зверь. Этот слышит и видит вокруг себя не музыку гнилья, но «музыку, положенную наземь». И этот другой человек восстаёт. Как?

Сначала: гори. Гори синим пламенем всё моё-твоё-наше-бренное.

То есть: умри. Нет больше человека обыденного со всем его привычным хламом. От всего этого только «уголь, и пепел, и чёрная сажа». Темнота.

И вот тогда: говори! Не воскреснешь, пока не умрёшь. Человеческое сгорело – и явилось надчеловеческое, пантеистическое, единое. Темнота обращается в свет, вспомнив саму себя. Свою суть.

Буквы листьев, людей и птиц
превращаются в связный текст.
Превращаются в дивный стих,
остывающий на листе,
голубом холсте без границ.
Он лежит во все времена,
достигая конца времён.
Голубая река темна
от плывущих по ней имён.
Он лежит в высоту и вглубь.
Он летит сквозь твои глаза.
Но пока не коснётся губ,
ты не можешь о нём сказать.
Ты, стоящий на сквозняке
в голубой небесной реке,
с голубой глубиной внутри –

гори
умри
говори

Каждому времени – свои ордена. Предыдущее поэтическое поколение, они, по преимуществу, были рокерами, их тащил рок. Они горели слишком неистово и потому останавливались на втором пункте. Навеки. Но кто-то ведь должен идти и дальше. Не всем дано умереть молодым. Кто-то должен стать зрелым. «Удержать на ветру эти судьбы и лица. Яркой ниткой связать». Соединить разорванную связь… стихом. Одним стихом соединить всех в новый стих. Людей, зверей, деревья, Бога. Исцелить этот мир красотой, как предки поэтов, шаманы, исцеляли его заклинаниями. Вернуть миру гармонию. Да здравствует воля к искусству! Железный хлеб в рюкзак, железные башмаки на ноги. Гори. Умри. Говори.

Кажется, это путь нового поколения. Не сгорать молодым, но стать зрелым. Этот путь мы и видим в исполнении Векши. Как становятся зрелым.

В начале было Слово. Есть макрокосм и есть микрокосм. В конце тоже слово. Разница лишь в размере. Но суть – одна. Темнота обращается в свет, когда вспоминает себя. Красота сияет повсюду, из красоты соткан мир, но чтобы это увидеть, нужно сначала сгореть, умереть – и воскреснуть. Другим. Настоящим. Светлым. Не тёмным.

Стихи Векши прежде всего о воскреснувшем человеке. Воскреснувшем через искусство, через поэзию. И обретшем подлинный мир. Мир красоты. Поэт – соработник этого светлого мира. Он переводит, переплавляет его сияние в строки. И вот уже
ангелы, как белые на чёрном
инверсией подсвеченные буквы,
летят, вдали слагаются в строку.

 Всё слагается в строку. Провисшие над рельсами провода, текущая на свет река, облако…
Прежде, чем вещество изойдёт в труху,
всякая вещь желает войти в строку.

Желает – и входит. И мы видим совсем другой мир:
синяя ткань неба
соткана из голосов птиц
счастье не вмещается в сердце
печаль не вмещается в сердце
качают тебя на волнах

Город лежит младенцем на руках чинар. Небо словно детская чистая радость. Август ложится на плечи, как плащ.

Вечность стоит огромная словно лето.
Сверху висят созвездья, как земляника.
Время срывать горячие звёзды ягод.
Время дышать холодным огнём бессмертья.

Поэзию можно рассматривать как передачу. Передачу живого. Иногда это боль и отчаяние, но поэзия Векши – это передача тепла. Тепла надежды и света. Передача от сердца к сердцу, напрямую. Как сказал другой поэт, Николай Гумилёв, «мир лишь луч от лика друга, остальное – тень его!» Читая стихи Векши, тоже ловишь луч от лика друга, раскрывшего своё сердце, пробившего броню. Кто говорит об оставленности? Кто говорит о покинутости? Люди сами себя покинули, люди сами себя оставили. Может быть, так нам и надо. А для тех, кому не надо, для тех всегда светит Луч. И ещё много лучей. Много-много.

К какому направлению отнести лиру Векши? Женское? Мужское? Народное? Популярное? Нет. Всё это сентиментальное и слишком человеческое осталось где-то позади. Мы видим духовное, метафизическое, просветляющее. Стихи Векши прорывные. Прорывающиеся в высь. К горнему.