Рецензия на роман «Инноминаты: медный кубок»

Итак, книга для разбора попалась достаточно сложная, поэтому опущу вводные словоблудия и перейду сразу к выводам, тоннам ругани и спойлерам. Да, рецензия содержит много не скрытых под кат деталей сюжета, я предупредила.

Во-первых, знакомство с книгой начинается с названия, обложки, жанров/предупреждений/тегов и аннотации. К имени романа и аннотации я претензий не имею. Название «Инноминаты: медный кубок» по своей структуре сразу настраивает на то, что мы готовимся открыть часть какой-то серии. И это плюс для любителей чтения с продолжением. Аннотация раскрывает достаточный кусочек сюжета, чтобы заинтересовать, но не успевает сболтнуть лишнего, сохраняя интригу. При этом абсолютно не цепляющая взгляд обложка. Кубок с отражением черепа в напитке, руки то ли женщины, протягивающие этот самый кубок, то ли держащие эту женщину за талию... зацепиться не за что. И это в ряду других обложек серии «Инноминаты», которые как раз взгляд ловят и переводят к аннотации.

А вот теги не смогли всесторонне охватить поле романа и правильно позиционировать его для читателя. Лично для меня не хватило пометки «ужасы» (тогда бы не взялась читать) и предупреждение о запредельной мерзости и жестокости (я бы тогда книгу не открыла). Ведь, исходя из приветственной страницы, у меня сложилось впечатление, что я взяла книгу о случившемся конфликте, который расследуют детективы. В реальности меня макнули в мерзопакостный кошмар, расписанный в красках и эмоциях, да ещё и самые травмоопасные сцены представлены от первого лица. Благодарю, после первой части я, извиняюсь за выражение, блевала. А вот в середине книги, каюсь, сглупила, расслабилась, взяла под чтение пирожок скушать. Теперь не знаю, когда я снова пирожков захочу. Всё же о подобном лучше предупреждать заранее, чтобы впечатлительные, беременные и просто люди с хрупкой психикой не столкнулись внезапно с шокирующим содержимым. А как ещё можно назвать сцены каннибализма, изнасилования, изощрённого убийства, гомосексуальных отношений?

Во-вторых, общее впечатление от книги неоднозначное. Это очень качественный роман, написанный хорошим образным языком. Благодаря нескольким интересным тонкостям и приёмам текст на все сто процентов добивается поставленных перед ним задач, водя читателя на поводке по разложенным деталям пазла, но, не давая увидеть разом всю картину, пока именно в неё не ткнут носом. Просто это не моя книга, а я не её целевой читатель. Тут нужны любители пощекотать нервишки страшилками и ужастиками в полночь в пустой квартире, или ищущие эмоциональных качелей-каруселей.

В-третьих, структура книги. Роман начинается с великолепного, очень мягкого и затягивающе-завораживающего пролога. Первая страница — буквально сказочная. По принципу выбора первых слов, она мне чем-то напомнила «Хоббита». Тоже мягко ух — и ты в книжке. Потом щёлк! Параграф Сёмён Семёновича резко контрастирует с началом пролога. Он внезапно оказывается без капли магии или мистики, а уже потом тихонечко подтягивается к жанру. Таким образом, автор смогла с самого начала мягко соединить обычный и мистический миры и обозначить место одного относительно другого, приземлить созданный мир на реальный. Браво!

Заканчивается — эпилогом, который завязывает оставшиеся точки-узелки и открывает Арею Фаангу дорогу в новую историю. Для читателя при этом книга закрыта и закончена, поэтому он может или без гнёта недописанной интриги ждать продолжения серии, или так же спокойно оставить прочитанное прошлому, не ловя от него некстати всплывающие вопросы «А что же там было-то?». Это действительно завершенная история. Опять Браво!

А вот между прологом и эпилогом книга разбита на восемь четырёхчастных кусочков. Я долго искала, что же мне такая структура напоминает, пока не поняла — колье. От колечка-пролога к замочку-эпилогу тянется унизанная разноцветным бисером сквозного сюжета нитка, а на неё хитрым образом приплетены восемь наборных бляшек-частей по четыре бусины каждая.

