Рецензия на повесть «Квартиры»
Мешок #70. Задница реальности.
Рецензия впервые публиковалась 24 октября 2019 года.
Дисклеймер: данная книга является радикальным, безоболочковым подвидом социальной драмы — то есть, попросту говоря, «чернухой», которая не просто описывает негативные социальные явления и конфликты героев с социумом, но и делает это непосредственно их глазами, от первого лица, а сами герои повести — лица, в силу разных обстоятельств, в том числе собственной дурости, оказавшиеся на самом дне жизни. Посему настоятельно рекомендуювоздержаться от чтения лицам, не приемлющим использования в литературе/сетературе натуралистичных сцен насилия и нарушения законодательства, а также чрезмерно впечатлительным, морально озабоченным, буквалистам, не умеющим читать двухконтурные книги и понимающим действия персонажей как руководство к действию. Хорошая книга не всегда бывает про хороших людей. Ну, или не говорите потом, что вас не предупреждали.
А еще я дозволю себе здесь две вещи, которых в других мешках не дозволял. Первая — это приложить русским подзаборным, вторая — написать рецензию не своим стандартным методом, практиковавшимся ранее, так что она, вероятно, и на рецензию-то будет не очень похожа. Нет, даже две с половиной: сегодня здесь не будет оценки по критериям, потому что это бессмысленно.
Миру Терневу (ранее известную как Mater Tenebrarum) на [сайте, где рецензия публиковалась впервые] знают немногие, и даже нельзя точно утверждать, хорошо это или плохо. Потому что «хорошо» непременно превратилось бы в шапкозакидательство. Помните кинематограф самого-самого конца восьмидесятых? Который рубил правду-матку в глаза, резал по живому, открыто называл жопу жопой, а говно говном. Не потому, что находил какое-то особенное удовольствие в смаковании темы жопы и говна, а потому что появилась возможность встать и громко заявить: да, жопа существует, и если мы не будем говорить о ней, мы никогда не научим ее срать как положено цивилизованной жопе, а не где ей вздумалось и на всеобщее обозрение.
Сравнение не совсем точное, ибо без жопы все-таки никуда, но все же приемлемое, ибо жопа — явление, существующее столько, сколько существует человечество, и отмерено в дальнейшем ей тоже ровно столько же, сколько и самому человечеству. Именно потому социальная драма во всех ее видах, включая чернуху — жанр, не просто имеющий право на существование, но и непременно необходимый человечеству. Ораторши, уже приготовившие свое «да мне чернухи и в реальности хватает», «я лучше хороший СЛР найду, разве это не про жизнь? Зато все у всех хорошо!» и прочие подобные аргументы могут просто закрыть эту вкладку и идти читать что им вздумалось, не то чтобы это было плохо, просто с ними бесполезно говорить о подобных вещах. А теперь давайте займемся уже, наконец, книгой! Называется она, кстати, «Квартиры». Еще там есть весьма занимательное заигрывание с колодой карт (как с комплектом шахмат в «Чудесной стране Алисы» Сары Бергман). Да только вот кто из нынешнего актива литнета эту «Чудесную страну» помнит, кроме всякого старичья типа меня или Миры...
Я в упор не помню, в какой главе это было (но могу точно сказать, что фокальным персонажем была Илона) и кто именно это сказал (Валька или Лось?), но в повести однажды прозвучало утверждение: реальность — это такая жиробасина, которая пыталась пролезть в выделенную ей рамку, но не смогла, задница застряла. И человек, пытающийся раздвинуть рамки реальности, непременно врезается в эту ее задницу. Потому, собственно, и мешок так называется — задница реальности. При даже очень поверхностном анализе напрашивается вывод «и не поспоришь, однако».
Реальность и так не сахар. Голодный 2001 год. Или 2002? Вроде все-таки 2002: в одной из глав звучит точная дата одного из событий — 25 марта 2002 года. В начале нулевых херово было везде, кроме Москвы, но на Дальнем Востоке было херово вдвойне, а в его изолированных местностях, вроде Сахалина, где и было дело — втройне. Хотя, поглядев на быт персонажей, не скажешь, что они прямо уж голодают. Прилавки заполняются китайским барахлом, которое вполне себе раскупают, телики показывают «Поле чудес», «Жди меня» и «За стеклом», старые «Тойоты» пердят черным выхлопом, одно явно небогатое семейство даже квартиру купить себе позволило. Но это не Илона. У нее, во-первых, нет семьи, во-вторых, есть жилье, а в-третьих, все ее средства уходят на скудный хавчик и «черного» (нет, это не чернокожий любовник), которого в других краях зовут «белым», где-то «хмурым», где-то «герасимом», в общем, на когда-то давно лекарство от кашля, а ныне альфу и омегу наркомании, на героин. А если нет героина — на разную кустарную дрянь. И если кто-то уже представил себе красочные описания зассаных притонов, воняющие передозные трупы, он ошибся. Нет. Натурализм этой повести — совсем другого свойства.
