Рецензия на роман «Красота как наказание»
Мешок спойлеров #136. Самое прекрасное привидение
Как давно это было... как давно вышел мешок #51 на первую часть дилогии «Тайны бордового дома»... почему не черного? Вероятно, потому, что черного там и так слишком много. Даже мешок назывался «Черная обитель», что, в общем-то, для мистики достаточно обыденно.
Чтобы не делать рецензию «сбоку припекой» к уже вышедшему 51-му выпуску (был позыв дать этому мешку номер с литерой — 51 А), кратко обрисую ситуацию: «Красота как наказание» Татьяны Купор — вторая книга в вышеупомянутой дилогии, первой был роман «Проклятый любовью» в точно такой же стилистике и с теми же персонажами (за исключением Анны, чуть ниже узнаете, кто это). Первая книга повествует о трагической запретной любви в псевдоготическом антураже (если что, это упрек не автору, а персонажу) и с гибелью одного из основных персонажей. Сказ изобилует черным цветом, холодом, воронами, кладбищами и привидениями, исполненными, надо сказать, в наиболее пугающей форме из сколько-нибудь общеприменимых.
Шут его знает, что такое «готический роман» применимо к нашему времени. Мне вообще определение «готический» кажется уместным только в применении к определенному стилю. Посему для себя «Красоту» определил как мистический триллер — более вместительная формулировка. В любом случае одно другому не мешает.
Еще одно обстоятельство — читать книги дилогии можно в любом порядке. Ибо даже при знании развязки первой книги она интересна самой манерой изображения событий, в характерном антураже и с характерными приемами. Оная развязка приведена в прологе ко второй книге — так что без спойлера не получится при всем желании. Однако, как я только что объяснил, для читателя, ставящего в приоритет не столько «что», сколько «как», это проблемы не делает.
В общем, что дальше? А дальше — прием, именуемый мной «отдаленной завязкой»: в первой главе говорится, что главная героиня второй книги, некая не имеющая фамилии Анна, в свое время стала повинна в смерти своих родителей, но не разъясняется, как именно это произошло и вследствие чего (точнее, второе дано, но очень сухо: причиной, по мнению самой Анны, стал некий проведенный ею ритуал). И — очень сжато — история завязки отношений с неким странным гражданином по имени Роман, который впоследствии свое специфическое видение жизни объясняет побочкой профессии. Роман — предприниматель, владелец сети похоронных бюро. Казалось бы, человек, постоянно окруженный скорбью, искал бы контраст для соблюдения баланса и вряд ли имел бы болезненное пристрастие к черноте. Но Роман имеет и объясняет это как раз своим родом занятий, и... и... «Беги, дура». Дура не бежит. Дура очарована «мужской базой» — «самоуверенность, властность и надменность» (разумеется, оная база не исчерпывается перечисленными качествами, но определенные примеси их всегда сопутствуют другим, более положительным, если они выражены в мужской натуре). Казалось бы, состав натуры с преобладанием именно этих ингредиентов должен напрягать и отпугивать, но, как заметно из текста, Анна — женщина ума невеликого, произошедшая трагедия ее мало чему научила (если вообще чему-то). Слово за слово, событие за событие, и она становится женой Романа и хозяйкой в его черной обители, крашеной вроде бы в бордовый цвет, но... только снаружи.
Фокус повествования с этого момента окончательно смещается на настоящее Анны, почти не затрагивая прошлое, и читатель узнает подробности ее личной трагедии только ближе к концу книги. Так что «Красоту» нельзя упрекнуть в «придаточности» к первой книге дилогии, собственная интрига в ней тоже имеется. Хотя по прочтению становится ясно, что Анна в некотором роде «служебный» персонаж. Известно о ней очень немногое, кроме ее трагедии. И даже те эпизоды, где действует только она, написаны куда менее ярко, чем те, в которых появляется Маргарита Вершинская — основной женский персонаж первой книги дилогии, да и второй, если уж на то пошло, тоже.
