Рецензия на роман «Прятки по-взрослому»
Мешок #137. Однажды ты сможешь всё
Был такой французский театровед, Жорж Польти, сотню с лишком лет назад исследовавший драму как явление во всех ее видах и выведший итог, что драматических сюжетов всего тридцать шесть. И никто его пока не смог надлежащим образом опровергнуть. А типов конфликтов и того меньше... Тема «человек в беде» — способ накрутки интриги нисколько не новый, но ему и не нужно быть новым, чтобы работать, оставаться вечнозеленым и востребованным. Такие книги читали, читают и будут читать всегда. И в силу того «Прятки по-взрослому» Константина Скуратова были мною проглочены за день, хотя он, день, был совсем не праздным. Это был первый случай, когда я читал на ходу — я, будучи практикующим водятлом, пешеход ответственный и ничего страшнее наушников себе не позволяю, и то верчусь как пропеллер без конца. Полагаю, это яканье здесь будет простительно, так как призвано проиллюстрировать не меня, но книгу.
Сам сюжет «Пряток» в списке Польти имеет номер пять: беглец, пытающийся избежать кары за преступление, которого не совершал. Правда, беглецом он становится не сразу, но было бы странно, если бы не стал. Вахтовик Андрей Глебов, вернувшись домой, обнаруживает в своей квартире труп незнакомой девицы, задушенной цепочкой от сумочки (она там вместо ремня). Полагаю, что в глубине души он понимал, что действует по схеме «сгорел сарай, гори и хата», звоня в полицию. К началу десятых уже было широко известно, что зачастую за виновника выводится сообщивший о преступлении. Но, с другой стороны, черт возьми, а что еще ему оставалось делать? Бегство было бы подтверждением вины в глазах следствия. Как ни поверни, а первый подозреваемый (и, соответственно, обвиняемый и гарантированно осужденный) — Глебов. Что, собственно, и происходит.
Глебову сильно повезло, что в СИЗО не было пресс-хаты в полном смысле этого выражения — то есть камеры с уголовниками, открытым образом сотрудничающими со следствием во имя не доказательства своей невиновности, но максимально комфортного жития в узилище, которое они отрабатывают, прессуя подозреваемых вплоть до опускания (популярно разъясняется на примере арестанта Чиги в сериале «Зона»). Его сокамерники — накормленные нацистскими идейками молодые идиоты, попытавшиеся было сделать из «маньяка» фарш, но которых кое-как умудряется держать в узде один старый зек, прекрасно понимающий, что ожидаемые ментами действия при любом из практикуемых комплектов понятий пойдут за беспредел, за который спросят и с идиотов, и с него как смотрящего. Впрочем, уроки старика Глебову не сильно пригодились — он умудряется сбежать во время следственного эксперимента, спрыгнув с моста в реку. На этом заканчивается присказка, начинается, собственно, сказка.
«Прятки по-взрослому» нельзя однозначно отнести к какому-либо из демонстрирующих преступность направлений. Это и детектив, и криминальный триллер, и триллер психологический в одном флаконе; под социальную драму тоже вполне себе попадает (а что, в России можно написать что-то, что не попадает? Сие упрек не стране, и не народу, а вовсе даже грустная констатация грустного факта). Элементы боевика тоже наличествуют. Но, все-таки, боевик здесь не доминирует. Уже хотя бы потому, что главный герой его — обычный мужик, не бесхребетный слизень, но и не супергерой и даже близко в него не метит. Маленький человек в большом дерьме.
Что сделает наш современник, вляпавшись в эдакую кучу?.. Когда скрылся от преследования, но этим же окончательно забил последнюю сваю в фундамент уверенности следствия в своей виновности? Невиновные не бегают! Судьбы вершащие элементы наотрез отказываются признавать, что вина приготовленных на заклание быков их абсолютно не интересует, потому как подобным признанием система совершает каминг-аут в самом примитивном значении этого выражения... Опять же, нигде, ни в каком законе не написано, что так делать можно — все эти отвратительные методы исходят от начальников поменьше, которым бы палку получить, а дальше хоть кошка сдохни, трава не расти и вообще потоп. Разбор сего отвратительного уродства современности обеспечивает Глебову как герою немалую трагичность. Конечно, в жизни бы все вышло как «а потом все умерли», а... А вдруг не вышло? Так вырастает триллер. По всем раскладам должен умереть, а не умер... пока. Вопрос: когда умрет?
Потому что веровать в хэппи-энд в сложившейся ситуации — значит отвернуться от реальности. Не задницу голую ей, бессердечной суке, показать — пусть, тварь, любуется на свое отражение, — а отвернуться, зажмурив глаза и зажав уши. И опять же — дальше хоть потоп. Это было бы чистой драмой. Чистые драмы ныне не в моде: перестройка давно закончилась, да и перестрелка тоже...