Если сравнивать методы авторов соцдрамы с методами постановщиков документального кино, то многие из этих авторов (я не исключение) — явно ученики Аркадия Мамонтова. Красочное, неприкрытое описание всей мерзости в кислотных тонах, снабженное (я почти слышу рвотные звуки) заламыванием рук и звенящим от омерзения озвучиванием всего, что происходит в кадре, а иногда — еще и с психоделическим [словесным] монтажом (хотя это уже к Вахтангу Микеладзе). Мира Тернева — это Невзоров. Спокойным, ледяным, беспристрастным голосом пересказывающий события, описанные, впрочем, так, что остальные документалисты покуривают где-то далеко в сторонке. Точно тем же невзоровским методом показывает читателю всякую дичь, например, Дария Беляева, но если Беляева — это Невзоров времен «Лошадиной энциклопедии» (нет, не в том смысле, что свихнулась на конях, просто похожи приемы), то Тернева — это Невзоров времен «600 секунд» и «Дикого поля». По-моему, вполне оправданные сравнения, особенно если учесть, что телевизионной темы в повести просто завались.
Реализм ли она? И да, и нет. Да — тем, что не демонстрирует ничего явно сверхъестественного, мистического, непознаваемого имеющимися на сей день у разума средствами, и все это — с явным социальным посылом. Нет — тем, что весь сценарий пропущен сквозь голову больного героя. Нет никаких точных указаний на то, сколько времени Илона ширяется (можно заподозрить, что всего лишь несколько месяцев), но ее мозг и разум уже разрушен. Другой вопрос: а был ли он цел и невредим ДО ТОГО, как она начала ширяться?...
Борцы с наркоманией любят приводить в пример разные эксперименты по типу «крысу посадили в ящик с рычагом, нажмешь на рычаг — получишь дозу, крыса уже на третий день от рычага ни на шаг не отходила», но редко кто удосуживается спросить: а было ли в ящике что-нибудь, кроме этого рычага? Что ей делать? В углу валяться денно и нощно? Развлекались как умели. Эксперимент другого американского ученого — фамилию, увы, не назову, не помню в упор, — проводился иначе: практикующим торчкам со стажем предлагалось получить халявную дозу или некую сумму денег в виде, например, магазинного сертификата — чтобы не потратил на другую дурь. И большинство выбирали деньги. Правда, речь там шла не об опиатах (с этого дерьма уже не слезают по чисто физиологическим причинам), но это не так важно. Важно здесь другое. Если у людей есть возможности и средства развлечься цивилизованными методами, они стремятся это сделать. Если у них нет этих возможностей и средств, в ход идут методы нецивилизованные. Хулиганство, гопничество, идиотские субкультуры, бухло, травка, ширево. Всякое дерьмо.
И уж совсем все худо, когда речь идет не о развлечении, а об отвлечении. Когда индивид угодил в некую задницу и просто уже не знает, что ему дальше делать и как жить. Скажете, нет?...
И это еще только торчковая тема... Всего другого социально значимого дерьма — пьянства, предательства, наплевательского отношения к себе и ближнему своему, воровства, вранья и прочей всякой скотской дряни — там тоже предостаточно. И! *многозначительно поднимает палец*
Почему эта книга — реализм, да не совсем?