Анна сама по себе не является движущим сюжет лицом, она здесь скорее как «корреспондент», как «прокси-сервер», через который привидение, оставшееся после Маргариты, пытается управлять действиями Романа. И — отчасти — она оттеняет ситуацию, как условно здоровый человек рядом с этим готом-психопатом. Странности начинаются еще тогда, когда Вершинский чуть ли не силой заставляет новую жену надеть платье Маргариты, которое она считает чрезмерно открытым и вульгарным до похабности, но даже эти проблемы отлетают на второй план, когда выясняется, чьё это было платье и зачем Роману нужно облачить жену именно в него. Похожая тема «замещения» уже поднималась Татьяной в другом, нисколько не готическом романе «Идущая к солнцу» (см. мешок #29), однако здесь она не выглядит повторением уже использованного сюжетного хода. Замещение здесь не является главной проблемой, которую испытывает Анна: ее куда больше беспокоит странное поведение Романа, а совсем скоро ей явится и призрак.
«Стерильный» текст Татьяны, почти не затрагивающий бытовые и физиологические аспекты бытия (как в готических, так и в неготических образцах), «выталкивает» этот эпизод с платьем, как чужеродный, он кажется здесь неуместным. По первой книге вспоминается, что вроде бы Маргарита ничего особо срамного не носила — раз, и Татьяна как автор не увлекается описанием платьев, туфель и прочих чулок — два... Тем не менее, этот момент оборачивается дополнительным кирпичиком к интриге: а может, мы что-то не знаем о Маргарите? Она и так порядком нагрешила при жизни, а тут еще сформировавшийся в голове Анны ее образ как «порочной»...
Тем интереснее при взятии в расчет всех этих особенностей, этого «серийного» искривления образа персонажа (саму Маргариту мы же больше не видим, помним, да?) через изложение его Романом и восприятие Анной, контраст между двумя женскими персонажами. Всё, где за основной персонаж идет Анна, словно намеренно выписано гораздо более блекло, чем эпизоды с появлением Маргариты, где гораздо более сочным становится сам авторский слог. И сама Анна — как говорилось выше — лишь блеклая тень Маргариты в глазах читателя, знакомого с первой книгой дилогии. Сам Роман объясняет это — иносказательно, конечно. «Проклятый любовью», несмотря на «чистоту» текста, предполагающую включение телесного по минимуму — куда более чувственная история любви, нежели «Красота как наказание», Маргарита как женщина — теплее, ласковее, чувственнее Анны, реакция Романа на нее и ее действия — куда ярче; в «Красоте» даже толком не показано, есть ли вообще типичные межполовые отношения между Анной и Романом, и нельзя объяснить этот момент ожидаемым для «стерильного» текста выведением за скобки общеизвестных, в общем-то, вещей. Отчасти, конечно, это связано с тем, что сам Вершинский окончательно слетел с катушек. Его беды с башкой были видны и в первой части, но во второй — и это подтверждено мелким, малозаметным эпизодом со звонком психотерапевта — ситуация становится много хуже, и вторая половина романа уже целиком пропитана страхом Анны не столько перед привидением и общей гнетущей атмосферой, сколько перед уже вполне себе живым пока что Романом.
Одна из составляющих пакета интриг в этой книге — это вина Романа. У Анны есть все причины его подозревать, хотя официально смерть Маргариты объявлена суицидом. Крайне странно ведут себя домработница Елена, ее дочь Лидия, передающая Анне послания от незнакомца, и деятель по имени Нестор — вот чья судьба действительно незавидна, и как человека в романе, и как персонажа среди читателей. Нестор — еще более «служебный», чем Анна, нужный лишь для оттенения трагизма ситуации, дабы тот проступал ярче, хотя во второй книге он некоторым образом выступает в роли бога из машины и в этом плане «двигает» события даже заметнее, чем Анна. И, конечно, по всем законам жанра, правды мы не узнаем, пока не вмешается сама Маргарита. Не буду отбирать у нее эту функцию и портить рецензию жирнющим спойлером. У меня здесь их и так хватает. Но, в целом, ситуация достаточно предсказуема. А что еще могло выйти при таких исходных данных?..
