Рецензия на роман «Сирруш»

Чтобы простить врага, надо сначала ранить его.

Индийская пословица

Книга вызвала лавину вопросов. Для начала, почему...

Стоп, вернёмся назад. Выдохнем. И сначала.

А сначала книга вызвала любопытство. Моё любопытство вызвать легче лёгкого: волшебные слова «древнее что-нибудь» — гарантия того, что я книгу как минимум открою. А тут автор прямо начинает аннотацию с «Мохенджо-Даро. Великий город в долине Инда» — и всё, мушка залипла в варенье.

А вы задумывались, что вообще стоит для нашего современника за этими именами: Мохенджо-Даро, Хараппа? Ну цивилизация, ну древняя, ну погибла. Ни они первые, не они последние. Гипотезы о причинах «начала конца» многочисленны, нам они почти ничего не говорят, для нас всё это отодвинуто на три с лишним тысячи лет назад. Однако города стоят, мертвецов в них нет, они не разрушены — что там, чёрт побери, происходило вообще?

История, рассказанная в книге, отчётливо разделена на два слоя, как отстоявшееся масло: приключения конкретного героя и судьба всей доарийской древнеиндской цивилизации. Они пересекаются, но за всеми — весьма острыми — событиями жизни героя постоянно проглядывает картина жёлтых руин. Как фон, как причина, как следствие.

Вдаваться в подробности фабулы нет никакого смысла, иначе пропадёт острота восприятия. Поэтому скажу о самых сильных сторонах, и станет понятно, что практически ни одна из составляющих хорошей книги не забыта.

1. Гипотеза. Автор выбирает в качестве причины гибели цивилизации долины Инда «гипотезу великой засухи», которая устроила немало весёлых лет не только Индии, но и Египту, и Месопотамии, и Малой Азии. А вот причины катастрофы на Инде изложены своеобразно: антропогенный фактор. «Слишком» — ключевое слово для всей книги. Слишком беспечны, слишком много берут, слишком мало думают о последствиях... Расширение жизненного пространства цивилизации требует расчистки и освоения всё новых земель, но перестроить хозяйство, пересмотреть способы использования земли — да вы что, с луны свалились? Предки так жили и нам завещали!

Может показаться, что причины разрушения русел и наступления пустыни преувеличены: разве могут люди с их жалкими технологиями бронзового века устроить такое? Как показали другие примеры, очень даже могут. Материковая Греция времён архаики была лесной страной... пока всю зелень не съели стада. Ливан был лесным краем... пока все леса не вырубили. Отчего бы и густонаселённым районам долины Инда не погубить собственную землю. «Могём, умеем, практикуем», и не беда, что на дворе бронзовый век, — справимся!

2. Реконструкция. Автор берётся за непростую задачу: заглянуть за стены Мохенджо-Даро и увидеть жизнь людей. Представить себе и нам, как это могло быть. Чем они жили, что ели-пили, как работали, чем залимали досуг... Я люблю такие картины, я люблю исторические романы именно за это. Что получилось — поговорим чуть позже.

3. Напряжение сюжета. Автора я уже знаю как мастера закручивать тугой пружиной события книги так, чтобы в нужный момент все ружья стреляли и все узлы развязывались. Напряжение, ожидание катастрофы растёт буквально с первой главы и не ослабевает ни на минуту; уже в середине книги вынесен вердикт: «Надежды нет», — и всё же события двжутся... куда? О, у них есть куда двигаться., даже в эпилоге даются послдение ответы на последние вопросы. Кредит доверия автору в этом смысле полностью оправдался.

4. Атмосфера. Ужас и безысходность удались на славу! А жуть, нагоняемая не столько самим картинками крови, сколько ожиданием новых кошмаров, работает полностью. Сам начинаешь оглядываться, отправляясь вечером на тёмную кухню за чаем: а точно там, за холодильником, не начинаются джунгли, где скрывается ужас?..

Словом, несмотря на кровавость (не зря стоит 18+, ой не зря!), книга затягивает. Я даже однажды на работу опоздала, зачитавшись. И именно потому, что книга увлекла, в ней остались для меня шероховатости.

1. Герои. Как-то так вышло, что самым живым для меня оказался Девадат. Да, кукухой поехал, да, маньячок, но живой. А главный герой Шанкар... ну, скажем, я не смогла «влезть в его шкуру» по заветам Аттикуса Финча. Внезапная смена настроений, перескакивание мыслей с одного на другое, ничем не мотивированная история с Нилам... мне никак не удавалось почувстовать, на что он способен и что сделал бы в том или ином случае. А это признак «погружения» в героя. Не вышло. И не вышло ни с кем, кроме поехавшего жреца. Парадокс :)

2. Главный вопрос: откуда же, чёрт его возьми, взялся сирруш и — говоря словами героев — какого шера ему было надо? Ответа нет. Гнев Богини-Матери? Возможно, но где её воля? Собственные закидоны сирруша? Но в чём они? Каковы его мотивы?

Если бы он был стихией, не было бы этого вопроса. Стихия не имеет воли. Но сирруш волю имеет! Что им движет, чего он хочет? Я мучительно ждала ответа до самого эпилога — и не получила его. И в картине мира остаётся пробел.

3. Реконструкция, оборотная сторона. Я пошла читать, привлечённая обещанием увидеть изнутри жизнь таинственной цивилизации, от которой осталось не так уж много археологических материалов и ни следа письменных документов. Вполне вероятно, что письменности там просто не было, не они одни такие неграмотные. Здесь, казалось бы, у автора полная свобода: тот случай, когда материала мало и можно заполнить пустые места по своему разумению. И опять пробел в картине мира.

Как всё же устроено общество Мохенджо-Даро? Упоминается, что Каран — раб, но других рабов не встречается. Каков точно его статус?

Где те богачи, чьи роскошные дома-виллы открылись в раскопках?

Если городом управляет Верховный жрец, то где обряды в честь богини? Если правят всё же олигархи, как предположили американцы, то где они?

И вообще, почему лесоруб и охотник живут в городе? Это совершенно не городские занятия.

Города такие мирные, что жители расслабились и ничего не боятся, но в городе подозрительно много хорошо вооружённой стражи... которая, однако, не знает, как себя вести в случае городских волнений.

Словом, иногда мне казалось, что я заглядываю не за настоящие стены древнего города, а в макет в историческом музее.

4. Мотивация. Про мотивы сирруша уже сказано выше, но и другие герои вызывают некоторые вопросы. По-настоящему мотивирована Абхе, и мотив у неё простой, как мычание. Но история Шанкара и Нилам мне показалась надуманной. Человек проводит одну ночь с девушкой и уже готов на всё? Да он её ещё и не знает толком. Нилам — вообще не человек, а декорация: мы о ней тоже ничего не узнаём. А ведь история Нилам — один из рычагов сюжета! Что в голове у Чудамани и почему он, имея фантастическую власть, не применяет её? Почему стража такая медленная? Почему люди, которым доверили носить копья, ведут себя как трусы и паникёры? Абхе и Нараян — самые понятные, но интересы-то у них животные, примитивнейшие. Все, кто чуть сложнее их, вызывают вопросы к мотивации и логике действий.

Ну и наконец зачем надо было отправлять «гонца» в Вавилон? Опять неведомый мотив неведомой воли.

Впрочем, всё это лишь вопросы одного из читателей, которые никак не умаляют несомненных достоинств книги.

А вот момент в эпилоге с девочкой и её «другом» роскошен! Знаете, как в хороших фильмах ужасов: только ты расслабился, успокоился — и тут тебе намёк: будет продолжение! Раскрывать не буду — читайте, мурашки по коже обеспечены.