Автор, изображая бытие и действия Глебова, умело, не перегибая, не выворачивая героя в картонного супермена, водит его по краю, обеспечив, впрочем, оружием и счастливой — противоречиво счастливой — случайностью: вскоре Глебов узнает, что дело его закрыто в связи со смертью основного подозреваемого. Убитая — дочь большой местной шишки, кокнул ее тоже какой-то явно не последний человек (или тот, за кого могут вписаться), и все это дерьмо ментам абсолютно ни к чему. Повезли дурака на следственный эксперимент, а тот возьми да сигани в реку. Утонул, конечно...
Выкопавшись — и то лишь по пояс — из одной кучи, Глебов немедленно вляпывается в еще одну. Та другого цвета и по-другому воняет, но суть субстанции не меняется. Укокошить де-юре у нас легко, а воскресить много сложнее, что популярно объяснил Глебову мент, прекрасно соображающий, что официальный подозреваемый действительно вахтовик и в момент смертоубийства его даже не было в городе. Повезло Глебову, что не в растлении обвинили — там даже показанное судье видео с камер наблюдения не спасёт, просто дадут девять лет вместо пятнадцати (точных цифр не вспомню, но вроде так). Даже если обвиняемый в этот момент жрал коньяк на даче у областного прокурора, ему хана. Потому что начальство потом сто шкур спустит: какие, к дьяволу, оправдательные приговоры?..
Так что хотим мы того или нет, а зачислить книгу — в силу ситуации, в которую попадает герой, и отчасти методов, которыми он из нее выпутывается — приходится в категорию «чернуха». И, на самом деле, ничего дурного в слове «чернуха» нет. «Чернуха» — это то, что показывает изъян индивида или социума во всем безобразии. Чернуха не является указанием на конкретную величину социальной ценности: она может играть как глубоко положительную роль, разъясняя потребителю контента об опасности, так и глубоко отрицательную, занимаясь смакованием всякой скотской дряни или запугиванием её засильем и неизбежностью. Одно съедающее пять часов эфира в день телевизионное балабол-шоу внешнеполитической тематики, например, чернуха низкого полёта: я знать не желаю, с каким полом, животным или предметом себя ассоциирует какой-нибудь фрик из Штатов и какую дичь под это все творит, потому что типичному зрителю все это попросту не грозит. Контент «ни уму, ни сердцу», будящий пустую злость на загнивающий запад — ибо показ новостей из-за бугра избирателен, и фрика из Штатов нам покажут и расскажут во всех мельчайших подробностях, а штатовского же хирурга, первым в мире сообразившим казавшуюся фантастической операцию, ни в коем разе: вне повесточки. Иное дело — чернуха про самих себя. Здесь предупрежден — вооружен. Единственное, что важно — правильное потребление с правильным анализом, но сие уже совсем другая история...
Вернемся на тропу. И да, давайте снова в начало. Посмотрим, что по другой стороне этой тропы.
Глебов. Кто есть Глебов? Обычный хомо советикус, коему была чужда «американская мечта», как и «новая русская» (хотя, насчет «новой русской» можно поспорить: является ли ею рост благосостояния или простое поддержание его на пристойном уровне?). Инженер, монтажник узлов связи, ставящий и ремонтирующий радиорелейные вышки по всем просторам необъятной, женившийся в свое время на закамуфлировавшейся акуле, быстро сделавшей карьеру методами, сомнительными с точки зрения морали. Неизвестно, подложила ли кому-нибудь свинью Елена Батьковна, подвела ли кого под монастырь, но в супружеской неверности во имя карьеры созналась легко и по собственной инициативе, когда пришла пора избавиться от мужа-тюфячка, не желавшего становиться бизнесменом как по понятным всякому заставшему девяностые причинам, так и по отсутствию нужного для дела склада характера. Ему и так ништяк. Одет, обут, сыт — и хватит. Андрей Глебов — маленький человек, незаметный, никуда не рвавшийся, звезд с неба не хватавший. Вероятно, с теплом вспоминающий самые безнадежно застойные годы, хотя напрямую об этом в тексте не сказано. Его жена — совсем из другого теста. И лишь благодаря ее прокачанной способности к мимикрии они смогли прожить отведенные их союзу годы. Будь Елена чуть прямолинейнее, Глебов бы пошел на мороз задолго до ее финансового триумфа.
Грубо говоря, Глебов — не боец, он не будет даже шевелиться ради призрачной перспективы как-либо «подняться», если не видит в ней жизненной необходимости. Когда же он вляпывается в огромную кучу с этой вот удавленницей в собственной хате и перспективой ближайшие лет двенадцать-пятнадцать, а то и весь остаток жизни провести на полном государственном обеспечении в местах, куда рвутся разве что юные дураки с отравленными блатной романтикой мозгульками, происходит... Что происходит? Мобилизация резервов происходит. Глебов — не пробивной, но он совсем не дурак и даже не склонен, как выходит, к пораженческим настроениям. «Внутри стержень, стержень сдержит», как читал один рэпер, поднявшийся не столько на рэпе, сколько на дуэтах со вполне себе певицами.