Отдельно стоит поговорить о мистическом элементе в романе, о пугающем, потустороннем, как угодно можно называть... Я в своей практике читателя и рецензента называю это М-элементом — так же, как выдумку, нереальное, в фэнтези и фантастике окрестил «Ф-элементом». Еще в 51-м выпуске, помнится, я писал, что Татьяной избран наиболее пугающий метод изображения призраков. Никаких невидимок, никаких летящих из ниоткуда предметов, все как надо: размытые человеческие очертания, белое свечение... Только один раз привидение появляется с экрана ноутбука (в первой части), что, надо сказать, нисколько не портит картину: легенды о нечисти, появляющейся посреди «белого шума» в телеэфире поздно ночью, ходили до тех времен, пока практически все телеканалы не перешли на круглосуточное вещание. С чернотой повсюду, зеркалами (зеркало, как известно, важнейший мистический артефакт, с ним можно изобрести десятки и сотни способов подёргать читателя за нервишки) и особенно клетками с воронами, конечно, Татьяна перебрала, это неоспоримо. Строго говоря, воронов, как и других крупных птиц, при домашнем содержании вообще не держат в клетках, а значит, Роман превращается в еще и живодера... (сам подумывал о птЫце, завести хотел сначала ворона, потом, изучив птичью матчасть, перевел фокус на более симпатичных мне сов — их тоже держат). Но за один метод показа читателю привидений, не испорченный масскультом и сохраняющий нужную труднообъяснимость, все грехи спорные методики автору отпускаются. Потому что это, в отличие от неведомой хрени в доспехах и кидающихся бананами невидимок, действительно пугает.
Есть спорное применение М-элемента и в «Красоте» — в эпизодах, где Анна боится погибнуть во сне Маргариты, будучи не в силах понять, что привидение не может убить. Это противоречит самой его концепции. Оно может либо предсказать смерть/гибель, либо спровоцировать условия наступления таковой, но не убить непосредственно. И даже если предположить, что Маргарите удалось подменить своими чувствами даже тактильные ощущения Анны, в реальную опасность такого сценария верится с трудом. Она не могла никак взаимодействовать с физиологией живых людей, все ее старания — лишь искусный обман органов чувств. Мистика в литературе, конечно, неточная наука, не строгая, но хоть какой-то логике в связке с более весомыми учениями обладать она должна. Иначе весь эффект вылетает в трубу. Однако, здесь никто и не утверждает, что Анна непременно погибнет, не проснувшись вовремя... она сама накрутила себя на такой сценарий, приготовилась к нечастому случаю причинения смерти действительно привидением, которое никого не режет и не бьет — очевидец умер просто с перепугу.
И еще один ход, усиливающий действие М-элемента, хотя напрямую не входящий в методы показа оного — это сама концовка романа, резкая настолько, что совершенно невозможно понять, чем же действительно кончилась эта история. Может, Маргарита расскажет, сунувшись в сон читателя?..
Оценка по критериям:
Стиль и слог автора: 11/12. Высокий балл здесь обусловлен главным образом не столько применением всех умений автора, сколько игрой самим качеством текста, синхронизацией его с «силой» персонажей, дополнительным методом объяснения, кто здесь главный, а кто — лишь «репортер». Неслучайно история заканчивается именно так, как она заканчивается: судьба «репортера» Анны уже никого не волнует.
Сюжет: 12/12. Определенно сильная сторона романа: каноны создания триллеров задействованы по полной, местами — спорными методами (см. выше, про сны Анны), однако цели своей достигают неоспоримо.
Проработка персонажей: 9/12. Опять же, балл был бы ниже, если бы не было очевидно «ранжирование» персонажей — сколько весит «карта», столько и сказано. История Анны в подробностях, конечно, не помешала бы. Просто для усиления эффекта. Но тогда был бы частично утрачен контраст с Маргаритой — и, соответственно, основной эффект истории. «Анна тоже человек», конечно, как и Нестор, и Елена с Лидией, но — такова их планида. Книга не о них.
Атмосферность: 12/12. М-элемент, как сказано выше, развернут на полную, и хорошо замешан на схеме развития, полагающейся триллерам. Хороший, годный образец мистической «пугалки», не лишенный, между тем, и ценности социальной, но та по понятным причинам отходит на второй план и СКЦ в данном выпуске — критерий неоцениваемый. Мы просто читаем мистику не за этим.
Обложка и аннотация (по приведенным на АТ): 6/12. Сказать честно, хорошо, что у «Красоты», как и у любой другой книги Татьяны Купор, куча альтернативных обложек. Так вот, на АТ задействована не лучшая из них, цветовой гаммой и композицией подходящая скорее для лыра или даже ФЛР, чем для мистики. Аннотация не «нагоняет», сухо перечисляя самые базовые факты и обстоятельства, и в этом случае, наверное, уместнее был бы какой-нибудь тревожный «кусь» текста.
Общая оценка после округления: 10/12. Книга хорошего качества и рекомендуется к прочтению.