Каждая такая часть по-своему завершена, хоть порой и бликует на соседние элементы украшения, чтобы полностью раскрыть своё совершенство и оттенить великолепие других. Но и сами бусины-главы не однородны, они тоже собранны из маленьких частей, озаглавленных именами центральных в них персонажей. И если это один из основных сквозных героев — Арей Фаарг, его инноминаты, Семён Семёнович или Ольга, — то повествование ведёт всевидящий автор. А вот если это кусочек текста от одной из замирянских жертв (как правило, в начале части), то он рассказан от первого лица. Этот приём позволяет читателю держать дистанцию от Семёновича, Ольги, Фаарга и других, оценивать их переживания и обстоятельства со стороны. Но, (вот как же меня это бесило по ходу чтения!) с головой погружает во внутренний мир всякого разного, большой частью крайне мразтного люда, который пожирался замирскими сущностями, то есть был жертвами мистических сил, хотя в реально-материальном мире был моральным уродом и преступником.

Закрывает каждую такую часть-бляшку глава про сон. Сами главы, большей частью, соответствуют структуре остальных трёх бусин, но начинаются с раскрывающегося кусочка далёкого прошлого, причудливо согласующегося с настоящим. События восемнадцатого века, если их собрать, смогут составить ещё одну драгоценность в колье, но она раздроблена и украшает имеющиеся части. Они поддерживают интригу в сейчас и накрепко связывают, казалось бы, таких далёких людей.

В итоге ничего не поменять и не подвинуть, не испортив сияния и гармонии украшения. Опять же, браво автору, сумевшей так выстроить повествование.

В-четвёртых, кратко об эмоциональной сфере романа. Для меня, по итогу, на первый план вышел негатив т.к. к столкновению с ним я была не готова. Только роман может одарить и другими эмоциями. В этом плане он — причудливый калейдоскоп. Страх, волнение, отвращение, переживание, надежда, восхищение, умиление, отчаяние, радость, сочувствие в горе, сопереживание в радости, обида, сопричастность справедливости, нежность, злость... Все эти эмоции вываливаются из текста, внезапно сменяя друг друга, порой наслаиваясь и причудливо перемешиваясь. Но и по сюжету они распределены неравномерно. Чем ближе к началу, тем больше тяжёлых, липких и мерзостных чувств пропитывают текст, а чем ближе к концу — тем выше доля светлых переживаний. Хотя и в начале есть хорошее, и в конце есть плохое. Для иллюстрации можно отметить, что дело первой «бусины в романе» — это дело о канибале-фетишисте, а последнее — о любви молодого наивного гея к эмоционально-чёрствому бисексуалу.

В-пятых, персонажи. Вот даже не знаю с кого начать, а кого обделить вниманием. По большому счёту, за исключением персонажей-функций типа Вадима и Шуры-риелтора, никто из них не оставляет равнодушным. Но их очень много. Поэтому далее буду говорить только о некоторых из них.

Семён Семёнович и Георгий Степанович

Эти два персонажа — суть одна сущность, разделённая перерождением, но всё же это две отдельные личности, два разных человека. Хотя замирье и считает их одним человеком.

Георгий Степанович был сволочью уже в момент первой нашей с ним встречи. Он, не испытывая ни малейшего угрызения совести, день за днём травил опостылевшую жену. Хладнокровно и расчётливо, не забывая лицемерно проявлять заботу. После встречи с Марьей он, терзаемый страстью к мужней жене, пытается чужими руками убрать со своей дороги к телу честной женщины Ивана. Неуёмный эгоизм и отсутствие созидательных чувств в нём в итоге приводят и Марью, и Ивана, и их детей к трагедии, а Аграфену Александровну и самого барина к смерти.

До самого последнего момента Георгий Степанович так и не понял, что он поступает неправильно. Ему такая мысль просто не могла придти в голову. Первая попытка убийства жены, домогательства до Марьи-солдатки, потом временное дозволение Аграфене Александровне ещё пожить и ей же безжалостный приказ «Умри!» когда она стала мешать его новой страсти, страсти уже к удочерённой Машеньке, чью семью он искалечил. Что ж, за Марью и Ивана Георгия Степановича возмездие погладило топориком по затылку, когда он попытался совратить-снасильничать Машу. А вот Аграфена Александровна так и не получила тогда утешения.