Именно Илона Зайцева, посредственно образованная и морально неустойчивая наркоманка, решает, что случится с персонажами завтра. Хрен знает, как она это решает, механизм воздействия на умы и судьбы не расписан и не рассказан, вернее, рассказан, но выглядит это как отключка упоровшейся наркоманки, а не как некое откровение седобородого старца или говорящей жабы, которая, оказывается, послана сюда рептилоидами с планеты Нибиру Высшей Материей, чтобы... а, не буду. «Постмодернизм — это чтобы вы ни черта не поняли, но кивнули с умным видом», встретилось мне где-то как-то раз. Это пугающее слово прописано в тегах «Квартир». Я, на самом деле, сам толком не очень представляю, что вообще есть этот «постмодернизм», знаю лишь, что там обязательно должна быть какая-то дичь, иначе это не пост и не модернизм... А и хрен с ним, с постмодернизмом. У меня еще со времен отношений с одной поклонницей пост-панка аллергия на все, к чему прилагается приставка «пост-», а особенно — на фанатичное деление всякой культурной продукции на жанры и сопутствующее превращение пространства в дом летающих какашек, если кому-то показалось, что кто-то неправ.
Постмодернизмом пусть занимается высоколобая публика, а не Федя Ахмелюк, грузчик с девятью классами образования, и те с трех с минусом на два с плюсом.
Полиставшие первые главы, наверное, спросят, зачем тут ребенок, для чего он в этой черной, мрачной, ужасной истории вообще нужен, ведь ребенок — это свет, счастье, смысл жизни, бла-бла-бла... (я бы такие претензии оставил для публики, наряжающей своих детсадовцев в военную форму сороковых годов, потому что с войной дети совместимы еще хуже, чем с социальной драмой, но на это почему-то всем насрать, и даже нашей «либеральной» общественности потихоньку становится насрать — и либералам, и либерастам). Так вот, зачем тут Динка? И почему Илона все еще не продала ее цыганам за дозу? (угу, уже знаю, от кого ожидать подобный вопрос, возможно, в почти той же самой формулировке). А Динка тут для иллюстрации. Для иллюстрации того, что изначально ни один человек не является кучей дерьма, из которой закономерно не может вырасти ничего, кроме кучи дерьма, а даже если индивид и пошел по дерьмяной дорожке — это может и не означать, что он утянет на эту же дорожку всех, кого видит. И для иллюстрации этого, кхм, самого — пиздеца. Нет, ну когда с твоим ребенком возится героиновая наркоманка — это что, не п-ц? П-ц. Однако! Никто не заметил, что возится с ним она не без удовольствия? И периодически размышляет о философии детства — пусть на своем наркоманском языке, но с выводами, в целом не имеющими противоречий «традиционным ценностям»?
Бандосы девяностых ведь тоже не с луны свалились в 87-м году. Они все (ну, почти) были пионерами-комсомольцами, кое-кто даже и в партию вступить успел (а другой — пошел по кривой дорожке еще в счастливой Стране Советов). Гитлер и НСДАП не имели секретных лабораторий, в которых много лет выращивали «правильных» немцев, которые, разинув варежку, проглотят идиотскую идею «во всех наших бедах виноваты евреи» и «всех мочить и гнобить, кроме арийской расы» — нет, это были самые обычные немцы, ни в чем плохом до того не замеченные, аккуратные и педантичные законопослушные бюргеры. Да и Сталин с Ежовым не проводили для слесаря Васи курсы правильного стукачества на соседа по коммуналке слесаря Петю, пообещав за успешно сданный экзамен Петину комнатушку отдать Васиной семье. Сами эти четыре миллиона доносов написали — никто над душой с нагайкой не стоял.
Человек вообще скотина ненадежная. Речь идет не о том, что верить нельзя никому и ни в чем (хотя, конечно, отчасти так оно и есть, но здесь все дело в балансе). Речь — о том, что оказаться на кривой дорожке уже завтра может каждый. И совсем необязательно негодяй будет негодяем во всем. Не следует судить людей — следует судить поступки. Ненавидят грех, а не грешника — эту фразу можно часто услышать от разных христианских проповедников (другая тема, что паства зачастую понимает ее... ну, если бы паства что-то понимала, во многих случаях она бы паствой и не была: я вообще понять не могу, почему это унизительное слово «паства» нисколько не задевает души... паствы, ага). Проповедник из этой книги вообще самый несчастный человек. Видимо, фамилия Листьев дана ему не случайно.
P.S. А Виолетту разве до Ветки сокращают? По-моему, логичнее была бы Вилка...
И в силу того обстоятельства, что человек — скотина ненадежная, единственным способом научить жопу срать где положено, а не где вздумалось, является просвещение оного индивида об устройстве мира и законах взаимодействия всеми существующими методами. В том числе и через чернушную социальную драму.
А оценки по критериям не будет. Идите читайте. Или не идите и не читайте. Решать только вам, дамы и господа.