И нет в этих действиях, надо сказать, никакой истерики, никакого отчаяния загнанного в угол зверя, Глебов не становится отморозком... кроме одного эпизода, который, не будь его, мог бы решить его судьбу почти что хэппи-эндом. Но он происходит, и беда Глебова выходит на новый виток, начинается третий акт спектакля. Разворачивающий мобилизованные резервы уже на полную. «На нем нет вмятин от промахов» — говорит бандюк, разглядев изувеченное тренирующимся в метании ножа Глебовым бревно.
Что, конечно же, вселяет надежду. Криминальный триллер не терпит героя-неудачника, он превращается в социальную драму в чистом виде, в которой даже трилл растворяется за ненадобностью — ибо и так все понятно, и вся интрига лишь в том, как именно склеит ласты жертва обстоятельств.
Хвала автору — он не скатил метаморфозу героя в дурацкую супергероику, не обляпал его натужной всемогущестью, не раздул из истории пряничную борьбу бобра с ослом (кто не понял прикола, прочитайте последние четыре слова быстро и прислушайтесь). Боевые сцены, погони и преследование, диалоги конфликтующих сторон составлены и выписаны без идиотского пафоса — говорят и действуют живые люди, кожаные мешки со всеми своими конструктивными недостатками и главным достоинством: им можно поверить, если внимательно вглядеться. Глебов остается человеком, у которого иногда сдают нервы и иногда он терпит от этого трудности на грани полного поражения. Ему не чужды простой человеческий страх и сорокаградусное лекарство от него. Или, точнее, наркоз...
И завершил сказ с явным заделом на продолжение.
Которое будет уже совсем другой историей, хотя бы потому, что спустя четыре с хвостом года после публикации его пока никто не видел и не знает даже, существует ли оно в природе.
Оценка по критериям:
Стиль и слог автора: 8/12. Объективно он неплох, однако не являет собой что-то умопомрачительное, не лишен естественной доли шероховатостей (автора нельзя упрекнуть ни в безграмотности, ни восхититься идеально отшлифованным летящим языком), язык, в общем-то, такой же живой, как и сам Глебов. И он, и некоторые персонажи изъясняются порой неудачными фразами, особенно в ранних главах. Отдельное неудобство — криво отформатированный текст: скачут отступы абзацев, в диалогах местами не отбито пробелами тире.
Сюжет: 12/12. Здесь мощно. Трёхвитковые злоключения, постоянный напряг, хождение по самому краю мыслимого и вообще хоть как-то объясняемого, как приправа — не поддающиеся объяснению элементарной логикой, но легко объясняемые эмоциями поступки главных и второстепенных героев. Изредка высовывающийся на недолгие мелкие сцены бог из машины (как с первым оружием Глебова, например) укладывается в рамки правдоподобности — в конце концов, это явление встречается в природе, а значит, допустимо и в книге.
Проработка персонажей: 10/12. Очкун. Это настолько карикатурный образ, что я избегал писать о нем в теле самой рецензии. К остальным вопросов нет. Именно там, где появляется Очкун, и вылезают разные искривления строя логической составляющей. Стрёмного вида студентик, которого привозят в институт на шикарной тачке, не может не вызвать подозрений. Сцена с подрывом дачи... Ну, нельзя сказать, что она прямо неправдоподобна, но это, пожалуй, самый пик «хождения по краю», уместный уже не столько для триллера, сколько для чистого боевика.
Социально-культурная ценность: 9/12. В основном положительная роль романа — показ процесса мобилизации и задействования внутренних резервов личности — несколько сбита образом Очкуна и уголовников из СИЗО. Белянчиков, при всей его усталости от поведения Риты, вряд ли смог бы так спокойно говорить с Глебовым, ни разу не сорвавшись, и в реальности встретить такого Белянчикова шансы близки к нулю для аналогичной ситуации. Однако я никоим образом не призываю считать книгу чем-то вредным для ума. У других произведений жанра в целом она обычно ниже — баллов 6-7. Атмосферность оценивать не буду: не так она здесь важна.
Обложка и аннотация: 7/12. Аннотация очень сухая, нисколько не раскрывающая событий, и не лишена пафоса (особенно портят картину три восклицательных знака). Меня лично больше подкупило обещание отсутствия фантдопущений, однако оно шло уже как примечание, а не в рамках самой аннотации. Словом, она не «продающая», не призывающая проверить роман в деле. Обложка... Тут вопросов меньше, однако вот этот расфокус на стволе — то ли призван что-то символизировать (намек на туманность судьбы Глебова), то ли просто неудачная фотка, словом, определенности нет и не предвидится. Times New Roman на обложке здесь не выглядит лаконичностью (как, например, на обложках бумажных изданий Марининой), скорее недоработанностью. Словом, презентация романа не самая удачная. Однако и критерий этот, пусть и идет в общую оценку на общих основаниях, самый легкоисправимый из всех.
Общая оценка после округления: 9/12. Книга хорошего качества и рекомендуется к прочтению.
На правах рекламы: по поводу авторского сотрудничества с рецензентом - клац!