Кстати, ревнивец Иван, избивавший свою жену, оказался лучшим отцом, чем Георгий Степанович. Он чтобы защитить своих взрослых уже детей не только взял вину за убийство, но и очернил себя и обелил бесстыжего барина.

Века спустя родился Семён Семёнович. На него сразу же легло бремя греха Георгия Степановича. Может поэтому его в его семейной жизни преследовал злой рок. Дважды овдоветь — это уже наказание. Тем более, хоть мы и не знаем почти ничего о его первом браке, очевидно, что со второй женой у них были взаимные и тёплых чувства. В этом воплощении, воплощении Семён Семёновича, он не творил зла, наоборот, по долгу службы боролся с ним. И жену не предавал и не убивал, её унёс рак. А майор отгоревал и отпустил. За всю книгу я не увидела ни одного действительно плохого поступка с его стороны, особенно к Ольге. И то, что он поехал к Оле после её рокового звонка тоже правильно (несмотря на предупреждение Фаанга). Ведь его точкой выбора и стал бы момент после этого разговора! Отпустил бы он Ольгу и Олега, пожелав им счастья, после новости о свадьбе или же бы принял решение разрушить их отношения? Мне кажется, что он бы выдержал натиск своей ревности и, противостоя ей, перековал своё чувство. Ведь он не злодей и не ангел, а обычный человек. А вот поступи он по совету Фаанга, он бы, мягко говоря, обидел Ольгу, воспринимавшую его близким другом и защитником, опорой. В любом случае надо было расставить все точки над «i» и попрощаться чин по чину.

Но бумеранг воплощений руководствуется другой логикой и справедливостью.

Арей Фаанг

Не злодей, не герой, а лик дьявола, питающийся подтухшими и подбродившими душами. Он творит благо, пропалывая реальный мир от опасных сущностей. Но множит и зло, давая отмашку мстить своей своре инноминатов. Он серый, он часть экосистемы и нужен ей точно так же, как волки нужны тайге. И Фаанг — это один из тех персонажей, кому не сочувствуешь и не сопереживаешь т.к. в нём из человеческого только маска и усталость. Да и не меняется он ни на крошечку за восемь частей, если не считать его облика.

Мы так и не узнали, откуда он возник и почему стал таким, кто дал ему право и роль «санитара человеческого леса». В него куда не потыкай читательским пальчиком — везде слишком скользко и зацепиться не за что. Вот и путешествует по страницам романа такая гладко отполированная кукла, меняя платья и парики, прикидываясь то тем, то другим, играя, но не по велению сердца (если оно у него есть), а вяло, по рабочей обязаловке, привычно-нудной, рутинной. Возможно, он раскрывается и развивается, но заметно это лишь в масштабе всей серии, а не отдельного романа. Так что он просто такой есть.

Ольга, Марья и Маша

Оля — это один из тех персонажей, к кому у меня не возникло ни капли негатива. Мне было её жалко, я за неё волновалась и переживала, ведь замирские интриганы перенедоделанные всё время подтягивали волосок за волосок её к приключениям, а порой и вполне себе отвешивая смачного пинка в сторону неприятностей. И да, в итоге я несколько огорчилась, что она вышла замуж за ревнивца-Олега, ведь при таком характере мужа и красавице-жене всегда найдётся свой «Георгий Степанович».

А ведь вся вина Оли — это далёкое-предалёкое родство с Марьей-солдаткой. Она даже не воплощение ни Марьи, ни её дочери Маши, просто потомок. А вмешательство потусторонних гадиков лишило девушку свободы выбора своей судьбы, вынудив начать жить по новой жизнь Марьи.

Кстати о Машеньке и Марье-солдатке. Меня до слёз пробрала сцена их объяснения с Фаангом-Аграфеной. Из неё видно, что все трое чисты, и все трое жертвы. Но Грушеньку держит обида, а Маш — чувство вины перед ней, причём другими возложенной. После объяснения для всех них наступил свой катарсис, и этот узел, наконец, развязался.

Инноминаты

Что у Руфины, что у Алистера, что у Акулины — обитателей резиденции Фаанга — есть своё очарование, а у женщин и много общего. Меняются ли они по ходу романа? Скорей нет, чем да. Акулина учится контролировать себя и толкает колесо возмездия, а Руфина уходит в новый круг жизни, собрав и раздав все долги, пройдя сама и проведя читателя через второй катарсис романа. Алистер же как был пернатой занозой, так и остался. У меня сложилось впечатление, что став рабом Фаанга, инноминат теряет возможность переосмыслять себя и до конца своего бытия так и остаётся законсервированным.

И да, хоть Руфина часто коробила и раздражала, а Акулина заставляла недоумевать, их обеих безумно жалко. Две сломанные и искалеченные девочки, прячущиеся в раковины разбитых желаний. В итоге Руфина при помощи Фаанга освободилась от растаптавшей её боли, а Акулине это, скорей всего, предстоит через много-много лет.

А ещё Руфа изрядно фонит Садако из «Звонка», да?

А вот про Алистера и Арахсия, увы, того же сказать не получится. У женщин было/есть кому мстить, есть момент, в который возможно разорвать скрепляющие их печати и обрести свободу новой жизни. А у мужчин? Про Алистера мы знаем только то, что он суть, оставшаяся от погибших одновременно мастера и ученика. А Арахсий, этот спрессованный гомосятский паук, вообще довёл себя до иномирья абсолютно без посторонней помощи — один погиб по глупости со съехавшими от влюблённости мозгами, а второй себя умучил чувством вины. Некому мстить, нечего рушить.

Вот и выходит, что эти двое в рабстве у Фаарга до тех пор, пока Фааргу они не надоедят, и он от них не избавится. Жалко мальчиков.

Злодеи восьми частей

Если кратко — Кунсткамера, выставка уродов, калек и диковинок. К диковинке отношу Мао Цы.

Людоед-фетишист с его Мартой, Апрелей и Майей — вызывает только омерзение. И тошнотворное послевкусие от истории. В этой главе мне встретилось самое мерзкое описание поцелуя, которое я только читала.

Максим Леонидович Кактус — жалость пополам с осуждением. Ну плохо тебе — иди в травмункт или звони в скорую. Хотя он просто умер нелепо, вот и загремел к Фаангу. Но от истории осталась светлая грусть, отравленная недоумением.

Илона Бахтиярова — поделом тебе.

Андрей, Анатолий и Карина — брезгливость, удивление. В итоге выдохнула, что их история замкнулась в кольцо на этот период времени, а аукнется ли она в грядущих веках...

Игорь и Лена — это уже перебор. Да, гад, отомстить ему, в тапки нагадить. Но такое живодёрство — перебор. А котика жалко.

Вуколкин — оставил большей частью равнодушной. Детская сексуальная травма, вожатая твоего сердца отчитала, причём по делу, ибо нефиг среди ночи по территории шляться — это не повод насиловать, измываться и убивать. Повзрослел, к психологу не пошел, заметив что что-то не то творится, так что получил поделом.

Недалёкий курильщик и старушка — жалость и скорбь. Никто из них смерти не заслужил. И старушка хотела жить, вот и стала воплощением шаркающей обиды. И парень с себя вину-то полностью не пытался снять. Старался оправдать себя — да, корил себя — да, пытался бросить курить, чтобы больше такого не случилось — да, только вот силы воли не достало. Даже каялся как умел, а умел он плохо.

Кеша и Гоша — попугайчики цветные. Как ни странно, но от их истории были только светлые чувства (если не считать внезапно и без предупреждения возникшего в тексте гейского секса). Один по молодой глупости наделал глупостей, другой оказался слишком большим занудой, не умеющим и не желающим прощать, несчастный случай и навсегда поселившееся чувство вины. Просто люди, просто человеческие отношения.

Итого: роман очень качественно и интересно написанный, но сильно не для всех. Тут можно и проблеваться, и прореветься, и даже посмеяться и погрустить. Можно утонуть в сюжете, а можно насладиться красиво и аккуратно подобранным ниточкам и завязанным узелочкам.

И отдельное спасибо за то, что в книге все вещи названы своими именами, зло злом, страсть страстью, и т.д. Здесь не заигрывания с оттенками серого, а грязь -- она пёстрая, и порой служит удобрением.